Прервав песню на полуслове, она вскинула на меня взгляд и тоже, как и я, щурясь от солнца, улыбнулась. Ее голубые глаза и улыбка показались мне знакомыми, я присмотрелась и внезапно осознала, что сейчас смотрела на саму себя, только совсем маленькую.

— Красивый домик? — спросила она.

— Да, — улыбнулась я и, присев, прошлась ладонью по мокрому песку, где все еще виднелись отпечатки маленьких ладошек ребенка.

Внезапно подул холодный ветер, солнце скрылось за облака, Солярис с присущей только ему мощью поднял волну, и наш красивый замок смыло, оставляя лишь ровную мокрую гладь песка.

— Зачем он он смыл мой домик!? Ведь я его так долго строила! — расплакалась девочка, а я, чтобы успокоить ее, подсела совсем близко и, обняв ее, тихо произнесла, вытирая слезы с ее щек:

— Не плачь, это всего лишь замок из песка. Он был ненастоящий.

Девочка, всхлипывая, начала успокаиваться, а я поцеловала ее в лоб и в следующую секунду почувствовала, что в моих объятьях уже никого нет. Я осмотрелась по сторонам и грустно улыбнулась — я вновь была одна в этом тихом пустынном месте наедине с собой и безбрежным океаном.

***

— Куда положить халат? — Джулия стояла в моей палате перед двумя сумками и смотрела на меня.

Правая сумка, “своя”, была предназначена для одежды, которую подруга должна была отвезти домой, а левую она демонстративно и с налетом презрения назвала “чужая”.

— Клади в “чужую”, — кивнула я.

Подруга уложила халат и вновь недобро посмотрела на сумку.

— Ты меня осуждаешь, да? — тихо спросила я ее.

— Нет. Но я недовольна, — призналась она. — Я бы хотела, чтобы Макс обеспечил твою реабилитацию.

— Джули, — устало вздохнула я. — Мы уже не раз говорили с тобой на эту тему.

— Знаю-знаю, ты не хочешь давать Максу ложную надежду, — недовольно ответила она и завелась по новой: — Я просто не понимаю, почему ты согласилась?!

— Это был мой осознанный выбор, — спокойно произнесла я, но Джулия продолжала штурм:

— В конце концов у тебя есть выход! Эмили, Майкл, да та же Кэтрин! Я понимаю, что Генри военный врач и привык к жестким быстрым решениям, что он был не в курсе всего твоего окружения, поэтому и предложил кандидатуру Барретта, как человека, который реально может быстро проспонсировать. Но ты почему не остановила Генри?

— Эмили с ее проблемами в семье я не буду грузить. Помощь ни от назойливого Майкла, ни от Кэтрин, у которой на уме неизвестно что, я не приму. Я им не доверяю и они мне чужие люди.

— А Барретту, значит, доверяешь? Барретт для тебя, значит, не чужой?

Я промолчала, потому что знала, что Джулия меня не поймет.

— Я надеюсь, Барретт не знает, что ты согласилась?

— Знает, — кивнула я, вспоминая разговор с Генри. — Доктору Митчеллу нужно было мое принципиальное согласие.

— Зачем?

— Потому, что если бы я была против, Барретт не стал бы навязывать своей помощи. А значит и звонить ему не было надобности.

— Блядь. Я бы ему эту его помощь в задницу засунула и позвонила бы Максу.

— Джули… не ругайся… — вздохнула я.

— Ну а как тут не ругаться? Мне все это дико не нравится.

— Почему? — пожала я плечами. — По-моему всё очень прозрачно. Генри позвонил Ричарду. Попросил о финансовой помощи. Барретт не отказал. Мне предоставили апартаменты, качественные условия для восстановления и приставили профессиональную и, как я понимаю, очень дорогую медицинскую сестру по рекомендации Генри, которая будет перед ним отчитываться.

— Барретт появлялся? — нарушила она молчание.

— Нет. Не приезжал. Генри лишь выдал мне конверт с ключами от апартаментов. Сказал, что я буду проживать там вместе с медсестрой.

— Ну и хорошо, — облегченно произнесла Джулия, а я улыбнулась, понимая, что подруга хотела всеми силами оградить меня от Барретта.

— Не переживай, со мной ничего плохого не случится, — попыталась я успокоить подругу.

Джулия внимательно посмотрела на меня и, вероятно, видя мой спокойное состояние, наконец произнесла:

— Отец знает?

