Морское дно. И на мгновение дыхание перехватывает, но мозг быстро адаптируется. Разлом. Темный и глубокий. Археос скрывается в нем, но свет его еще долго виден сверху. Он погружается медленно. И с каждой секундой его погружения, ощущение неправильности происходящего только увеличивается. Хочется закричать. Остановить его. Но она может только смотреть. И ждать.

А потом свет гаснет. Становится темно. И так холодно. Стук сердца оглушает. А крик рвется с губ. Но вот свет снова разгорается. Приближается. Быстро. Стремительно. Огромное тело вылетает из разлома и устремляется вверх. А Саша судорожно выдыхает, ощущая вполне реальную дрожь…

— Что же там такое находится?..

…Дальше картинки замелькали быстрее. Разлом. Глубина. Ядро планеты в разрезе, как на уроке географии. Просачивающаяся магма. Что-то смутное зашевелилось на задворках памяти. Саша попыталась собрать разрозненные кусочки воедино.

— Цунами… Они ведь не приходят просто так. Должна быть причина. Землетрясение? Сдвиг тектонических плит? Этот разлом — следствие или причина?

Картинка замерла, словно ее неведомый собеседник раздумывал над ответом. Или над тем, как лучше его сформулировать. Затем появился разлом с Археосом. А потом уже виденная картина цунами.

— Значит, причина. Произошел какой-то сдвиг, который породил волну и сделал воду непригодной для вашего обитания?

Перед глазами возникла целая планета. Но словно в другом спектре. Темная. Почти черная. И на этой черноте стали возникать алые линии. Они разрастались. Пересекались. Объединялись и раздваивались. Пока Этра не стала похожа на перетянутый нитями воздушный шар.

— Твою мать…

Теперь картина была полной. Максимально полной. Разум собрал паззл окончательно.

— Вы выбрали обреченную планету. Она должна была разрушиться. Но вы хотели ее спасти. Почему?

Она оказалась на берегу рядом с лесом джунглей. По песку бегали голенькие дети. Мужчины и женщины доставали из деревянных лодок сетки с рыбой и несли ее глубже в джунгли. Волны накатывали на берег, а небе собирались тучи. Сети вовсе не были полны так, как обычно. Люди хмурились. Кто-то ругался. Кто-то разводил руками.

— Вы хотели их спасти… Но ничего не вышло.

Горечь. Печаль. Чувство вины.

— Вам не хватило сил, чтобы удержать планету от разрушения… Получается, вы смогли только замедлить его. И теперь все начинается заново.

Ее не стали поправлять. Только показали огромный кратер, мертвые деревья на километры вокруг. Больных, каких-то вдруг посеревших этори.

— Разработка минерала. Она все усугубила… А война… Получается не при чем?

Снова промедление, будто существо сомневалось, стоит ли ей показывать, но все же решилось. И вот она видит корабли Киориса, приземляющиеся в пустыне. И газ… Белый газ, стелящийся по земле.

Почему-то сердце защемило. Стало неуютно. Захотелось отвернуться.

— Из чего этот газ? Как они его получили?

Она вновь оказалась на берегу. В тот момент, когда медузы зарылись в песок. Время вокруг словно ускорилось. Холмики из песка начали расти, затем опадать, выпуская наружу… пчел. Те деловито отряхивались. Распускали крылья. И поднимались над песком. А затем сбивались в стаи и устремлялись куда-то в глубину материка.

— Зачем…

Вопрос она закончить не успела. Следующая картина все объяснила. Стая пчел и человек в центре. Он кричит. Пытается вырваться. Бежит. И падает, а тело его облепляют черно-золотые тельца.

С губ сорвался судорожный вздох. Саша отшатнулась от увиденного, впервые задумавшись о том, насколько гуманен ее собеседник.

А пчелы уже отпустили жертву, оставив на песке только кости. Белые. Будто ненастоящие. Они сбились в стаю, образовав темный, плотный ком, который все уплотнялся и уплотнялся, словно пытаясь… собраться заново? Когда из центра этого кома появилась огромная неповоротливая туша, девушка даже не удивилась. Пчело-матка. Она нужна для размножения. Иначе в новом виде Археосы бы не выжили…

— Вам нужна была кровь? Но почему?

