— Креон? Что случилось?

Брови брата сошлись на переносице, и он стал неуловимо похож не отца и мать одновременно. И именно это заставило его говорить. Хватит потерь в их семье…

— Экспедиция на Землю уничтожена. Александра попала в плен к этроссам…

…В каюте Филис оказалось намного уютнее. Широкая кровать позволяла с комфортом разместиться им обеим, не мешая друг другу. Еду приносили строго по расписанию. Тоже более разнообразную, но как заметила киорийка, предлагаемых блюд после отступления заметно убавилось.

Конечно, они не жаловались. Да и кому? Роботу? Кроме него пленниц никто не посещал, но слежка наверняка продолжалась. Проверять ее качество желания не возникало.

Саше хотелось поделиться с бывшей жрицей мыслями и разговорами с Талией, но приходилось молчать. Вопросы та понятливо не задавала. А чтобы не скучать рассказывала об Этре…

— …правит эмир. Его титул может передаваться от отца к сыну, рожденному от жены или наложницы, или уходить к одному из шейхов, если тому удастся заполучить поддержку других родов.

— А у шейхов тоже непонятно, кто станет наследником?

Александра с вялым интересом перебирала украшения, находящиеся в каюте. Блеск камней привлекал внимание, но не вызывал ничего, кроме желания чем-то занять руки.

— Да. Великие рода многочисленны. Детей стараются заводить как можно больше. Конечно, предпочтение отдается мальчикам. Часто женщин заставляют делать аборты, если выясняется, что должна родиться девочка.

На мгновение горло перехватило.

— Но их же самих родили женщины. И в жены они тоже берут женщин…

— Происхождение женщины не имеет значения для потомства. Браки заключают из политических соображений, а в наложницы берут из-за внешности. Между детьми от первых и вторых нет разницы. А в непривилегированных семьях редко делают аборты. Там любой ребенок считается благом.

— Почему?

— Мальчик может принять дело отца или дядя, пойти служить, поступить в армию, а девочка может выйти замуж. Главное, чтобы обладала приятной внешностью и кротким нравом. Была здорова. И могла родить детей. Каждую невесту проверяют медики. Первое, что их интересует — девственность. Второе — способность зачать и выносить ребенка. Кажется, на Этре разработана целая система оценки способности деторождения с критериями и баллами, но подробности я не знаю.

— Ужасно…

Саша вспомнила Базар. Медицинскую камеру. Анализы. Косметические процедуры. Тогда она почувствовала себя товаром. Но женщины на Этре проходили это перед свадьбой. Их даже не пытались оценивать как людей. Лишь с точки зрения исполнения функции. Как… как вещь. Зонтик должен защищать от дождя. Подушка быть мягкой. Одеялом теплым. А женщина должна рожать…

— А если она не может? Особенности развития, здоровье… Не знаю. Есть же разные причины. Что тогда?

Филис, перекладывавшая наряды на полках, подняла на нее взгляд. Тяжелый и выразительный. Слова застряли в горле. И представлять, что происходит с несчастными, как-то расхотелось.

— А когда женщины стареют?

На самом деле ей совсем не хотелось знать подробности. Но они летят на Этру. И лучше подготовиться заранее, чем сильно удивиться по прибытии.

— О стариках должны заботиться дети. Социальных служб у этроссов нет. Хотя, стоит признать, что детей у них не бросают. И пожилых родителей обычно тоже. Но может стать и так, что сын, унаследовавший дом отца, решает заботиться лишь о своей матери и сестрах. А остальные женщины вынуждены уйти и искать себе другой дом, или…

Многозначительное молчание вызвало в голове картины одна хлеще другой. Вспомнились и яды, и шелковые шнурки, известные благодаря книгам и сериалам о турецких гаремах.

— Женщины друг друга ненавидят?

