Пройдя зал с огромными люстрами из богемского хрусталя, который, как потом выяснилось, назывался “Европа”, мы очутились в совершенно роскошном белом салоне, со стен которого смотрели три женщины, словно три грации, наблюдавшие за игрой.

— Невероятно красиво, — тихо проговорила я, но меня услышала Рената. Будучи спутницей устроителя яхт-шоу, она о Монако знала, я думаю, всё.

— Красавицы “Belle Époque”, — усмехнулась она и добавила, указывая подбородком в сторону: — Но нам в приват.

Осматривая очередной зал по пути в наш салон, я обратила внимание, что силуэт в красном куда-то исчез, и, что скрывать, почувствовала облегчение.

Игра шла уже третий час, и наблюдать за своим мужчиной вживую, а не через камеру Эмили, было одним сплошным удовольствием.

Он был великолепен в этой своей спокойной позе, положив предплечья на мягкий край стола, вальяжно перебирая красивыми мужскими пальцами поблескивающие плаки с таким количеством нулей, что мне даже не хотелось считать, сколько было на кону.

— Лили, можем сыграть в кости, если хочешь, — предложила Эрика, но мне не хотелось отлучаться от своего мужчины даже на минуту. Что могло быть приятнее, чем сидеть в удобном кожаном кресле и не отводить взгляда от этого зрелища — мой мужчина, ведущий свою игру и не планирующий брать пленных.

И все же отлучится мне пришлось. Выпитые шампанское и сок дали о себе знать, и я, выйдя из покер-рума, направилась в дамскую комнату в зале “Двух Америк”. В приватной тоже была своя комната уединения, но я постеснялась туда идти, и, как выяснилось, не зря.

Уже планируя выходить из просторной дамской комнаты, я подошла к зеркалу, чтобы поправить прическу, когда дверь отворилась и в комнату зашла Джина.

“Черт. Дежа вю какое-то”, — мысленно отметила я и развернулась чтобы уйти, но, как я и предполагала, эта женщина здесь появилась не случайно.

На руку Джине было то, что сейчас основной поток гостей был в мраморном салоне-атриуме и в зале Ренессанса, и в эту комнату мало кто мог забрести из приглашенных.

— Красивая у вас прическа, — отметила она, но я не поверила в ее благие намерения сделать мне комплимент. В принципе, я поняла, куда она клонит.

— Благодарю, — улыбнулась я, и она продолжила:

— Знак протеста, что Ричард не приехал домой ночевать?

Что же, я ждала этого выпада и не я стала инициатором этого разговора. Мне было не привыкать. Что-то подобное я уже слышала очень давно, в дамской комнате бич-клуба. Но если Марту на эти эмоции вывела ее любовь к Барретту, то Джиной управляли совсем другие цели.

— Вам хвастать нечем, — усмехнулась я. — Вас-то он не взял под свое крыло.

— Откуда такая мысль, что я хочу к нему под крыло? — удивленно приподняла она бровь. — Переспала с тем, с кем хотела.

— Безусловно, вы позиционируете себя как независимая умная женщина. Сама себе хозяйка. И я бы с вами согласилась, если бы не одно “но”.

— Интересно послушать, — блеснула она стальным взглядом, и мне понравилась ее выдержка.

— Слишком откровенно вы намекали всем присутствующим, что вы с Ричардом на короткой ноге. Слишком откровенно игнорировали меня. И эта ваша фамильярность в обращении… — поджала я губы.

— Я правда с ним хорошо знакома, — усмехнулась она.

— Тогда почему же вы сегодня не стали так откровенно намекать на свою дружбу с ним? — улыбнулась я.

— Быть… — она замолчала на секунду, обдумывая слово, — …на иждивении не по мне.

Я ждала этих слов, мой Черный Лебедь иронично усмехнулся и, достав пистолет, навел на цель.

— Мне вас жаль. Не думаю, что вы бы пошли на секс, зная о результатах, — улыбнулась я, чувствуя, как во мне расправляются крылья и дают мне силы. — Ваши амбиции сыграли с вами злую шутку. Вы поставили перед собой цель — занять место официальной спутницы рядом с победителем яхт-шоу. Хотя бы на время пребывания в Монако, но завладеть этим статусом. Слишком долго вы были на вторых ролях "только для секса", и вам захотелось большего. Официального места вам так и не предложили. И вы решили, что одним щелчком пальцев отодвинете меня. Но вы недооценили противника.

Джина усмехнулась, не желая видеть во мне равную соперницу, а я продолжила:

— Противником была не я, а Ричард. Так или иначе, но вновь использовав вас "только для секса", даже не предложив вам остаться до утра на завтрак и не взяв вас в официальные спутницы, он, целенаправленно или нет, указал вам на ваше место, чтобы вы не липли на официальных мероприятиях к нему и не оспаривали его выбор.

Я увидела, как у Джины расширяются зрачки то ли от злости, то ли от страха — судя по ее выражению лица, я прочла ее мысли и била прямо в цель. Черный Лебедь прицелился в коротко стриженную голову для контрольного выстрела.

— И сейчас, все, что вам остается — держать лицо и улыбаться. Потому что для вашей репутации невыгодно выглядеть непрезентабельно, иначе вы бы не просили выкупать фотографии у папарацци пару лет назад с фото на яхте в Нью-Йорке. Для Барретта это ничего не значит, в отличие от вас, иначе он действовал бы по-другому.

И это убило. Этих слов она совсем не ожидала услышать от меня. Воистину, кто владеет информацией — владеет миром.

Сказав это, я улыбнулась и, развернувшись, вышла из комнаты, оставляя соперницу позади себя.

Уже позже, возвращаясь в отель, я смотрела на Ричарда и улыбалась: я была довольна результатами этого заключительного вечера — каждый из нас сегодня одержал победу в казино, и я, как никогда, чувствовала себя Девочкой Дьявола.

Октябрь в Испании я бы назвала золотым временем года, тем приятным межсезоньем, когда уже спала летняя жара, но еще не наступила зимняя прохлада.

Я прогуливалась по берегу моря недалеко от нашей виллы, вдыхала прохладный свежий бриз, подпитываясь витамином Д, и расслаблялась после активного учебного процесса, который моя Аврора называла мозговым штурмом. Но мысли, освободившись от учебы, тут же устремлялись в новое русло, никак не желая бездельничать. С момента моего возвращения из Монако прошло три недели, и события, которые там происходили, уже стали отдаляться, терять четкие контуры, рассеиваясь в дымке памяти.

Иногда я закрывала глаза, и передо мной возникал аэропорт Кот-Д’Азур в Ницце, наше расставание с Ричардом, когда я, на секунду прижавшись к нему, вдыхала родной запах своего мужчины, после чего каждый из нас направился в свой самолёт, чтобы уже через несколько минут наши дороги разошлись до следующей встречи. Я снова и снова вспоминала этот момент, и меня не оставляло чувство, будто я прошла еще один сложный уровень школы Барретта и успешно сдала экзамен. Я приняла еще одну сторону Дьявола и, главное, поймала себя на мысли, что во мне все больше и явственней укреплялась одна черта — я никому не позволю влезать в отношения с моим мужчиной и всегда дам отпор посторонним, кто посмеет оскорбить мое чувство к Ричарду Барретту, как это было ранее и с Назари, и с Мартой, и с Алехандро.

— Мисс Харт! — услышала я голос Авроры и, обернувшись, посмотрела на террасу.

Моя компаньонка звала меня на обед, и я, улыбнувшись ей, неторопливо пошла в сторону дома.

Аврора стояла и смотрела в мою сторону, и мне иногда казалось, что она все ещё привыкала к моему новому образу.

— Сегодня по-летнему греет солнце, — улыбнулась моя Аврора, поправляя вышитую шелком скатерть на столе. — Решила накрыть обед на террасе.

— М-м-м, как вкусно. Я проголодалась, — вдохнула я пряный аромат лосося, запеченного с фасолью, пока моя компаньонка с чашкой чая в руке подсаживалась за стол вместе со мной.

Поймав мой взгляд, она улыбнулась и, слегка приподняв чашку с позолотой, произнесла:

— Спасибо за подарок из Монако. Чувствую себя одной из рода Гримальди.

— Я очень рада, что вам понравился княжеский фарфор, — улыбнулась я.