Услышав последние слова, я внимательно посмотрела на нее и все поняла.

— Ты из-за сына с ним встречаешься… И из-за всей этой кутерьмы с судом.

Она некоторое время молчала и наконец кивнула. Я видела, что она его не любит и, по сути, жертвует своим женским счастьем ради ребенка.

— Я не скажу, что Гленн мне не нравится. Нет. Нравится. Он умный. Начитанный. Заботливый. Сын от него в восторге.

“Только нет между вами той искры божьей, что зовется любовью…” — подумала я, но вслух произнесла:

— Ты просто теперь боишься кому-то довериться… А Гленн как на ладони. От него ты не ждешь подвоха. Тем более, сейчас ты думаешь не только о себе, но и о сыне. Если вас еще раз предадут, это будет большим ударом для Мэта.

Эмили посмотрела на меня и грустно усмехнулась.

— Малыш, а ты совсем выросла.

— Мы все повзрослели, — пожала я плечами, не смея ничего советовать подруге в такой сложной ситуации, но у меня был пример перед глазами — Эльза, которая так и не смогла ужиться с мужем-другом и предпочла женатого Генри.

— И все же. Думаешь я поступаю неправильно? — она внимательно смотрела на меня, желая получить ответ, будто я могла развеять все ее сомнения.

— Главное, наверное, в этой ситуации не обманывать себя и точно знать, чего ждать от таких отношений.

— Права. Главное быть честной самой с собой, — задумчиво кивнула она и, внезапно улыбнувшись, произнесла: — Ладно. Хорош обо мне. Пришла твоя пора откровенничать.

— О чем тут откровенничать. Я от вас ничего не скрываю.

— Ты отцу сказала вообще про все это? — и она обвела глазами обстановку, подразумевая Барретта.

— На прошлых выходных ездила к папе, — кивнула я.

— Я бы не говорила… — недовольно произнесла Джули.

— Он бы все равно узнал. Барретт закрыл наш кредит.

— И как отец отреагировал? — спросила серьезно Эмили.

— Спорил конечно, но отступил.

Я грустно улыбнулась, вспоминая нашу последнюю встречу, и мои слова, после которых он перестал меня уговаривать.

“Папа, если бы у тебя был хоть единый шанс вернуть маму, ты бы им воспользовался?”

Отец стоял в зале, подбирал очередной аргумент “против”, но, услышав мой довод, внимательно посмотрел на меня и кивнул. Я была благодарна отцу, что он меня отпустил, перестал давить — он просто меня понял и принял мой выбор.

— И ты его не ревнуешь? — осторожно спросила Эмили. — К той… другой женщине?

— Ревную. Но истерик не закатываю.

— Ты просто еще до конца не осознаешь, что Барретт твой сейчас где-то там, с Мартой.

— Почему же. Я знаю, что он уехал в Германию с Мартой.

— Неужели сам Барретт решил тебя добить?

— Ему нет необходимости этого говорить. Я Лата спросила. Он ответил.

— Какая она вообще? — спросила Эмили.

— Сейчас покажу, — кивнула я и, чтобы развеять подозрения Джулии о своей выдержке, достала сотовый и нашла их совместный снимок на официальном мероприятии, где Марта, все с тем же спокойным выражением лица, смотрела в объектив за плечом Барретта.

Эмили некоторое время изучала фото и, наконец, выдала свою оценку:

— Хороша. Берет своей внешностью и острым умом. Но вы с ней на равных в этой борьбе. В тебе тоже есть и ум, и красота, но, главное, в тебе есть свет.

— Спасибо, — улыбнулась я.

— Одного не понимаю, как ты с ней собралась бороться? — опять вышла на первый план Джулия, не веря в мои возможности.

— Ха. Да сам факт существования Лили в жизни Барретта, пусть и в качестве любовницы, уже нарушил баланс этой Марты. Я уверена, что она очень нервничает, — произнесла Эмми.

— У меня на этот счет жесткая позиция. Я не вторгаюсь на территорию Марты и первая не нападаю. Мое оружие — терпение.

— Все правильно, — кивнула Эмили. — Как сказал кто-то очень древний: “Если долго и терпеливо сидеть на берегу реки, то можно увидеть, как по ней проплывет труп твоего врага”. Марту измором брать надо. Рано или поздно та сорвется и начнет делать ошибки.

