— Ты знаешь, я об этом даже не думала, — пожала я плечами. — Я не пыталась с ней соперничать или показать ей свое настроение. Я лишь держала лицо и была любезной.

— Но она то увидела совсем другое, — улыбнулась Джулия. — Она увидела в тебе сильную соперницу, повзрослевшую Лилит Еву Харт, умеющую владеть собой и привлекающую к себе внимание сильных мира сего.

— Думаешь, она что-то предпримет в этой связи?

— Сейчас ей выгодно расстелить тебе светлый путь до Испании. Ей выгодно, чтобы ты убралась с ее территории как можно дальше.

— Она может в Испании что-то предпринять через третьих лиц… — нахмурилась я.

— Если она умная женщина, знающая Барретта, она не будет этого делать.

— Не поняла тебя, — внимательно смотрела я на подругу.

— Ну представь, любая подстава даже через третьих лиц сразу укажет на нее. Потому что она первый и, собственно, единственный подозреваемый, кому выгодно устранить тебя из жизни Барретта. А Барретт не восемнадцатилетний отрок, он акула, который перегрызает хребты и раскручивает такие многоходовки, которые не снились даже такой как Марта. Он сразу поймет откуда дует ветер и вычислит Марту на раз два, — щелкнула Джулия пальцами. — А уж как он ее будет наказывать… Скорее всего, вышвырнет из резиденции.

— Не думаю, что он вышвырнет ее из резиденции, если она решит подставить меня, — покачал я головой, вспомнив, как она вывела меня на эмоции в “Никки”.

— Не скажи, — усмехнулась Джулия. — Она, будучи его любовницей, решила поводить его за нос и оспорить его решение — с кем ему спать, а с кем не спать. Это, простите, тянет на преступление с отягчающими по личному кодексу Барретта.

Джулия хотела еще что-то сказать, но замолчала, когда на пороге появился официант с очередной сменой блюд, которму любезно открыл дверь наш Зет.

“Ну да, когда я танцевала в Никки, Марта еще не была его любовницей, и Ричард, скорее всего, не планировал со мной отношений после базы”, — размышялал я, наблюдая как уходит официант.

— Ей не выгодно подставлять тебя, — между тем продолжала подруга. — Если она, конечно, совсем не свихнулась на почве ревности. Так что будет сидеть и помалкивать в тряпочку, если ей дорог Барретт и жизнь рядом с ним.

— Нет, она однозначно не сумасшедшая, — уверенно произнесла я и, вспомнив ее откровения, добавила: — Она дорожит отношениями с Барреттом.

— Что и требовалось доказать, — кивнула Джулия и, посмотрев на меня, внезапно произнесла:

— А знаешь, сейчас я даже рада, что ты уезжаешь в Европу.

— Неужели? — удивилась я.

— Может быть, расстояние поможет тебе избавиться от любви к Барретту.

— Мне не помогли два с половиной года и любовь Макса, а ты о каком-то расстоянии сейчас говоришь, — рассмеялась я.

На это подруга мне ничего не ответила и, переведя взгляд на коробку, привезенную мной из Испании, тихо произнесла:

— Спасибо за роскошный подарок.

— Не за что. Я хотела, чтобы у тебя было напоминание обо мне в Испании, — добавила я. — И вообще, приезжай ко мне летом отдыхать. Все расходы я возьму на себя. Пусть это будет моим подарком тебе на день рождения.

Подруга вновь промолчала, а я, чувствуя, ее грусть, произнесла:

— Пообещай, что ты не перестанешь со мной общаться.

— Обещаю, — обняла меня подруга, понимая мои страхи.

— Спасибо, — сжала я ее в ответ. Мне показалось, что для нее наше расставание тоже было неким уроком, говорившим, что для истинной дружбы или любви расстояние ничего не значит.

— А это что такое? — внезапно произнесла подруга, отодвигая мой шелковый платок с шеи. — Укус что ли?

— Ну да, — стушевалась я. — Как я их называю, “поцелуи Ричарда”.

— Так он с тобой сейчас в пентхаусе живет? Не в резиденции?

— Сейчас он “живет” на верфи, в офисе, — вздохнула я. — У него там тоже, можно сказать, жилье.

— Так ты туда к нему ездила?

