Вот тут их проняло всерьез. Малфой со товарищи слушали, как я называю их повелителя по имени, не испытывая страха, видели средство записи и компромат, которым я располагаю. Они быстро стали перебирать в голове варианты моей лояльности, один нелепее другого.

— Знаете, в чём ваша проблема, мистер Малфой? — Не опуская официальный тон, я продолжил беседу. — Вы вроде бы умный маг, но вместо того, чтобы думать и говорить за себя, вы говорите за Лорда. Не боитесь, что в скором будущем, столь близкое знакомство с Волан-де-Мортом сыграет с вами злую шутку?

Шестерки не понимали междустрочный диалог белобрысого идиота и богатого предпринимателя. Они молча ожидали команды капитана, которая почему-то не следовала. Вскоре даже до таких дуболомов дошло, что явились они в гости к магу, который не боится Тёмного Лорда, или по крайней мере может говорить с его ближайшим кругом как с равными. А споры между качеством часто доходят до смертоубийства, где важным подспорьем является количество.

— Думай. Прими верное решение, а если не в силах, попроси меня о помощи. Я подскажу. — Размышления Малфоя затянулись, но в итоге он пришел к правильному выводу, когда услышал чеканный шаг охраны предприятия. Оценив количество готовых к бою магов, Люциус взглянул на своих боевиков, что хоть и старались бравировать суровыми взглядами, не имели даже десятой доли того мужества, выставляемого на показ.

— Мы сейчас уйдем, но обязательно вернёмся.

— Где-то я уже это слышал. Папочку с документами оставь на столе, мне нужно чем-то разжечь огонь в камине, — заметив, что белобрысый колеблется, я решил добавить ему уверенности в действиях. — Тик-так, мистер Малфой, тик-так… — Такой откровенный намёк, до Малфоя просто не мог не дойти. Он взбледнул, поняв кто перед ним, и кого он только что пытался шантажировать.

Бумаги с официальным министерским решением мгновенно перекочевали из рук белобрысого пожирателя на мой стол, а проблемы в самом министерстве обещали в скором времени рассосаться сами собой. Это я прочитал в мыслях Малфоя старшего.

— Рад, что мы поняли друг друга. В следующий раз сразу подумайте головой, как сегодня. Это полезно для здоровья.

Угрозу смерти Люциус предпочел не заметить, а его шестерки предпочли молчать. Верное решение. Они не поняли, перед кем только что выступали, зато отчетливо уловили настроение непосредственного командира. Слабые всегда стелются у ног сильных, приобретая со временем прямо-таки звериную чуйку. На уровне подсознания они уже знают, как поведёт себя хозяин в следующий момент. В микромимике ли дело, или изученных за долгое время повадках, не важно. Пёс поймет, и не станет делать то, что навредит хозяину.

Малфой уже вернул себе прежний барский лоск, проталкиваясь через занятых рабочих мануфактуры, как царь среди кметов. Пожалуй, тот же Фольтест Темерский имел меньше гонора чем чистокровный Малфой. В душе у него засел страх, отодвигая в сторону ярость. Это чувствовали шестерки, а потому они не спешили предлагать свои дельные советы.

Жаль, я бы не отказался проредить ряды армии Волан-де-Морта перед финальной схваткой ещё чуть-чуть. Хотя нет, так я только хуже сделаю. Поставлю-ка я этих идиотов командирами над толковыми пожирателями. Никогда не наскучивает смотреть, как стада львов, ведомые бараном, отправляются в пасть к гиенам.

— Не хочу повториться, сэр… — Маркус не знал как подступиться к вопросу, поэтому ожидал моего слова.

— Сегодня все повторяются, плохой знак. Можешь не сдерживаться, спрашивай, что тебя интересует.

— Разумно ли? У Малфоя теперь большая поддержка за спиной, а уходил он так, будто вы заставили его бочонок слизней сожрать. Он затаит обиду, и в следующий раз придёт с большей охраной.

Какая проницательная дедукция. Вот о чем я и говорю. Хотелось сказать к ноге, но я сдержался. Маркус не пёс, — он волкодав, причем ручной. Прикажи я напасть на пожирателей, и от псов Волан-де-Морта ничего бы не осталось. Никто бы не связал нас с пропажей министерского чиновника, однако потом кто-то бы обязательно проболтался. Да, идея абсурдна, но вот за готовность претворить её в реальность я ценю этого человека.

