— Эмир, какой он?

— Он молод и прекрасен. А нрав его не обуздан, как в гневе, так и в радости. Рабыни уходят от него утомленными и называют весьма искусным. Он не жесток с женщинами. Делает щедрые подарки. Но иногда… Он любит отдохнуть с кальяном. И курит… красный дым. Тогда его разум туманится, и действия могут быть…

— Я поняла, — перебила землянка.

Ей предстояло встретиться с молодым, избалованным ублюдком, который балуется наркотиками. Чудесно. Еще и женским вниманием избалован, наверняка. И за что ей такое счастье?

— Как эмир узнал обо мне?

Вряд ли во время борьбы за власть он бы вспомнил о гостье с другой планеты. Кто-то должен был напомнить.

— Далила заговорила о том, что стоило бы казнить и тебя, ведь неизвестно, была ли ты в сговоре с… недостойной. Эмир заинтересовался, где ты, а потом… Речь пошла о политике. Киорисе. Войне. И он захотел проявить милосердие.

А еще трахнуть предполагаемую избранницу будущего наследника. Так, по-мужски. И так предсказуемо. Хочешь насолить врагу — забери его бабу. Может, оторвать ему причинный орган? И мстить будет нечем.

— Не делай глупости, — тихо, едва различимо, шепнула девчонка. — Эмир — не шейх. Ты не выдержишь пытки. Это того не стоит.

Пытки. То есть Филис еще и пытали. Саша медленно выдохнула, гася желание нанести непоправимый физический ущерб тому, кого ни разу не видела.

— Ну, что ты… Какие уж тут глупости. Это же такая честь… Сам эмир.

Она надеялась, что сарказм в голосе был не слишком заметен, но Батима, заглянувшая ей в лицо, нахмурилась. Плохо. Придется притворяться лучше. Если этот ущербный смог занять трон, не так уж он и глуп. А обмануть его придется. Ей нужно выжить и выбраться с этой проклятой планеты. Правда, от перспективы секса с этроссом ее передернуло. И тут же возникла идея, которую стоило обдумать отдельно…

…Одевали ее уже в новых покоях. На первом этаже. Прохладных. Просторных. С отдельной гостиной и спальней. С драпировками на окнах. Подушками. И мягкими коврами. Раньше здесь размещалась одна из сестер эмира, как между делом упомянула Батима. Наряд тоже выбрали явно из гардероба обеспеченной этросски.

Тонкая ткань в несколько слоев завернула благоухающее тело, прикрыв символическое белье. Несчастные три ниточки с треугольником снизу и какой-то мягкий, весьма условный, топик сверху. Тапочки, расшитые бисером или чем-то похожим. Шелковый жилет, прикрывший самое интересные и обрисовавший длинные, прозрачные рукава и условную юбку. Широкий пояс, подчеркнувший талию. Стоит признать, что в этом наряде у нее даже наметилось подобие фигуры. Или какой-то загадки относительно нее. Хотя, учитывая диету, сейчас Саша больше походила на себя прежнюю. До Киориса. И это вызвало непрошенные воспоминания о Владе… Которые спровоцировали лишь приступ раздражения. Как и вся эта ритуальная суета в целом.

Ее снова пытались продать подороже. Как на Шиитранском Базаре. Нарядить. Украсить. И получить выгоду. Пусть не деньги, но место, положение, удовольствие… Ее желания никого здесь не интересовали. Эмир захотел, а все остальные должны повиноваться.

Волосы уложили аккуратными волнами и укрыли синим платком в тон жилету. А затем поднесли шкатулку.

— Высочайшим разрешением эмир дарит тебе украшения, чтобы на празднике все видели его щедрость по отношению к гостье.

Браслеты. С синими камнями. Наверное, сапфирами. Вот только похожи они на кандалы. И на запястьях ощущаются также. Хотя плетение весьма изящно. И в другом месте, в другое время, Саша бы залюбовалась. Вот только желания не было. Разве что убить кого-нибудь…

Она поймала в зеркале взгляд девчонки этори и прочитала в нем отражение собственных устремлений.

— Ты их ненавидишь.

Та вздрогнула, вернула лицу привычное, сдержанно восторженное выражение, а глазам — наивность.

— О чем ты? — Батима шагнула ближе, оказалась совсем рядом, прижимаясь плечом к плечу. — Прости, если мое волнение смутило тебя.