— Да, я несколько раз там ночевала у него, — призналась я и, погладив шею, улыбнулась, вспоминая наши ночи в офисной спальне и мое опасение, что когда я кричу, меня может кто-то услышать.

— Учитывая, что твой Барретт работоголик, который женат на своей работе, я считаю эти выезды твоей победой, — усмехнулась Джулия. — Если Марта там тоже не бывает.

— Я не знаю и не веду счет “Марта: Лили”, — серьезно произнесла я. — Я знаю одно, если бы он не хотел меня в постели, то меня бы не было ни в офисе, ни в пентхаусе, ни в Испании.

— Это, конечно, да, — согласилась Джулия. — Но мне бы хотелось для тебя душевности какой-то.

— Его желание меня в постели, его защита и надежность, его забота обо мне, пусть и эгоистичная — для меня всё это и и есть та эмоция по-Барреттовски, которой мне достаточно, чтобы чувствовать себя счастливой и желанной. Мне не нужно сладких слов и мужских нежностей. Его жесткие объятия — самая желанная нежность для меня.

— Да, это я уже поняла, — кивнула подруга. — Вероятно, моя мама права — у каждого своё счастье.

— Согласна, — улыбнулась я и услышала звук пришедшего СМС. Вытащив из сумки телефон, я прочла сообщение от Авроры, просившей меня не задерживаться допоздна.

— Что-то случилось?

— Нет. Просто Аврора все еще следит за моим режимом.

— Вижу, у тебя телефон новый, — взяла она гаджет в руки.

— Ричард настоял… — равнодушно пожала я плечами.

— Что это? — спросила она изучая заставку.

— Это мы на охоте на акулу, — улыбнулась я, рассматривая фото, где Ричард срезал “скальп врага”.

— Офигеть… — протянула впечатленная Джулия.

— Да, — кивнула я. — Вообще, зрелище неоднозначное.

— Зачем ты этот ужас поставила на телефон?

— Это единственное фото Ричарда на отдыхе, — ответила я. — Он очень мало отдыхает.

— Отдых у него своеобразный, — усмехнулась подруга и добавила: — Но мужчинам однозначно такое заходит.

— Заходит — не то слово, — улыбнулась я, вспоминая радость ребят.

Джулия вернула мне сотовый, а я, бросив взгляд на фото, задумалась — была еще причина, из-за которой я вывела это изображение не только на телефон, но и на десктоп ноута.

Это фото символизировало не только ипостась моего мужчины-Воина, хладнокровно уничтожающего своих врагов, но и служило моей личной энергетической защитой, своеобразным оберегом Дьявола.

Аврора о чем-то мне говорила, убирая со стола посуду после ужина, но мои мысли были далеко. Послезавтра я вылетала в Испанию и покривила бы душой, если бы сказала, что была спокойна. Несмотря на то, что я была морально готова к переезду и расставанию с Ричардом, страх перед неизвестностью новой жизни все-таки присутствовал. Чем ближе приближался день икс, тем волнительней было на душе.

— Вы картину берете с собой? — услышала я и, отвлекшись от своих размышлений, кивнула.

— Да. Я ее даже не распаковывала. Все документы на нее подготовлены, так что проблем на таможне быть не должно.

— Замечательно. Будет радовать глаз, — улыбнулась она, складывая тарелки в посудомоечную машину.

— Не то слово.

— Я только не поняла, едет ли с нами мистер Барретт?

— Нет, только Лат, — покачала я головой, и это был еще один повод для моей сегодняшней грусти.

— Ну и замечательно! — бодро произнесла Аврора. — Поможет нам обустроиться в испанской резиденции!

“Поможет обустроиться в испанской резиденции”, — повторила я про себя и улыбнулась. Звучало, как песня. Пусть я и буду находиться далеко от Сиэтла, но Испания в целом и вилла в частности будут только нашим с Ричардом пространством. Был еще один плюс, который нельзя было не отметить после посещения выставки — в Испании все будут воспринимать меня как женщину дона Рикардо и не будут ни с кем сравнивать. Да и постоянно ожидать Марты в публичных местах тоже не придется.

— Думаю, скучать нам не придется, — между тем продолжала Аврора, и я благодарно ей улыбнулась за поддержку.

— Уверена в этом, — поддержала я беседу, а она вытерла руки о полотенце и спросила: