— Неправильно, Гарри. Я не предлагаю… Настаиваю, чтобы ты пожил этим летом у Сириуса, для твоей же безопасности, мальчик мой. Сегодня я успел вовремя аппарировать, до того как пожиратели, или кем бы они там ни были, успели развернуть полноценную блокаду. Опоздай я хоть на одну секунду…

То я бы распотрошил их сознание, превратил их в визжащие от боли куски мяса, и к вечеру от заказчика моей смерти осталась бы одна память. Вот что мне хотелось ответить старому пацифисту, однако я сдержал садистские высказывания, продолжая играть роль послушного ученика.

— Что мне ещё остаётся? — понурым голосом ответил двум магам. — А что насчёт их?

— Не беспокойся, твои дядя и тётя вместе с кузеном будут в полном порядке, — вмешался Сириус. — Сомневаюсь, что пожиратели ещё раз сунутся к ним, после сегодняшней неудачи, но даже если так, мисс Арабелла Фигг предупредит нас.

Заикаться о том, что она сквиб, на неё надежды мало и прочую чушь, ставящую под сомнение адекватность Дамблдора, я не стал. Зачем? По всем канонам, школьник после атаки дюжины пожирателей смерти, должен быть испуганным, по крайней мере опасаться за свою жизнь. Так что уже через пять минут Ночной Рыцарь доставил нас по адресу «Лондон, площадь Гриммо, 12». Нас, я имею ввиду меня и Сириуса Блэка.

Я сразу ощутил разницу между куполом Дамблдора, окружавшим дом Дурслей и защитой манора семьи Блэк. Последний являлся настоящей магической крепостью. Переплетение магических барьеров и заслонов, из виденного мною, уступало лишь Хогвартсу. Любая лавка Лютого переулка удавится от зависти при виде защиты родового поместья Блэков. Что удивительно, чары работали исправно на первый взгляд. Как только я зашел в здание, понял почему.

Дом очень удачно расположен. Место силы тянуло свои жгуты в каждый уголок здания, снабжая магией все защитные плетения. Вишенкой на торте представала стихия места силы — огонь. Архитектор дома поступил разумно, выстроив родовое гнездо по всем лекалам магического зодчества. Несмотря на заряженные под завязку защитные контуры, место силы не пустело. Магия восстанавливалась быстрее, чем тратилась. Подозреваю, излишек магической энергии используется в случае нападения. Я не побрезговал бы жить в таком месте.

— Будь как дома, Гарри. — Сказал Сириус, закрывая за собой дверь и кидая силенцио на портрет изумлённой до глубины души старухи. Та явно была не в духе, и что-то зло причитала. К счастью, заклятие немоты избавило меня от участи выслушивать бред картины.

— Жаль, в своё время я не смог укрыть Джеймса и Лили в этом доме. Волан-де-Морт побоялся бы сунуться сюда, особенно если Дамблдор укрыл бы этот дом Фиделиусом.

— А почему не смог?

— В то время здесь жила моя матушка. Это, кстати, она и есть. — Разуваясь, Сириус указал рукой на портрет, не удостоив мать и взгляда.

— Не хочу проявить бестактность, но мне кажется, ты не очень вписываешься в традиционные рамки отношений матери и сына.

— В точку, Гарри. Моя матушка типичный представитель старой аристократии магической Англии: консерваторша и магглоненавистница, ценительница чистоты крови и просто пережиток прошлого. — Старуха, услышав эпитеты сына в свою сторону, охнула, забавно открыв рот и вскинув руки. Сириус продолжал. — Хотя она не уникум. Почти всё прошлое поколение магической аристократии придерживались подобных взглядов.

Тем временем мы переместились в просторный холл, где на всю стену раскинулось фамильное древо Блэков. Десятки волшебников, среди которых именитые соседствовали с не сыскавшими славы в одной кроне. О некоторых из них я читал в книгах истории. В семье Блэк рождались и директора Хогвартса. Типичный аристократический род магической Англии.

— А что это за черные портреты? Художник случайно чернила пролил?

— Ха, если бы. Обрати внимание на девиз нашей семейки.

На самом верху гобелена, большими и достаточно яркими буквами на фоне выцветшего полотна было выведено: БЛАГОРОДНЕЙШЕЕ И ДРЕВНЕЙШЕЕ СЕМЕЙСТВО БЛЭК. Ниже, менее красочно, зато точно, описывая суть семейства: Чистота крови навек.

