— Эмир доверит тебе флот после… Земли?

Мужчина ожег ее недовольным взглядом. Напоминания о собственных ошибках он не любит. А ведь стоило бы уже понять, что не нужно воевать с Киорисом. Путем переговоров и дипломатии можно добиться куда лучших результатов. Ведь, узнай императрица о сложностях Этры, и гуманитарная экспедиция гиатросов немедленно прибыла бы на планету для исследований и поиска лекарства. Но этроссы не умеют просить о помощи.

— Военачальник, потерпевший поражение при Пескаре, является отцом мужа старшей дочери эмира. Из кораблей, отправившихся туда, не вернулся еще никто. И вряд ли вернуться. Зная уважаемого Тармида, предположу, что он предпочел погибнуть в бою, нежели вернуться с позором. Его сына трона не видать. Семьи, в которые вошли младшие дочери, поддерживают меня. И… зависят от моих решений. Остальным пока не удалось набрать достаточно союзников для превосходства. К тому же эмир привык ко мне. А он, в силу возраста, не любит перемены.

Что ж… Отношение, как и положение, не возникают на пустом месте. Амбиции тоже. И все действия уважаемого Данияра уже давно подчинены лишь одному стремлению — забраться как можно выше. Править. Сначала планетой, затем — Советом Безопасности и далее всем, до чего дотянуться руки.

История Киориса уже знала военачальника с такими же стремлениями. Деяния его подробно разбираются и изучаются. А сам он является первым императором и основателем династии.

— И ты уверен в победе?

— У меня есть твоя подопечная, — этросс улыбнулся. Неприятно, но искренне. — Избранница принца. Как ты думаешь, каково будет киорийцам воевать, зная, что она на одном из кораблей? Я могу устроить торг за ее жизнь и свободу. И пока будут идти переговоры, мои корабли направятся к поверхности планеты. Мне нужен Археос. Живой или мертвый… Без разницы. Но мне нужно то, что он хранит в себе. Киорийский корабль для понимания основных принципов работы у нас уже есть, как и пилот. Он же достаточно разбирается в инженерии, чтобы ремонтировать свою птичку? Вот и послужит на благо Этры. Видишь ли… Для победы мне не нужно уничтожать твою планету или даже убивать кого-то из твоих соотечественников. Лишь забрать одного водного монстра и привезти его на Этру.

Ложь. Точнее… Недосказанность. Ведь до тех пор, пока существует Киорис, Этра будет видеть в нем соперника. И только уничтожив, сможет успокоиться.

— Что же требуется от меня?

Мужчина подошел и опустился на колено возле ее кресла. Искренний порыв, достойный быть воспетым в сказке или песне. Вот только в него не верится. Нисколько.

— Поддержать меня. Быть рядом. Если ты примешь участие в переговорах, покажешь, что Этра может быть милостива к врагу. Расскажешь, что видела и о чем знаешь, разве ваша многомудрая императрица не услышит? Разве она не проникнется словами той, что многие годы отдала служению планете? Разве ты не можешь быть убедительна?

— Я смогу рассказать о болезни. И о необходимости новых кораблей для Этры. Возможно, императрица поймет. Тогда вам не придется ловить Археоса. Не проще ли наладить торговлю?

— Киорис никому не продает свои ядра, — он недоверчиво прищурился.

— Но здесь случай особенный. Вам грозит смертельная опасность, — Филис коснулась щеки мужчины кончиками пальцев, и он перехватил ее запястье. Прижался губами к тыльной стороне ладони.

— Ты сможешь убедить ее?

— Я могу попытаться. Но Киорису понадобятся гарантии. Окончание войны. Ты должен будешь обещать, что новый мир продлиться долго… Иначе все переговоры пойдут прахом.

— Я не могу говорить за всю Этру. Но, получив образец для опытов, я смогу убедить эмира. И тогда путь мира будет открыт для нас.

До тех пор, пока Этра не создаст достаточно кораблей и вооружения, чтобы вступить в новый конфликт. Бывшая жрица читала это в глазах шейха также легко, как когда-то исторические летописи.

— Думаю, взамен на образец, императрица потребует отпустить Александру. Это будет справедливый обмен. Пойдешь ли ты на это?

Данияр нахмурился, обдумывая ее слова. А затем медленно кивнул.

— Справедливо. Но ты останешься со мной. Как и тот капитан.

