— В музее королевы Софии “Герника” Пикассо висит, — задумчиво произнесла я, вспоминая, как рисовала узор на спине своего Воина.

— Так как, приедешь?

— Не знаю, — неуверенно покачала я головой и посмотрела на Палому, которая была не прочь прокатиться до Мадрида. — Я спрошу у Ричарда.

Внезапно весь ресторан залила невероятно красивая музыка, и я, отвлекшись от своих мыслей, на секунду даже оторопела, вспоминая, где я ее слышала.

— Что это? — спросила я у Паломы, а она, заговорщицки подмигнув, указала на горизонт.

— Это и есть фишка. Вечером, когда наступает закат, здесь включают тему из “Гладиатора”. Она длится до тех пор, пока солнце не спрячется.

— Это невероятно красиво, — перевела я взгляд на океан и затаила дыхание. Под волнующую незабываемую музыку “Now we are free”, написанную гением, происходило чудо, созданное самой матерью природой.

Я встала со стула и, как и некоторые из гостей ресторана, подошла к распахнутому окну. Наведя телефон, я завороженно наблюдала, как солнце, мое личное Солнце, яркое, слепящее, окрашивало все вокруг в багровые кровавые оттенки и скользило вниз, медленно прячась за горизонтом. Солярис, тоже наблюдая за этим закатом, грациозными волнами ласкал небосклон в такт музыке, играя красными бликами на темном покрывале.

Наконец, солнце полностью скрылось, уступая место ночи, а я, все еще находясь под впечатлением этого слияния стихий и их сплетения с неимоверной музыкой, выдохнула. Затем молча склонила голову над сотовым и, напечатав очередное сообщение, отправила адресату.

— Ты так смотрела на закат… — внезапно отвлек меня голос, и я подняла глаза, возвращаясь в реальность.

Некоторые из ребят, последовали моему примеру и фиксировали на телефон закат, некоторые просто стояли рядом и наблюдали за морем, в том числе и Алехандро.

— Как? — не поняла я.

— Будто признавалась ему в любви, — наконец произнес он, то ли всерьез, то ли в шутку.

— Завораживающий закат, и музыка красивая, — задумчиво произнесла я, все еще бросая взгляд вдаль, где исчезло кровавое солнце.

Он на это ничего не ответил и, отходя в сторону, внезапно громко произнес, выбрасывая руку вверх:

— Ну что, соскучились по рейву?!

— ДА!! — воодушевленно закричали со всех сторон, играя телефонами в руках.

— Поехали тусоваться в клуб!

— ДА!!! ДАВНО ПОРА!! — поддержала тусовка.

Больше не поворачиваясь ко мне, Алехандро, подозвал официанта и отдал ему свою карту, поблескивающую золотом.

Мы с Паломой направились к выходу, и она спросила:

— Ты едешь?

— Нет. Я домой, — уверенно произнесла я, памятуя слова Ричарда “не устраивай мне неприятностей”, а учитывая карму своих танцев на людях, неприятности как раз могли случиться.

— Жалко, с тобой весело проводить время, — наморщила она нос, но не стала уговаривать.

— Родители тебя отпустили? — внимательно посмотрела я на нее.

— С Мединой младшим? Конечно! — усмехнулась она, и тут с ней было не поспорить.

— Chiquitilla, ты с нами? — услышала я голос Алехандро, который шел к своей машине, стоявшей рядом с нашим джипом.

— Палома едет, я — нет.

— Мы сняли номера в “Sunborn” в Гибралтаре. Там переоденемся, побросаем вещи и в клуб тусоваться. Поехали с нами. Я тебе гарантирую, с тобой ничего не случится. Мое слово, — и он посмотрел на невозмутимого Макартура, который, стоя у машины, уже открывал мне дверь.

— Нет, я домой, — уверенно произнесла я.

— Ясно, — кивнул он и, уже собираясь сесть в машину, внезапно произнес: — Ты знаешь, что у нас есть свой волонтерский центр?

— Волонтерский центр? — удивилась я.

— Ну да, отец организовал при универе в Мадриде, ну а я подхватил эстафету и организовал в бизнес-академии здесь на побережье.

— Очень интересно! — загорелась я, и Алехандро, увидев мой живой интерес, кивнул. — А чем вы занимаетесь?