— Если кто-то нарушал данный принцип, семья выжигала его имя на гобелене, а также имена всех его потомков, если таковые существовали. Такая участь постигла меня и мою кузину Андромеду. Из нашего поколения мы единственные не позволили промыть себе мозги этой чушью. За это нас предали забвению. Зато посмотри на остальных моих родственниц. Нарцисса вышла замуж за Люциуса Малфоя — одного из пожирателей смерти круглого стола Волан-де-Морта. Беллатриса, ещё одна пожирательница, гниёт в Азкабане. Регулус, мой брат… Он мёртв. Я мог бы спасти его, отговорить…

— Мы сами творим свою судьбу, Сириус. Их выбор, принадлежит только им самим. В истории пожиратели останутся как пережитки прошлого, последний вздох конца эпохи. Никто в учебниках не напишет о них как о чём-то значимом, и уж тем более никто не станет обвинять тебя в малодушии.

— Я не смог спасти брата, не спас лучшего друга. Но я клянусь своей жизнью, Гарри, что сделаю все возможное для того, чтобы ты прожил долгую и счастливую жизнь. Может матушка и выжгла моё имя с гобелена, однако я выжгу свою душу, лишь бы сдержать свои слова.

— Я принимаю твою клятву, хоть она излишне пафосна и преждевременна. Для меня гораздо важнее понять, что делать дальше. — И я не лукавил. Поддерживая беседу с крестным отцом, я задумывался над ограничениями, которые накладывает на меня проживание на площади Гриммо, 12. Проще всего использовать Империус на последнем представителе семейства Блэк. Глупая мысль, сулящая одни минусы в будущем, но так притягательна она в своей простоте.

Проживание у Сириуса Блэка не было лишено комфорта. Несмотря на довольно средневековые порядки в роду, по закону министерства магии Сириус оставался наследником рода Блэк. Вальбурга Блэк могла хоть трижды выжигать гобелен, проклиная неблагодарного сыночка, в итоге Сириус остался последним живым Блэком.

Состояние рода, движимое и недвижимое имущество могло отойти тем-же Малфоям, если бы Сириуса не оправдали. Вальбурга могла в порыве гнева написать завещание, однако, даже если б таковое нашлось, мало кто воспринял бы бумажку всерьез. Лишение наследства древнего рода рассматривалось бы в суде, и хоть у Сириуса после Азкабана осталось крайне малое количество друзей, одна влиятельная персона по прежнему на его стороне. Альбус Дамблдор ни за что не лишил бы своего сторонника финансовой мощи.

В итоге Блэк вечерами у камина, после ежедневных тренировок, потягивал дорогое вино, вспоминая деньки в Хогвартсе. Приступы ностальгии на крёстного отца накатывали регулярно, особенно когда Сириус накатывал бутылку другую, вынуждая меня слушать часами интересные истории.

Мало того, что я теперь находился под усиленным надзором, так моё вынужденное пребывание в доме Блэков не скрашивалось ничем увлекательным, или познавательным. Как я и предполагал, родовая библиотека оказалась сборником пусть редких, но вполне доступных книг. Ничего дороже пары сотен галлеонов в библиотеке не оказалось. Разве что несколько портретов, имеющие чисто историческую ценность, могли похвастаться суммой, переваливающей за несколько тысяч галлеонов. Сириус готов был продать их за кнаты.

— Слишком сильно ворчат. — Поделился он со мной гениальным высказыванием в состоянии алкогольного опьянения.

На третий день пребывания в гостях у крёстного отца, я смог привести аргументы в свою пользу. Сидеть под фактическим домашним арестом, хоть и для моего же блага, по мнению несведущих магов, я категорически не имел права. Бизнес, освоение новых умений, выяснение мотива напавших на меня невыразимцев — слишком много дел требовали моего непосредственного участия. Я нашел доводы, вроде домовика Кикимера, способного вытащить меня из любой облавы, плюс подкрепил их суггестией. Три дня мне понадобилось, дабы провернуть всё без малейшего вреда для здоровья и, что важнее, полностью незаметно. Теперь для Сириуса моё мнение значит куда больше мнения Дамблдора. Напоследок я развернул свои чары в доме крёстного, на случай прибытия незваных гостей.