Но старая часть его сознания, упрятанная глубоко в подкорку, выкрикивала совсем другое. Она говорила из его сердца, из самого нутра: Каждое слово — правда, Дэвид. Ты сам чувствуешь, что город чреват злом. Ты же видел этих волокущих ноги белолицых тварей в пещере. Они реальны, и ты это знаешь.

Глаза Электры казались очень темными, она пыталась прочесть, что у него на уме. Она знала, что побеждает.

— Джек, — спокойно произнесла хозяйка гостиницы, — расскажи доктору Леппингтону, что на самом деле произошло вчера ночью.

— Все рассказать?

— Все, — подтвердила она, — потом мы отведем его в подвал.

Дэвид слушал рассказ Блэка. В рассказе не было никакой мелодрамы, наоборот, слова звучали как-то приземленно. Блэк вполне мог бы быть телеведущим, рассказывающим о том, как с севера надвигается холодный фронт, или объявляющим о проливных дождях с ураганным ветром. Джек Блэк рассказывал, как это было.

Блэк затянулся, окутав клубами дыма татуировки и шрамы.

— Прошлой ночью, — сказал он, обращаясь к Дэвиду, — я знал, что что-то не в порядке. Было у меня такое чувство, вот тут, прямо в самом нутре. Что-то сказало мне, что я должен остаться на верхнем этаже.

— Он стоял на страже, — объяснила Электра. — За вашими дверьми. Он, вероятно, спас вам жизнь.

— Ты сказал, что-то сказало тебе, — переспросил Дэвид. — Что именно?

— Что-то вот тут. — Блэк покрутил пальцем у виска будто отверткой.

— О, в мистере Блэке много больше, чем видно глазу, — объяснила Электра Дэвиду. — У него много скрытых талантов.

Дэвид вопросительно поднял брови.

— Мы поговорим об этом позднее. О'кей, Джек, продолжай.

— Потом вы, ребята, вышли и начали тарахтеть, чтобы я спускался вниз, помните?

Дэвид кивнул.

— Вы думали, я обчищу ваши комнаты, или еще какую чушь, правда? Да ладно. Тут из лифта выпорхнула эта птичка. Вы увели ее в номер, чтобы помыть и надеть на нее халат и все такое. Потом мы спустилась вниз, так?

— Так, — согласился Дэвид.

— Только когда мы с ней, — он кивнул на Бернис, — вошли в лифт, кто-то нажал на кнопку вызова в подвале. — Теперь он заговорил чуть быстрее. — Я держал девицу под мышкой, потому как она была в отключке. Бернис вроде как стояла у меня за спиной. Ладно, дальше лифт ушел прямо в подвал. Двери открылись.

— И?..

— И там было темно. Вообще никакого света. Черно как в колодце. Потом я увидел, как из тьмы на нас надвигаются фигуры. И они нас поджидали. Я знал это наверняка, как... дважды два четыре.

— Как они выглядели?

— Странно. До черта странно.

— Что случилось потом?

— Эта девица, Хилл... — он изобразил, что смотрит вниз на обвисшую женщину у него в руках, — я швырнул ее им. Подумал, лучше она, чем мы.

Дэвид поглядел на Бернис. Глаза девушки поблескивали, губы были плотно сжаты. Он перевел взгляд на Блэка.

— Ты хочешь сказать, что бросил ее им? Чтобы выиграть время и чтобы сбежать?

Блэк кивнул, словно это было самым естественным поступком на свете.

— Ага. Вот именно. Сто лет прошло, пока эти сраные двери закрылись. Я решил, что если я ее брошу, а они ею займутся, двери успеют закрыться. — Он говорил почти гордо, как будто сделал доброе дело.

— Господи боже, — выдохнул Дэвид. — Ты что-нибудь из этого видела, Бернис?

Девушка покачала головой.

— Он прижал меня к стене... лицом к стене... — Она подняла перед собой дрожащую руку. — Я ничего не видела. Но... я знаю, что сейчас он говорит правду.

— Ты говорила днем с Электрой?

— Да.

Дэвид потер лицо, которое казалось странно оцепеневшим, словно мускулы под кожей судорогой свело от шока. Он заговорил: по правде говоря, он трижды пытался заговорить. Но слова не шли у него с языка. Вздохнув, он покачал головой:

— Безумие... безумие. — Все, что удалось ему выдавить.