Ложь. Снова. Он не собирался отдавать Сашу, понимая, что останется без единственного козыря на руках.

Филис улыбнулась.

— Я останусь.

— Значит, ты согласна отправиться со мной?

Если она откажется, шейх заберет землянку, а ее бросит здесь на растерзание жене. Шансы выжить есть в любом случае. И даже есть маленький шанс на то, что киорийцы победят, Саша выживет, а ее освободят… Когда-нибудь. Но эмир может не дожить до праздника. А в отсутствие шейха здесь начнется грызня за власть. Полетят головы. Многие погибнут.

— Полагаю, у меня нет выбора, — мягко заметила она.

Он ответил улыбкой, но не стал откровенно лгать, заверяя ее в свободе. Нет. У шейха имелись строго определенные цели. На нее. На Сашу. На трон. И им обеим предстояло стать лишь ступеньками к заветной мечте. А затем погибнуть, сыграв свою роль.

Филис встала, окинув комнату взглядом. Сегодня шейх пригласил ее к себе. И это тоже не останется незамеченным. Просторная гостиная утопала в подушках. Но они, хоть и манили своей мягкостью, не вызывали должного восхищения. Киорийка заметила дверь во внутренние покои и направилась к ней, позволив мужчине наблюдать и выбрать — стоит ли отправиться следом.

Дверь открылась легко, и за ней ожидаемо оказалась спальня. Работал Данияр в другом месте. Она обернулась, легко отыскав взгляд мужчины, а затем, плавно покачивая бедрами, направилась к кровати. Платок упал на ковер первым. Затем слетели домашние тапочки. Следом за ними отправилось простое платье из алой ткани. И вот она уже опустилась на расшитое покрывало, закинув одну руку за голову и устраиваясь с комфортом.

Шейх наблюдал за ней, стоя в проеме. Жадный взгляд скользил по коже. Ощупывал фигуру. Ласкал и брал, пока мужчина решался подойти. Победа неожиданно показалась ему чересчур легкой. И вызвала нотку разочарования.

Киорийка приподнялась на локтях:

— Договор стоит скрепить, не так ли?

Пусть лучше думает, что нашел хорошего союзника. Вспомнит, почему вообще решил к ней обратиться.

Этросс усмехнулся и взялся за стежки кафтана. Он приближался медленно, позволяя себе насладиться предвкушением, а ей — открывающимся видом. Да, он был сложен хорошо. И сохранил фигуру и силу, похвальную для его возраста. Возможно, в другом месте и в другой ситуации она смогла бы разделить с таким любовником страсть и даже получить удовольствие, но… Война диктовала свои правила.

Мужчина наступил коленом на постель, оставшись лишь в нижнем белье, которое не спешил снимать. Он навис над ней. И Филис приглашающе раздвинула бедра, согнув ноги в коленях. Опустилась головой на подушку, наблюдая за реакцией Данияра из-под ресниц. Его ладонь скользнула по голени вверх. Задержалась на колене. Пальцы сменили губы, оставив на коже поцелуй. Он не торопился. Ладонь заскользила вниз по бедру. Прошлась в короткой ласке по чувствительно месту. Затем по животу, медленно подбираясь к груди, на которой сосредоточился взгляд…

Все изменилось в одно мгновение. Филис резко дернула его ладонь на себя, вынудив мужчину потерять равновесие и упасть вперед. Одну ногу закинула ему на плечо, прижимая шею, вторую — на спину, блокируя вытянутую руку. Закрыла замок, скрестив лодыжки. Ладонью прижала голову, мешая вырваться, а свободной рукой дотянулась до колена, удерживая мужчину на месте и не позволяя выпрямиться. Затем надавила лодыжками вниз. Несколько секунд она смотрела в удивленные глаза, а затем шейх потерял сознание.

Киорийка продолжала душить его до тех пор, пока в спальню не ворвалась стража и не оттащила от нее безвольное тело. Один из мужчин попытался помочь шейху, но было уже поздно. Данияр умер.

…Ночь прошла сумбурно и тихо. Никто к Саше не приходил. Как оказалось, в подвале она вообще единственная заключенная. Стража, захлопнув решетку, осталась где-то снаружи. Одеяло, покрывало или хотя бы воду ей тоже никто не принес. Помучившись от неизвестности, девушка свернулась клубком на жесткой доске, подтянув колени к груди, и забылась тяжелым, муторным сном.