Вот зачем ему нужно было идти на конфликт с правой рукой Фаджа? Долорес Амбридж всего лишь очередной прихвостень самодовольного болвана. Политика этих двух не приведёт страну ни к чему хорошему, благо им не долго осталось, ровно до первого появления Тома Реддла на публике. Все их мистификации в одночасье рухнут, как карточный домик.

Директор Хогвартса не сидел сложа руки, собирал союзников, готовился дать отпор бывшему ученику, но он не хотел играть под дудку министра магии. Нынешнее министерство магии слабо, оно расслабилось за десятилетие благополучия. Нынешняя власть должна пасть, чтобы решительные люди взяли бразды правления на себя, иначе Волан-де-Морта не остановить. Так было в прошлый раз, так будет и теперь. Жаль, что так вышло с Барти Краучем, его помощь сейчас была бы неоценима.

Тем не менее, Корнелиус Фадж ещё может вставлять палки в колёса, пока находится на своём посту. Вот он и навязал эту Амбридж в качестве профессора. На самом деле, она соглядатай, ищущая на чём бы подловить директора, и отстранить его от управления Хогвартсом, но Дамблдор собирался первым вывести её на чистую воду.

Сделать это не сложно. Альбус Дамблдор провёл большую часть своей сознательной жизни в стенах замка, он знал каждый кабинет, каждый закуток, каждую тайную комнату… Ну, почти каждую. Даже по прошествии стольких лет, лучшая магическая школа в Европе умудряется подкидывать загадки. Благодаря знанию архитектуры старинного здания и магическим новинкам, а именно сквозным зеркалам, недавно установленными в ключевых местах, собрать компромат на нового профессора ЗоТИ дело времени. То, что Долорес Амбридж будет превышать полномочия — ясно всем. Вопрос в том, как скоро?

Но Гарри… Дамблдор мог догадаться, что юноша выкинет подобный фортель. Самое странное — что Амбридж повелась. Вылезла в центр большого зала между факультетскими столами, накрытыми всевозможными блюдами, и опозорилась на глазах у всех. Дамблдор был не лучшего мнения об окружении Фаджа, но Амбридж уж слишком сильно верила в свои возможности, а озадаченность, читающаяся на её лице, уж слишком реальна. Гарри наоборот, не удивился. Казалось, будто он рассчитывал на неудачу Амбридж.

Однако последовавшее за этим затмило всё, что видел Альбус в своей жизни. Сначала Гарри отложил в сторону волшебную палочку, собираясь нечто продемонстрировать. Неужели хочет призвать патронус без волшебной палочки? Дамблдор неодобрительно покачал головой. Возгордился мальчик, нужно будет отдельно поговорить с ним на эту тему. Гордость во время войны — кратчайший путь в могилу. Но все мысли о будущей беседе выветрились из головы старого волшебника, стоило Поттеру произнести два слова — Экспекто Патронум — и зал утонул в ослепительно-тёплом свете цвета спелой пшеницы.

Волна за волной накатывали на потрясенных учеников, пока, под самым потолком, не сформировался силуэт огромной птицы, лучащийся подобно солнцу в ясный день, но не обжигающими лучами, а согревающий умиротворенностью и спокойствием, уверенностью и гармонией. На солнечного беркута можно было смотреть без опаски получить серьезное повреждение сетчатки глаз. Все тревоги, вся горечь, всё самое худшее, скрывающееся в людях, стало чем-то несущественным в данный миг.

Никто не рискнул нарушить благоговейную тишину. Даже после того, как патронус Гарри Поттера истаял в последней вспышке солнечного света, унесшейся далеко за пределы замка, ученики не стремились прерывать момент великого волшебства.

— Вы уверены в своих возможностях, мисс Амбридж? — Раздался абсолютно обыкновенный голос Гарри Поттера, нарушивший сакральную тишину. — Эта работа может оказаться чрезвычайно трудной для слабо-одарённой волшебницы вроде вас.

Гарри Поттер взял волшебную палочку со стола, спрятав артефакт в рукаве мантии и спокойно сел на своё место, оставив Доллорес Амбридж в полной прострации. Надо сказать, не только её. Чтобы полностью отмереть, детям и учителям понадобилось несколько минут. Всё это время в звенящей тишине слышался лишь скрежет ножа и лязг вилки по посуде.