Электра встала.

— А теперь, пока не стемнело, думаю, самое время показать Дэвиду, что у нас есть в подвале. Сюда, пожалуйста. — Она помедлила. — Джек. Бернис. Думаю, нам всем стоит это увидеть.

Дэвид в каком-то тошнотворном оцепенении последовал за Электрой из кухни, через вестибюль и к двери в подвал.

Дэвид отправился за Электрой вниз по лестнице в подвал, Следом шла Бернис. Шествие замыкал Блэк, который в свете электрических лампочек, свисающих со сводчатого потолка, выглядел еще безобразнее обычного. Свет, проходя сквозь отросшую на скальпе щетину, поблескивал на огромном костлявом черепе, подчеркивал шрамы на голове, напоминавшие контурные линии на карте исследования морского дна.

Электра вела их по сводчатым склепам, говоря вполголоса, как будто вывела их на сюрреалистическую экскурсию по гостиничным подземельям Северной Англии:

— Вот здесь мы держим бочки с пивом. Вон там шланги к насосам для пива в баре. В остальном все, что вы видите, — старый хлам. Осторожно, не споткнитесь о ступеньку. — Взяв с полки фонарь, она посветила перед собой: впереди проход сужался, а затем упирался в клинообразный тупик.

К кирпичной кладке белыми перьями налипла известка. Воздух был холодным, таким холодным, что дыхание Дэвида вылетало облачками пара. Поежившись, он повернулся взглянуть на Бернис. Она ему нравилась, и его совсем не радовало, что она так напугана. И зачем Электра забила ей голову этими ужасами?

— Вот, — Электра посветила конец клина, — видишь?

Последнее помещение подвала заканчивалось вовсе не стеной. К немалому своему удивлению, Дэвид увидел что-то вроде двери из единого толстого листа железа. С одной стороны дверь крепилась на петлях, с другой ее удерживали четыре прочных висячих замка: два с виду старых и еще два новеньких и блестящих, которые в свете фонаря Электры засияли серебром.

— Дверь цельная, — сказала Электра, легонько постучав по ней костяшками пальцев.

Сталь издала вибрирующий звук, будто металлофон, по которому ударили рукой; этот почти музыкальный звон постепенно слабел, пока наконец не стих совсем. Электра снова легко ударила в дверь и тут же остановилась. Дэвид увидел, как ее передернуло — этакая дрожь «кто-то прошелся по моей могиле». Помолчав немного, хозяйка гостиницы заговорила снова, будто подбодряя себя звуком собственного голоса, и вновь ее слова прозвучали как замечание профессионального экскурсовода:

— Дверь была изготовлена сто лет назад в литейном цехе Уитби, на том же заводе, где отливали корабельные якоря. Эта дверь способна остановить бронебойный снаряд.

Дэвид кивнул.

— Вот так дверь. — Слова вернулись к нему странным эхом, даже металл двери, загудев, будто камертон, сочувственно завибрировал. — Куда она ведет?

— Сам не догадываешься, Дэвид?

— Надо думать, ты собираешься сказать, что она ведет в туннель, доходящий до пещеры за домом моего дяди. Я прав?

— Целиком и полностью. На самом деле она ведет гораздо дальше. Под городом — целая система туннелей. Скальная порода под нами — не что иное, как головка швейцарского сыра, в которой полно дыр; туннели тянутся на многие мили.

— И именно там обретаются наши вампирообразные?

— В твоих возражениях маловато искренности, Дэвид.

— Ты мне откроешь эту дверь?

— Не думаю, что это разумная мысль. Мы не знаем, что поселилось по ту сторону в ожидании, что мы именно так и сделаем. — Она глянула на дверь, и ее снова передернуло. — Вероятно, оно сейчас слушает, что мы говорим.

— Ладно. Ты не показала мне ничего, что бы указывало на существование легионов, «немертвых», ожидающих своего часа под городом. Если «немертвые» правильное для них название... А как еще нам их называть? Носферату? Дети ночи?

— Поверь мне, они там. Во всяком случае, они были под городом, пока твой дядя не разнес на куски их клетку. Кто знает, где они сейчас.

— Я знаю, где они. И знаешь, где это, Электра?

— Скажите мне, доктор.