— Отмечу для начала, что до сих пор ваше обучение этому предмету было довольно-таки отрывочным и фрагментарным. Не правда ли? — сказала профессор Амбридж, повернувшись к классу лицом и аккуратно сложив руки на животе.

— Правда, профессор Амбридж, однако, до вынужденного ухода мистера Люпина с поста профессора ЗоТИ, — я сделал небольшую паузу, — имелись все шансы исправить данное недоразумение, теперь их нет.

— Ну что вы, мистер Поттер. Теперь с вами я, и мы наверстаем все упущенное.

— Весьма сомнительно, профессор Амбридж.

— Простите? Вы сомневаетесь в моем мастерстве… — Профессорша остановилась на полуслове, понимая как прозвучал её вопрос, в свете вчерашних событий.

— Как я говорил вчера, ни в коем случае. Тут дело в другом. Видите ли, по Хогвартсу гуляют разные слухи…

— О чём вы, мистер Поттер?

— О том, что место профессора ЗоТИ проклято сами-знаете-кем. Он ведь тоже учился в Хогвартсе когда-то давно. Более того, после окончания учебы, он попытался устроиться на работу преподавателем, но директор Дамблдор, тогда ещё профессор, почуял неладное и отклонил его кандидатуру. С тех пор учителя на вашем месте долго не задерживаются.

— Глупые россказни.

— Вот и я так думал, однако Квиррел с Локонсом с вами бы не согласились. Первый умер, второй прописался на постоянное проживание в Мунго, только профессору Люпину относительно повезло. Сначала я думал, что его предшественники не задержались на своих местах по вполне понятным и объективным причинам. Первый хотел убить меня, второй был идиотом, но мистер Люпин был компетентным учителем, и все равно расстался с местом учителя ЗоТИ спустя всего лишь два года.

— Мистер Люпин — оборотень, существо крайне опасное, представляющее непосредственную угрозу для учащихся. Да и чему он мог вас научить, деточки мои? — Улыбнулась Долорес, а потом строгим голосам запричитала. — А вам, мистер Поттер, надо меньше верить в сказки.

— Спасибо за наставление, мэм. С этого момента я больше не стану слушать проповеди министра.

— Довольно, мистер Поттер! Я больше не стану потакать вашим капризам. Вы находитесь на уроке ЗоТИ, и должны говорить только с дозволения учителя, вам всё понятно?

— Предельно, только позвольте ещё один маленький вопросик. Где вы видите тут учителя?

— Минус пятьдесят очков Когтеврану!

— За что? — «Искренне» удивился я.

— За проявленное неуважения, мистер Поттер! — Рявкнула Амбридж, теряя последние капли лоска добродушной учительницы.

— Справедливо.

Развернувшись к доске идеальным строевым поворотом направо, Амбридж стукнула палочкой по доске, где постепенно проявлялись слова, обозначающие цели курса.

— В нынешнем учебном году вы будете изучать защитную магию по тщательно составленной, теоретически выверенной, одобренной Министерством программе.

Даже не вчитываясь в слова, написанные на доске, я знал, что там первосортный бред сивой кобылы, однако прочитав, я чуть не засмеялся в голос. Первой целью шло уяснение принципов, лежащих в основе защитной магии. Мне кажется, или такой материал рассчитан на первокурсников, а не на тех, кто заканчивает Хогвартс в этом году? Вторым пунктом шло умение распознавать ситуации, в которых применение защитной магии допустимо и не противоречит закону. Акцент делается на последней части предложения. Третья цель в списке… Я, честно говоря, не смог понять о чём там говорилось. Бессвязный поток слов.

Самопишущие перо шуршало по пергаменту, выводя букву за буквой, слово за словом, отпечатывая полёт фантазии министерских чинуш на дублирующем пергаменте, находящемся за пределами школы. Очень скоро журналисты получат новый материал для своих статей.

— У всех ли есть экземпляры «Теории защитной магии» Уилберта Слинкхарда? — Спросила Амбридж. Ученики, вразнобой, ответили согласием.

— Мне кажется, мы не поняли друг друга. — Когда я задаю вопрос, ответ я хотела бы слышать в такой форме: «Да, профессор Амбридж» или «Нет, профессор Амбридж». Итак, давайте попробуем ещё раз. У всех ли есть экземпляры «Теории защитной магии» Уилберта Слинкхарда?