Ветер в спину, как будто тяжелый вздох. Горстка песка поднимается снизу вверх. И Оставшиеся мелкие пчелы кружатся в вихре. Хватают песчинки.

— Вы научились переваривать песок. А кровь…

Вспомнился светящийся Археос. Сила, идущая от него. Умение управлять энергией. Пчелы были совсем не такими. Они… Просто существовали. В стае. И им нужна сила. Но здесь они только тратили ее, пытаясь удержать планету, а брать было больше не откуда, кроме…

— Вам пришлось брать их кровь. И не только кровь. Вы же и мозг съедали, да? И спинной тоже… Нервы…

Нервная система Археосов — это основа кораблей киорийцев. А здесь… Им пришлось поглощать ее, чтобы не потерять друг друга и себя.

— Вы загнали себя в ловушку. Вы не могли вернуться назад, откуда бы вы ни пришли, и не могли нормально функционировать здесь. Если бы вы погибли, погибла бы и планета. А выжить в старом облике вы тоже не смогли.

И вышло то, что вышло. Кровь в обмен на силу. И что там еще? Прополис? Мед? Люди нашли им применение. И научились жить с пчелами в мире. Построили города. Основали культуру. Создали технологии. Пока на другом материке тихо и мирно существовала другая раса и культура. А потом ее завоевали…

— Тот газ тоже создали вы? Съели минерал, да?

И получили некое вещество, обладающее поразительными свойствами. Наверняка, там не только негативные, но люди ведь всегда из всего делают оружие, а потом уже думают о мире.

Александра покачала головой и села прямо на песок. Она уже не понимала, на каком из материков находится. Знала только, что вокруг ночь и где-то рядом шелестят волны.

— Я вас услышала потому, что уже имела связь с ядром. Видела память Археоса. В общем, я — приемник, настроенный на нужную волну. Радиус действия только небольшой. Я могу чем-то помочь?

Глупо думать, что она может решить проблемы тех, кто замахнулся на спасение целой планеты, но все же…

— Если я вернусь на Киорис, я могу рассказать, что здесь происходит. Вы можете связаться с другими Археосами?

Тишина в ответ. Но в данном случае молчание — вовсе не знак согласия.

— А если я расскажу им? Они смогут помочь?

Снова тишина. Только шелест воды. И легкий ветерок, пошевеливший волосы на макушке. Будто кто-то погладил ее по голове.

А потом ей показали Этру такой, какая она есть сейчас. В космосе. Шарик в алом ореоле, вращающийся вокруг звезды. Вот он медленно делает полный оборот, а потом вспыхивает и разлетается на осколки…

Саша зажмурилась, но даже так продолжала видеть отсвет взрыва. И еще несколько минут сидела, пытаясь понять, что до нее хотят донести. А потом осознала…

— Год? Остался всего год? И Этра погибнет?

Легкий бриз, ласкающий кожу на лице.

— И они ничего не понимают? Пытаются лечить болезнь, от которой нельзя спастись? А на самом деле…

Девушка осеклась на полуслове, вспоминая слова Филис на подлете к планете. Этроссы все понимают. Но решают проблему в той манере, в которой привыкли. Завоеванием. Например, Земли.

Она покачала головой.

— Это же не выход. Поработить чужую планету… Неужели, ничего умнее не придумали?

Чувство вины вдруг накатило так ярко и остро, что стало не по себе.

— Это вы им подсказали? Серьезно?! Вы же… вы должны быть за мир! Вы же спасали этих этори! А потом что?! Остальных не жалко?

Возмущение рвалось наружу вместе с остатками пережитого страха. Боли. И злости.

— Вы хоть представляете, что они там натворили?! Да я боюсь даже предположить, какие теперь будут последствия для Земли! Вы о чем думали вообще?

О выживании. Ответ приходит вместе с видом на тронный зал, чей потолок покрыт золотисто-черными тельцами. Мало. Слишком мало, чтобы выжить. Чтобы удержать планету и дальше. Им нужна была помощь. Выход. И этот показался единственным…

— Вы так сильно хотите их спасти?

Понимание вдруг оказалось тяжелее всего, увиденного ранее. И одна из пчел отделяется от стаи и подлетает ближе. Останавливается на уровне глаз.