— Малфой уважает силу, деньги и чистоту крови. Именно в таком порядке. Я с ним договорился по первому пункту ещё в первую нашу встречу, сейчас объяснил невозможность сойтись в цене по второму пункту, а третий пункт… Скажем так, ему не выгодно ставить под сомнение моё происхождение, магической Британии в принципе не выгодно со мной конфликтовать.

— Возможно, вы переоцениваете себя, мистер Вильгефорц. Я видел множество волшебников, павших жертвами своего тщеславия.

— Я тоже знаю одного такого, и не повторю его ошибок.

Отпустив Маркуса организовывать дальнейшие смены патрулей, я быстро поднялся на второй ярус. Вдаваться в детали работы начальника охраны бессмысленно, как и его работа. Всё под контролем на самом верху, Маркусу остаётся только мелкую шушеру гонять, да алчущих новостей журналистов отгораживать от тайн компании.

— Рад вас видеть в добром здравии, мистер Блэк, — запершись в кабинете, я связался с крёстным под личиной Вильгефорца.

— Аналогично, — сухо ответил Блэк. Ему сейчас не до расшаркиваний. После смерти Дамблдора, последний представитель древнего семейства стал неформальным лидером Ордена. Не знаю, с чем это связано, но крёстного слушаются.

Сириус Блэк принял бразды управления добровольческой организацией на себя, устроив пару неожиданных сюрпризов сторонникам Волан-де-Морта. Предсказуемо и совсем не критично, но уже что-то. Орден Феникса начал давать первые результаты, и люди стали присматриваться к оппозиции, а Блэк, впервые за долгое время после побега из Азкабана, вернул себе смысл жизни.

— Соболезную вашей утрате. Смерть Альбуса Дамблдора великая потеря для всего магического сообщества…

— Хватит этих стандартных высказываний. Что вам надо, Вильгефорц? — Зная Сириуса, он уже порывался откланяться, его лицо замерцало в зеркале, символизируя нежелание собеседника продолжать разговор.

— Эти стандартные слова называются соболезнованиями от чистого сердца. Дамблдор был величайшим чародеем, с которым я встречался в этой жизни. Жаль, я не сумел поработать с ним, но вы правы, довольно болтовни! Мы оба занятые люди и у меня есть для вас занятное предложение.

Все же частные учителя успели вдолбить в крёстного крупицы навыков, необходимые аристократу. Быть может, это был тот самый бухгалтер, следящий за счетами семьи Блэк. Или всё куда проще и собачий нюх учуял выгодное предложение. Сириус прибавил серьезности во взгляде, изображение крёстного приобрело четкость в дальнозеркале, а он сам отчеканил ровным тоном:

— Я вас внимательно слушаю, мистер Вильгефорц.

— Недавно вы ко мне приходили за объяснением теоретической возможности пробития антиаппарационого барьера извне…

— Практического, мистер Вильгефор, практического. Пожиратели с тех пор захватили министерство и все другие сколь-нибудь защищенные места. Ни один барьер не способен устоять перед ними.

— Увы, знания не всегда способствуют мирному ремеслу, и в данном случае они дают врагу значительное преимущество, обеспечивая его фактором неожиданности. Возможность перебрасывать любые войска или оперативные группы в любое место, да так, чтобы противник не догадывался об этом… Чёрт, да любой генерал маглов отдал бы за такое всё!

— Меня не интересуют дела маглов, но судя по энтузиазму в вашем голосе, я предположу, что вы разгадали секрет? — За маской легкой заинтересованности, скрывалась отчаянная надежда на успех с моей стороны. Эх, становлюсь эмоциональным. Я слишком стар для этой возни. Ну как я мог отрицательно ответить крёстному?

— Разумеется разгадал, — я выждал небольшую паузу, сменив тему диалога. — Вы не единственные, кто обращался к нам. Ваши соперники в серебряных масках на днях решили нанести визит вежливости. Мне не понравилась их манера речи, а потому я практически задаром помогу вам.

— А, так вот в чём дело. Вам прижали яйца, и теперь вы просите о помощи, боитесь, что бизнес потеряете. Вы чхать хотели на нас, но как только почувствовали опасность, то сразу же трубите в рог, созывая знамёна. Только мы не ваши подчинённые, мистер Вильгефорц, чтобы по первому зову встать стеной за ваш бизнес.