Это был даже не вопрос, а утверждение. Ведь как можно дружить, если они вынуждены постоянно конкурировать за мужское внимание? Доказывать, что они достойны этого внимания? Унижаться, предавать, доносить, подставлять…

Саша закрыла глаза, представляя все прелести царящей на Этре атмосферы. А у них на Земле считалось, что женской дружбы не существует. Бред. Все возможно, если исключить глупую конкуренцию. Киорис показал это так ярко, что сомнений не осталось, а теперь… Она увидит совсем другую среду.

— Они играют в дружбу. С этроссками я не общалась, но читала несколько трактатов, описывающих жизнь в гареме. На Этре мало внимания уделяют психологии. Ее считают незначительной, особенно, когда речь заходит о женщинах, но несколько мыслителей, признанных уважаемыми, пытались проанализировать и понять, что происходит за закрытыми дверями женской половины. Весьма осторожно и не приближаясь слишком уж близко. Все же интерес к чужим женщинам может быть весьма чреват.

— Социальных служб у них нет, психологию они не изучают, а чем они вообще занимаются?

— Широкое применение получили прикладные науки. Насколько я знаю, на Этре уважаемыми считаются ювелирное дело, парфюмерия, ткачество, особенно ковров, шитье и вышивание, торговля, а также добыча и переработка ресурсов. Лет двести назад в одном из районов открыли богатые залежи минерала, из которого изготавливают топливо для космических кораблей. Этроссы занялись разработкой и смогли обеспечить не только себя, но и соседей. Хотя, здесь не обошлось без проблем… Добыча таких ископаемых редко проходит без ущерба для окружающей среды…

— То есть у них там еще и экологическая катастрофа?

Воображение бодро нарисовало классическую пустыню, утыканную кратерами и имеющую радиационный фон. Вспомнились марсианские пейзажи и фантастические необитаемых планет. Кажется, фильмов надо было смотреть меньше. И вообще ограничиться исторической литературой.

— Я не знаю точно. Все, что мне удалось изучить об Этре, относится к довоенному времени. Когда дипломатические отношения между нашими планетами еще не были столь натянуты. Что произошло там за последние двадцать лет остается только гадать.

И почему Этра так заинтересовалась Землей тоже. Обсуждать этот вопрос они также не стали, погрузившись каждая в свои мысли. Многое приходилось додумывать самостоятельно, но Александра была благодарна и за те крохи информации, что давала ей Филис. Без ее рассказов и поддержки она осталась бы слепой как котенок…

…Вечером они принимали ванну. После терм Киориса нагота перестала смущать, да и многие вещи стали видеться иначе. Когда жизнь висит на волоске, смущение как-то перестает играть роль.

— Как ты думаешь, нас поместят в гарем?

— Скорее всего. Только правильнее сказать: на женскую половину. Там обычно проживают все женщины, находящиеся в доме. Служанки, жены и наложницы. Дети. Мальчики до пяти лет. Девочки… Пока не выйдут замуж.

— А что они делают? Помимо того, что пытаются выжить.

— Служанки убирают, готовят еду, выполняют различные поручения. Старые женщины шьют или вышивают. Жены следят за порядком и занимаются воспитанием детей. Наложницы, как правило, тоже. Но они не являются хозяйками. Поэтому у них больше времени для себя. Могут учиться танцевать, играть на музыкальных инструментах, читать. Этроссы любят поэзию…

Вряд ли им понравится Пушкин или Лермонтов, а до Омара Хайяма руки так и не дошли. Жаль. Был бы хоть какой-то козырь. Танцевать, петь и играть Саша тоже не умела. А учиться во время полета… Глупо. Да и не успеет. Лучше уж подумать о том, что можно использовать из имеющихся знаний.

— А на ночь господин выбирает себе… спутницу?

— Как правило… Иногда двух. Или трех. Зависит от предпочтений.

— А если он… жесток? Или его предпочтения… экзотические?

Теперь уже она сама выразительно смотрела на собеседницу, надеясь, что та поймет.

— Нет такого вида удовольствия, которое считалось бы на Этре порочным. Главное, чтобы мужчине нравилось.

А женщине, значит, не обязательно. Вспомнилась вдруг еще одна деталь из обычаев некоторых народов.

— Они хотя бы гениталии девочкам не вырезают?