— Сил хватит отражать удары? — серьезным тоном спросила Джулия, и я была ей благодарна за это беспокойство обо мне.

Я вспомнила свою ипостась Воина Любви, свою решимость не отступать в борьбе за своего мужчину и уверенно кивнула:

— Хватит.

Джулия на это ничего не ответила, в очередной раз то ли не веря в мои силы, то ли не соглашаясь с моей позицией, а Эмили продолжила:

— Чем эта Марта занимается?

— Она ювелир. У нее бутик, кстати, в отеле, на основном этаже.

— Ха! Так надо зайти! Полюбопытствовать!

— Эмили, ты неисправима, — улыбнулась я ее шутке.

— А ты что, сама не можешь к нему позвонить? Все через Лата будешь узнавать? — я понимала, что Джулия продолжала гнуть свою линию, то ли пытаясь мне открыть глаза, то ли уличить меня в неискренности, но я ее не винила, видя, насколько она болеет душой за меня.

— Почему же. Я звонила Ричарду несколько раз, когда дело касалось важных вопросов обустройства пентхауса. Что же касается моей осведомленности — он никого и никогда не посвящает в свои дела. Лат просто полетел с ним, отсюда и знаю.

— Что там за обустройство? — спросила Эмми.

— У меня есть свое личное пространство в пентхаусе, которое я обставила по своему вкусу.

— Фотки есть? — включилась Эмили, которая всегда любила посмотреть на новые веяния моды.

— Нет, ты же знаешь, я не люблю фотографировать. Есть эскизы дизайнера…

— А хорошо ты разделила свою комнату на спальню и кабинет, — рассматривая картинку, произнесла Эмили. — И стиль классный.

— Да. Мы решили выбрать неоклассику. Как сказал дизайнер — элегантная сдержанность и изящество.

— Тебе подходит, — одобрила Эмили и, внимательно посмотрев на меня, добавила: — Все таки ты стала совсем взрослая.

— Мы все изменились, — философски отметила я.

— Прекрасный тост! Предлагаю за это выпить! — подняла свой бокал Эмми, и с этого момента наша встреча понеслась в радостном направлении. Мы вспоминали нашу прежнюю жизнь, много смеялись, делились какими-то, на первый взгляд незначащими воспоминаниями, но каждый из нас понимал, что за те два с половиной года, которые мы провели с момента наших последних посиделок, мы куда-то продвинулись, и каждый выбрал свой путь.

Уже в одиннадцатом часу, навеселе после шампанского и теплой встречи, я провожала подруг домой и мы, вспомнив очередную шутку, громко рассмеялись, выходя из лифта в фойе отеля.

— Я так понимаю, это ее бутик, — прошептала Эмили и, не дожидаясь моего ответа, рванула по направлению к магазину.

— Стой, ты куда, — схватила я ее за руку, но если выпившая Эмили чего-то хотела, то ее сложно было остановить. К тому же, я не могла устраивать сцен посреди вестибюля отеля, на глазах у гостей и персонала ресепшна.

Я вздохнула, и мы с Джулией, которая тоже была не в восторге от этой затеи, проследовали за подругой.

Бросив внимательный взгляд на двери бутика, я облегченно выдохнула — к тому моменту, когда мы закончили ужинать, магазинчик уже был закрыт.

— Ну что, миленько, — наконец постановила Эмили, Джулия презрительно посмотрела на украшения и промолчала, а я, рассматривая маленькие ювелирные шедевры, улыбнулась и произнесла:

— Марта хороший ювелир и дизайнер. У нее есть талант.

— Ну и флаг ей в руки, — повела плечом Эмми, и я, наконец, оттянула ее к выходу, где нас уже ждал Зет.

Помахав девочкам рукой, я направилась в отель, с улыбкой вспоминая нашу с подругами встречу, но, внезапно, почувствовав чей-то взгляд на себе, машинально подняла глаза и застыла от неожиданности — в нескольких ярдах от меня стояла Марта и спокойно смотрела на меня.

— Мисс Вернер, вам еще нужна моя помощь? — услужливая менеджер Вирджиния стояла у стола в небольшом, но уютном кабинете и ждала дальнейших распоряжений.

Марта бросила взгляд на часы, показывающие без четверти девять.