— Конечно знает и также недоволен моим выбором… — и я грустно улыбнулась, вспоминая наш разговор. — Он всегда был за Макса.

— Еще бы! — и Джулия чрезмерно резко уложила мой несессер в “чужую” сумку.

— Я, правда, еще не успела ему сказать, что меня выписали сегодня утром. Сейчас звонить не хочу. Сорвется с работы. Уже с нового места ему сообщу о “новоселье”.

— Что там хоть за квартира?

— Понятия не имею. Со слов Генри знаю только, что апартаменты арендованы недалеко от медицинского центра. Адрес в конверте, — и я кивнула на тумбочку.

Джулия вытащила лист бумаги с адресом, выведенные неразборчивым почерком Генри и присвистнула:

— Это же на первой авеню. В элитном доме.

— Да мне без разницы, если честно. Главное, что недалеко от больницы.

— А это что? — и она указала на цифры, приписанные в низу листа.

— PIN от кредитки. На еду и бытовые нужды. Генри ее отдал медсестре. Она будет заниматься хозяйством, ходить за продуктами, готовить, возить меня на процедуры.

— Ты уже видела медсестру?

— Нет еще, — как можно спокойнее ответила я, но сердце было не на месте: а вдруг она мне не понравится. Зная себя, очень чувствительную к чужой энергетике, я волновалась — мне придется провести несколько месяцев рука об руку с этой женщиной и если она окажется отталкивающей, мне будет сложно с ней общаться. Но, в любом случае, здесь я ничего не решала. Генри, выбирая для меня сиделку, опирался прежде всего на профессионализм, а не на мою с ней совместимость.

“Ничего… потерплю”, — подбодрила я себя, когда в дверь постучали, и на пороге появилась незнакомая женщина.

— Здравствуйте, мисс Харт, — официально поздоровалась она. — Меня зовут мисс Аврора Малберри. Я ваша компаньонка на период восстановления.

Моя компаньонка была молодой круглолицей женщиной лет тридцати, высокого роста и крепкого телосложения. Ее темные волосы были зачесаны в тугой узел на затылке, а ее большие карие глаза лучились сосредоточенностью и серьезностью.

— Здравствуйте, мисс Малберри. Я не ожидала, что вы приедете за мной в больницу, — стушевалась я.

— Я здесь, чтобы помочь собрать вещи и отвезти вас.

Я кивнула и бросила быстрый взгляд на подругу, которая, определенно, была недовольна всем происходящим.

Аврора с профессиональной прыткостью начала помогать Джулии собирать мои немногочисленные вещи в полной тишине, а я лишь сидела на кровати и пыталась понять, нравится мне эта женщина или нет.

Не знаю, сколько бы еще продолжилось неловкое молчание, но на счастье в дверь опять постучали, и на пороге появился доктор Митчелл.

— Я вижу, вы уже готовы, — кивнул Генри, переговорил с Авророй относительно расписания моих процедур и перед тем, как попрощаться, обратился ко мне: — Если возникнут какие-то вопросы или трудности, звони мне или миссис Хоуп. Аврора тоже будет с нами на связи.

Я смотрела вслед Генри и чувствовала, что он остался доволен результатом своей работы — как военный врач, привыкший быстро и жестко принимать решения, он сделал все, чтобы обеспечить мне нужный уход и спасти от последствий аварии и пневмонии. Теперь дело оставалась за мной — и я решительно собиралась восстановиться.

Медсестра уверенно подхватила сумку и, аккуратно взяв меня под локоть, помогла встать. Я шла рядом с посторонней женщиной, чувствовала её уверенную руку, и мне было… спокойно.

Уже в лифте, опускаясь на этаж парковки, я улыбнулась Джулии, чтобы подбодрить ее, а она, крепко удерживая “домашнюю” сумку, уверенно произнесла:

— Я поеду с тобой. Только сумку в багажник закину. Потом машину заберу.

Аврора, услышав слова Джулии, как мне показалось, немного напряглась, но, бросив на меня внимательный взгляд, ничего не сказала, а уже через несколько минут мы с подругой садились на заднее сидение аккуратного темно-коричневого Бьюика Авроры.

Как Джулия и сказала, дом был элитный, со всеми атрибутами этого звания — с панорамными видами на гавань, любезным консьержем, солидной охраной, современной системой безопасности, изысканной мраморной облицовкой и собственным паркингом.