— Передай, пожалуйста, пудинг.

Второго сентября, после памятного ужина в большом зале, ученики Хогвартса снова собрались в трапезной, чтобы быстро набраться сил для первого учебного дня. Кислые мины старшекурсников, внезапно осознавшие окончание празднества и неги, ярко выражали их отношение к последним годам в стенах замка.

Им предстоял последний марш-бросок, самый сложный этап в обучении — финальный экзамен, призванный выявить их уровень подготовки к взрослой жизни, обнажить мозги юных дарований и взглянуть, сколько извилин прибавилось за семь лет учебы в Хогвартсе. Лишь первокурсники светились от нетерпения, пребывая в блаженном неведении.

— Ну и денек сегодня! — Рон, по обыкновению, начал ныть, как только мы закончили с завтраком и вышли из большого зала. Там он не рисковал выражать свои искренние чувства, иначе учителя c легкостью поняли бы, что рыжий не сделал домашнее задание на лето. Подозреваю, они это и так знают. — История магии, сдвоенное зельеварение, прорицания и сдвоенная защита от Темных искусств… Бинс, Снейп, Трелони и эта Амбридж — все в один день! А у вас что?

— Сдвоенная защита от темных искусств, нумерология, сдвоенные руны и зельеварение. — Рон любил ныть и всячески отлынивать от работы, но в данный момент я вынужден согласиться с ребенком, неожиданно. Обстановка в стране влияет на профессоров Хогвартса. Преподаватели стараются скрывать сей факт как могут. Дамблдор также вынужден уделять много времени делам ордена и поиску крестражей, а потому управление Хогвартсом дается ему все тяжелее. Я могу судить об этом по той халтуре, что зовётся расписанием уроков за пятый курс.

— Да, сочувствую, дружище. Тебе придется принять первый удар розовой жабы на себя. Она обязательно тебе припомнит вчерашнее, считай ты у неё в списке врагов на почётном первом месте, — ухмыльнулся Рон.

— Ничего, я переживу, а вот насчет Амбридж не уверен…

— Ну… Ты задай там жару, встретимся в полдень, скажешь как прошли уроки. Удачи.

— Ага, вам тоже.

Избавившись от троих детей, остаток пути прошел в молчании. Луна Лавгуд, одна из лучших учениц Хогвартса, знает когда нужно молчать. Порой её присутствие рядом совсем не замечается, что является несомненным плюсом в копилку её достоинств, помимо неплохих оценок. В будущем стоит предложить ей место моей первой помощницы в министерстве, или хотя бы главного редактора моего журнала. Вроде бы её отец чем-то подобным занимается…

Класс встретил меня тишиной, что было весьма неплохим началом. Подозреваю однако, ученики просто не знали, чего ожидать от новой преподавательницы, потому сидели тише воды, ниже травы. Им нужно несколько дней, чтобы оценить характер, а после интуитивно выбрать стратегию поведения.

Имидж профессорши совсем не изменился, она также носила розовые одежды, как и вчера вечером. Прокляли её что ли, и теперь она вынуждена одеваться только в один цвет?

— Здравствуйте, — поприветствовала она класс, когда ученики расселись по местам.

— Здраствуйте.

— Нет, нет, друзья мои, так никуда не годится. Я бы попросила вас отвечать так: «Здравствуйте, профессор Амбридж». Ещё раз, пожалуйста. Здравствуйте, учащиеся!

— Здравствуйте, профессор Амбридж, — ученики потешили самолюбие розовой дамы.

— Вот так, замечательно, — сладким голосом пропела профессор Амбридж. — Ведь совсем нетрудно, правда? Волшебные палочки уберём, перья вынем.

Ученики не выразили недовольство, однако оно витало в воздухе. Никому не нравится писанина. В отличии от остальных я достал самопишущее перо. Нехитрый артефакт, изрядно облегчающий мне жизнь на уроках уже два года. Завистливые взгляды однокурсников стали мне ответом. И что мешает им купить себе такие же? Амбридж заметила артефакт, но не запретила, хотя её подмывало отыграться за вчерашнее. Достав волшебную палочку, она вывела на доске слова: «Защита от Тёмных искусств. Возвращение к основополагающим принципам.»