— Вовсе нет, — Александра склонила голову на бок так, что черные кудряшки защекотали кожу. — Ведь если ты хочешь избавиться от них, то я хочу того же…

Она развернулась, становясь лицом к девушке. Та была всего на полголовы ниже. Взглянула снизу вверх. Обожгла темным взглядом. И медленно кивнула. Теперь секретов между ними не осталось.

…Праздник. Просторный зал с большими окнами, через которые можно наблюдать закат. Длинные низкие столы в окружении подушек. Отдельный — для эмира, стоящий на возвышении, чтобы правитель мог видеть всех гостей, и все могли видеть его. Один — для мужчин и советников. Один — для женщин. Угощения, из-за которых сами столы почти не видно. Рабы, бесшумно скользящие туда-сюда.

В другой ситуации можно было бы представить, что она попала в восточную сказку, и насладиться костюмированным вечером. Только сегодня настроения не было. Женщин за столом рассаживали по какой-то только им ведомой схеме, и Батима проводила Сашу на тот край, что располагался ближе к столу эмира. Усадила к нему лицом, резким жестом отмахнувшись от шипения других гостий.

— Эмир захочет увидеть, что его приказ выполнен. Здесь он тебя заметит. Позовет. Не делай глупости, пожалуйста.

Видимо, лицо у нее хорошо отражало настроение, раз этори решилась просить. И Александра сделала над собой усилие, натянув на лицо улыбку. Пару раз моргнула, прогоняя тяжелые мысли и возвращая взгляду должный восторг и лучезарность. Ей полагается быть благодарной. Напуганной. И готовой на все. Абсолютно на все. Да, именно так стоит вести себя той, кого внезапно помиловали.

Вздох удалось подавить. Вежливо кивнуть, благодаря за заботу, и даже выдержать взгляд устроившейся напротив Далилы. Хорошо, что между одеванием и процедурами красоты они успели пообедать. Теперь ведь кусок в горло не полезет.

— Вырядилась… Шваль…

Вдова шейха сверкала глазами. Наряд ее выглядел куда скромнее. А вот тонко нанесенный макияж и прическа делали лицо буквально кукольным. Утонченная маска страдающей женщины, нуждающейся в утешении. И то, что она оказалась спиной к столу шейха и других мужчин, наверняка ее разозлило.

Саша краем глаза проводила Батиму, удалившуюся на другой конец стола, где появилась медресс. Поискала среди присутствующих знакомые лица. Сестра эмира нашлась почти в середине стола. К гостям она сидела лицом, но выглядела неважно. Бледная. С припухшими глазами, которые не скрыл даже слой косметики. Аккуратно уложенными под платком волосами и почти без украшений. Видимо, в знак траура. Руки девушка держала на округлившемся животе, который не скрывали слои ткани. Соседки по столу активно что-то обсуждали, обращались к ней, но принцесса — или как тут их называют? — оставалась безучастной.

Зал быстро заполнился гостями и гомоном голосов, в котором шипение Далилы различить уже было сложно. И хорошо. Можно представить, что ее тут вообще нет. И не было никогда. Чтобы не привлекать лишнего внимания, Саша положила на тарелку несколько кусочков фруктов и уже знакомый рис с изюмом. Сладко. Питательно. И легко усваиваемо. То, что нужно, после вынужденной диеты.

Интересно, если бы Батима ее не кормила в тюрьме, и она сейчас валялась бы в полубессознательном состоянии от голода, шейх бы тоже возжелал близости? Или… Кто сказал, что эта мысль пришла ему в голову самостоятельно? Рассказ девчонки был максимально обтекаем. Она и сама могла намекнуть на такой исход, чтобы заинтересовать этого высокородного засранца экзотикой. Экзотику они тут все любят…

Злость колыхнулась и сразу же опала. Какой смысл тратить силы и эмоции? Батима вытащила ее из тюрьмы. Так или иначе. Стоит быть благодарной. И постараться выжить. Для эмоций время придет потом…

Она положила в рот кусочек то ли персика, то ли манго, и улыбнулась Далиле, едва не подавившейся напитком. Голоса неожиданно смолкли. И головы всех присутствующих опустились. Землянка тоже поспешила опустить глаза. Распахнулись боковые двери, что-то грохнуло, в зал кто-то вошел быстрым, летящим шагом. А спустя почти целую минуту звучный голос громко произнес: