— Суай, — произнес он.

— Суай мак-мак, — согласилась я и, переведя взгляд в иллюминатор, обратила внимание, что мы уже кружим над портом, где стройными рядами выстроились яхты, красуясь каждая друг перед другом.

— Смотрите, — произнес Лат и указал подбородком дальше, в море.

Я перевела взгляд и затаила дыхание — на темно-синем покрывале Соляриса с хищным видом покачивалась красавица-яхта и, словно Косатка, поблескивала черным плавником-мачтой.

— Еще один “Нарушитель”, — улыбнулась я и посмотрела на Ричарда.

Он внимательно изучал яхту наметанным глазом профессионала, словно хотел еще раз оценить свое детище со стороны, с высоты птичьего полета.

— Воистину шедевр, — только и смогла сказать я.

Пока мы кружили над красавицей, желая приземлиться на ее гладкой блестящей поверхности, я обратила внимание, что одним из главных отличий этой молодой Хищницы являлось зеркальное остекление, которое практически полностью покрывало надстройку, что придавало ей еще более агрессивный вид.

— У этой Косатки более хищный вид, — отметила я.

— Да, это новый дизайн, — ответил мистер Хилл, и в его взгляде блеснула гордость, будто он собственноручно создавал этот шедевр судостроения.

Как только Косатка приняла нас на свою широкую спину, я надеялась, что Ричард захочет отдохнуть после перелета, и его оставят в покое хоть на час, но на палубе нас уже встречала целая делегация мужчин, одного из которых я знала. Это был личный помощник Ричарда в Испании, который выполнял все мои поручения по организации отдыха отца в Андалузии.

— Кто все эти люди? Ну помимо личного помощника кун-Ричарда и Хилла, — размещаясь на удобном диване, спросила я Лата.

— Один из устроителей яхт-шоу, а также руководитель отдела по связям с общественностью и мистер Эванс. Они прилетели раньше в Монако.

— Кто такой мистер Эванс? — спросила я, наблюдая как Барретт скрылся вместе со всеми в помещении палубой выше.

— Один из топ-менеджеров Barrett Shipbuilding. Кун-Ричард хочет его поставить в Испании управляющим.

— То есть можно сказать, что я скоро смогу поехать домой? — внимательно посмотрела я на Лата.

— Не знаю, — покачал головой Лат, и я его понимала. Нужно было еще проверить, как справится этот мистер Эванс с поставленными Барреттом задачами.

— Ладно, подождем, — улыбнулась я, а Лат тем временем уже отдал распоряжение парню из обслуживающего персонала, чтобы нам принесли попить перед ужином.

Тем временем Косатка заурчала, как и подобает Хищнице, и я почувствовала, как тихо застучало ее сердце.

— Мы сейчас в порт, — пояснил Лат и, садясь в кресло напротив, спросил: — Устали?

— Нет, совсем не устала, — улыбнулась я и хотела сказать, что ужасно соскучилась по Ричарду, но постеснялась.

Лат внимательно посмотрел на меня, но промолчал, а к нам уже подходил молодой парень с напитками на подносе.

— Скорее вы устали, — нарушила я тишину, отпив ароматного мангового шейка. — Шутка ли, перелет из Штатов. Смена климата, разница во времени. В Сиэтле наверное уже дожди вовсю льют.

— Да, здесь гораздо теплее, — усмехнулся он и добавил: — Но мы прилетели не из Сиэтла, а из Германии. Мы там были четыре дня.

— Теперь понятно, почему с вами прилетели мистер Госс с супругой. Я думала, они в Штатах были… — задумалась я, а моя мысль заработала и непроизвольно выдала вопрос: “Был ли Ричард с Мартой? Ведь это ее родина. Скорее всего, да”.

— Мы там, кстати, перед отъездом охотились на кабана, — усмехнулся Лат и, достав свой смарт, начал над ним колдовать.

Он протянул мне фотографии, и я, рассматривая участников этой охоты, не нашла среди них Марты.

Я бросила внимательный взгляд на тайца и поняла, что именно это он и хотел мне показать — немки в этой поездке не было.

— Тебе понравилась охота? — тихо спросила я и, возвращая телефон, поблагодарила Лата взглядом.

— Ну, охота была удачной, но на акулу мне больше нравится ходить, — заулыбался таец, и я, активировав свой смарт, показала ему фото Ричарда на основной заставке.

— Хорошая фотография, — кивнул Лат.

— Лучшая, — улыбнулась я и погладила пальцем изображение.

— Вы скучаете по кун-Ричарду, — внезапно услышала я голос тайца. Он то ли спрашивал, то ли констатировал.

— Очень, — призналась я и, посмотрев на него, все же решила спросить: — Лат, можно я тебе задам один вопрос?

— Да, конечно, кун-Лили.

— Почему ты так скоро завершил разговор на мой день рождения?

Он некоторое время молчал, будто подбирая слова, и, наконец, произнес:

— Вы выглядели такой счастливой рядом с ребенком…

И я все поняла. Лат знал, как Ричард относится к вопросу детей.

— Я выгляжу не менее счастливой и рядом с Ричардом, — улыбнулась я.

Лат изучающе посмотрел на мое лицо и уже другим тоном произнес:

— Скоро принесут ужин. Кстати, эту ночь мы проведем на "Нарушителе", а завтра переезжаем в отель.

— Разве мы не на Косатке будем жить эти дни?

— Нет, пока яхта будет на выставке, кун-Ричард распорядился забронировать люкс в отеле.

— Да, понимаю, ее будут осматривать посторонние.

— Точно так, — поклонился Лат.

— Жаль, что эту красавицу будет продавать.

— Кун-Ричард не планирует ее продавать, — возразил таец. — Я слышал, что он оставит эту яхту себе.

— Поняла, — улыбнулась я. — Это будет европейский “Нарушитель”.

Лат улыбнулся, а я, наблюдая, как наша черная красавица Хищница входит в порт, отметила:

— Наша все-таки лучше всех.

— Несомненно, — уверенно кивнул Лат.

Ричард освободился поздно. И эту ночь я провела без сна. Выцеловывая и лаская своего мужчину, вдыхая его запах, я чувствовала его горячие ладони, больно сжимавшие мои ягодицы, его ощутимые засосы на своей груди, его жесткие удары внутри себя и была рада дарить ему всю себя, без остатка. Нашептывая ему на ухо ласковые слова, я слышала его звериный рык, когда он кончает, и мое сердце пело в унисон этому рыку. Самая замечательная мелодия для меня. Засыпая уже под утро в мокрых простынях, совершенно обессиленная, со спутанными волосами, которые Ричард так любил наматывать на кулак, пропитанная Его мужским запахом, я улыбалась и была совершенно счастлива, предвкушая целую неделю со своим Дьяволом.

Мы с Барреттом шли по яркой ковровой дорожке ко входу в яхт-клуб Монако, и сказать, что я волновалась, значило не сказать ничего. Крепко удерживая своего мужчину за руку, я мило улыбалась идущим рядом гостям предстоящего мероприятия и старалась не сбиваться с уверенного шага Ричарда.

Завтра, 25 сентября, открывалось яхт-шоу, а сегодня вечером, уже меньше чем через полчаса, должно было состояться вручение наград авторам победивших яхт. Несмотря на то, что мероприятие было официальным, я не заметила большого количества фото— и видеокамер, как, например, это было принято на вручении премий в индустрии кинематографа. Этот факт придавал торжеству приватный оттенок, что меня, как интроверта, не могло не радовать.

Я бросила улыбающийся взгляд на здание яхт-клуба в яркой подсветке вечерних праздничных огней и в очередной раз поразилась гению современного зодчества. С точки зрения архитектуры сооружение воспевало парусный спорт — его большие террасы напоминали палубы, с которых открывался вид на море и трассу Формулы 1.

Я ступила на деревянный паркетный пол внутреннего холла этого огромного “корабля” и отметила, что выдержанное в морском стиле убранство яхт-клуба не уступало по богатству экстерьеру.

Недалеко от нас шли герр Госс с женой Еленой и сеньор дель Алькасар с доньей Долорес, которые прилетели несколькими днями ранее.

На входе, где образовалось небольшое столпотворение, нас уже встречал услужливый персонал в темно-синей форме с планшетами в руках. Как только нас нашли в списках приглашенных, нам, как VIP-участникам гала-события, повязали на запястья шелковые голубые ленточки.