— Да, профессор Амбридж, — хором ответили ученики. Такая книга имелась и у меня. Её ценность заключалась в том, чтобы топить камин в гостиной холодными вечерами.

— Хорошо, — уже мягче сказала профессор Амбридж, думая что взяла ситуацию под контроль. — Откройте пятую страницу и прочтите первую главу — «Основы для начинающих». От разговоров можно воздержаться.

— Простите, профессор Амбридж, — я не удержался, — но нельзя мерять всех по своему размеру. — Открытое оскорбление профессорша уже не стала терпеть.

— Мистер Поттер, вы уже отобрали у своего факультета пятьдесят очков, не вредите теперь самому себе!

Зачем я вообще спорил с ней, ей же недолго жить осталось? Издеваться над заведомо обреченным оппонентом уже не приносит той радости что и раньше, особенно после весьма специфического опыта. Я мог дать даме потешить своё эго перед смертью, но мне банально скучно.

— И не собирался. Поэтому я требую досрочной сдачи С.О.В по ЗоТИ, во избежание стагнации, а то и умственной деградации на ваших уроках.

— Боюсь, я не могу удовлетворить вашу просьбу, мистер Гарри Поттер… — Торжественно улыбнулась чинуша.

— Разумеется не можете, я ведь не к вам обращался. Вы птица слишком низкого полёта, чтобы решить данный вопрос. Я попрошу директора Дамблдора подать запрос в международную экзаменационную комиссию.

Увидев, что я не испытываю страха перед новым лицом, остальные ученики также осмелели. Когтевранцы и пуффендуйцы начали засыпать вопросами Амбридж, выбивая ту из колеи.

— По одному вопросу, и пожалуйста, поднимите руку, — стараясь держать ласковый тон, Амбридж не шла ни в какое сравнение с мрачным Снейпом. Дети, воспринимающие добро как слабость, и не воспринимающие фальшивые улыбки, приняли её за типичную добрую бабушку, на мнение которой можно плевать с высокой колокольни.

Возможно, все сложилось бы ровно наоборот. Приторно ласковые улыбки вкупе с резкими действиями министерской служанки могли бы морально подавить неокрепшие умы малолетних дебилов, но у последних был перед глазами заразительный пример — я. Дети и не думали соблюдать правила на уроке, спрашивая по два, три вопроса за раз. Они спорили с Амбридж до хрипоты, не обращая внимания на стремительно утекающие очки.

Как потом я узнал, то же самое произошло с другими курсами и факультетами. Особенно отличились некоторые рыжие ученики с Гриффиндора, начавшие терроризировать розовую жабу, как прозвали Долорес за схожую с земноводным внешность и любимый цвет фасона.

Под самый конец ЗоТИ, Амбридж прошлась по всему классу, удостоверившись, что все ученики записали «единственно правильную, одобренную министерством, информацию». Однако в тот день, кое-как дотерпев словоизлияние скорой покойницы до конца, я, довольный, имея десять пергаментов компромата, пошел на следующий урок. После нумерологии, также хорошо прошли руны и даже Снейпа, на уроке зельеварения, я встречал как респектабельного преподавателя.

С ним как раз таки вышел забавный случай. Прошлым летом я ожидал увидеть зельевара в рядах пожирателей смерти, откликнувшихся на активацию темной метки. Однако Северус Снейп проигнорировал приказ бывшего патрона. Возможно я слишком пережал с зовом, и учитель зельеварения заподозрил неладное, однако нынешний соратник Дамблдора и член второго Ордена Феникса не явился в стан пожирателей, чтобы обновить клятву верности, или хотя бы притвориться верным идеалам пожирателей.

Волан-де-Морт под моим чутким руководством был готов стерпеть любую ложь в качестве оправдания запоздалого прибытия, но, увы и ах, Снейп не явился даже в качестве шпика. Это поставило его в один ряд с врагами банды, хотя мне доподлинно известно, что Малфой попробовал связаться с Северусом.

На следующий день, третьего сентября, как по расписанию вышел выпуск «Ежедневного Пророка» с актуальной статьей на первой полосе под заголовком «Министерский произвол в Хогвартсе!», где рассказывалось о вмешательстве первой помощницы министра в отлаженный механизм обучения юных магов. Разумеется, к статье были прикреплены документы, те самые пергаменты с министерской чепухой, ныне преподаваемой в Хогвартсе.