— У нас два основных направления. Экологическое — пропаганда бережного отношения к окружающей среде, охраны экологии. Делаем акции в защиту природы, собираем мусор с пляжа и иногда выходим на яхтах и собираем пластик со дна моря. Умеешь дайвингом заниматься?

— Нет…

— Могу научить, — уверенно произнес он и добавил: — Есть еще социальное направление — оказание помощи незащищенным слоям населения. Ты, например, можешь преподавать английский и рисование детям, у которых нет достаточно средств.

— Но у меня нет диплома учителя, — нахмурилась я. — И я не являюсь студентом вашей бизнес-академии…

— Ничего. Я решу эту проблему, — серьезно произнес он. — Уверен, ты была круглой отличницей в школе.

— Да. Была, — кивнула я.

— Если тебя заинтересует, свяжись с Паломой. У нее есть номер моего сотового.

— А зачем ей телефон, если мы соседи, — пожала плечами подруга.

— Вы купили виллу в нашем комплексе? — в глазах Алехандро блеснул эмоция.

— Ну да, получается так.

На это он ничего не ответил, сел за руль, взревел мотором и, вырулив со стоянки, умчался, сигналя на ходу своей гвардии, которая ждала его, готовая окунуться в ночной рейв.

— Странный он какой-то… подорвался в ресторане, я даже десерт не доела, — Палома проводила его взглядом и повернулась ко мне.

— Думаю, Алехандро почувствовал, что ребята засиделись и захотели драйва, — пожала я плечами.

— Я позвоню тебе, расскажу как мы погуляли, — обняла она меня, а я, поцеловав ее в щеку, села на заднее сидение нашего Танка.

Я ехала домой и, улыбаясь, прокручивала на телефоне фото и видео, запечатленные и отправленные моему молчаливому адресату.

Вот видео яркого неба, усыпанного кайтами и мое послание:

“Я посылаю тебе, Любимый, это разноцветное небо. Чувствую себя воздушным шариком, стремящимся к тебе ввысь…”

Я пролистала следующее видео — здесь я пытаюсь удержаться на доске, и Палома запечатлела меня в тот момент, когда я с размаха падаю и ухожу под воду.

“Уроки для чайника. Первые шаги юного спецназовца SEALs.”

Я улыбнулась и открыла еще одно видео — кровавый закат над горизонтом под удивительную музыку Ханса Циммера.

“Сегодня я воочию увидела свое Солнце, вокруг которого кружится моя планета. Ты так близко, и так далеко. Спасибо, что ты позволяешь мне любить тебя. Всегда твоя Лили.”

Я вновь нажала на последнее видео, и, слушая музыку, перевела взгляд на ночной Солярис, лучась от счастья — по словам Лата, уже совсем скоро, в июне, в Испанию приедет Ричард, а значит я не только проведу незабываемую неделю с любимым, но также мне многое нужно будет с ним обсудить. У меня открывались перспективы и в моем профессиональном росте, если Ричард позволит мне позвонить Чейзу, и в благотворительности — я очень хотела работать в волонтерском центре Алехандро.

Я стояла в центре просторного и все еще пустого кабинета Ричарда и внимательно обводила его взглядом. Подойдя к камину, я посмотрела на отполированную мраморную поверхность и, наконец, подняла глаза вверх.

— На шкафах пыль протерли? — тихо спросила я у Пилар — нашей горничной, ответственной за уборку всей виллы.

— Да, конечно, сеньорита Харт, — закивала она головой. — Если хотите, я принесу лестницу, вы проверите и шкафы, и карнизы.

— Нет, что вы. Я верю, — улыбнулась я и, оставшись довольной безупречной чистотой, вместе с Пилар вышла из кабинета и направилась на второй этаж.

Очутившись в хозяйской спальне, я почувствовала запах чистоты и бросила взгляд на отполированный до зеркального блеска мраморный пол, в котором можно было увидеть собственное отражение.

— Надо проветрить, — кивнула я, подходя к большой террасе и, раздвинув французское окно, сделала глубокий вдох, чувствуя, как в спальню ворвался свежий морской бриз и пошел гулять по темной обстановке.

Зайдя в просторную гардеробную, я аккуратно поправила висевшие на вешалках костюмы Ричарда, привезенные Латом, выдвинула пару ящиков с бельем, проверяя отсутствие пыли, прошлась ладонью по полупустым полкам, понимая, что Ричард заполнит свой гардероб новыми вещами уже здесь, и вернулась в спальню.