На звук моих шагов он поворачивает голову и устремляет на меня осмысленный взгляд. Может, не такой, каким бы посмотрел Теодор, но гораздо лучше, чем вчера. Перед ним на журнальном столике стоит ведро попкорна, которое наверняка приготовила Марсела. Вот бы пообщаться с его лечащим врачом или теми, кто знает, чем он живет в лечебнице…

Тут меня осеняет мысль, сходить туда поговорить. Почему нет? А если не поговорить, я же могу читать мысли! Должна мочь.

— Ты знаешь адрес своей психиатрической лечебницы? — спрашиваю, подойдя к Майло.

Реакция на вопрос следует незамедлительно.

— Зачем? — его голос звучит недружелюбно. — Я тебе надоел?

Могу его понять, наверное, ему там не нравится. Но факт — у него прогресс! До моих манипуляций с его психикой он не проявлял агрессии.

— Просто скажи адрес, пожалуйста, — произношу доверительно. — Поговорю с твоими врачами.

Майло выдает очередную новую эмоцию — досаду. Усмехается грустно, но называет адрес.

— Они ничего обо мне не знают, — добавляет он печально.

А я пулей лечу в свою комнату, переодеваюсь и уже минут через десять сбегаю по лестнице, чтобы выйти за двери, но слышу на участке тихий рык Шу. Марсела должна меня отпустить.

Ищу её по всему дому, пока не нахожу в спальне Теодора. Она прибирается. На просьбу отпустить меня отвечает недоверчивым согласием, но таки выдает деньги на такси.

Спустя минут сорок я оказываюсь у психиатрической лечебницы, которая, впрочем, выглядит как обычный многоквартирный дом-точка. Разве что все окна зарешечены, а территория окружена высоким забором. Нажимаю кнопку звонка на воротах, после короткого бипа дешевого зуммера калитка открывается, впуская меня внутрь. Дверь в здание тоже на домофоне, и тут мне приходится объяснить цель визита.

— Я общаюсь с вашим подопечным, Майло. Не знаю фамилии, — произношу с досадой, осознавая, что не уточнила важных деталей. — Он Виталист. Днем работает в лавке травника.

Вместо ответа дверь открывается. Вхожу. В холле первого этажа простая администраторская стойка, вперед и влево разбегаются недлинные коридоры, увенчанные в конце окнами на противоположных стенах здания.

— Вам что конкретно нужно? — раздается требовательный высокий голосок.

Из-за стойки поднимается пухленькая ведьмочка с ярко-розовыми волосами. Я ощущаю её Силу. Но на воротах висела вывеска, что лечебница для людей. Странное что-то.

— Пообщаться с врачом, наблюдающим Майло. Так вышло… — осекаюсь, вспомнив, что Майло может находиться у нас незаконно. Я не знаю, как и с кем договорился Стефан, чтобы Майло на несколько дней выпустили из лечебницы.

Внимательно смотрю на неё, проговаривая про себя, что хочу знать, о чем она думает. Раньше-то мне удавалось включать способности силой мысли!

Ведьмочка вдруг кладет руку на лоб, оседает на стул и начинает тупо шарить взглядом по столу, что-то высискавая.

— Вам плохо? — спрашиваю с искренним участием.

— Прекрати копаться у меня в голове! — рычит ведьмочка. — Надо про этого утырка поговорить, поднимись на второй этаж и спроси в ординаторской.

Как интересно выходит! Она почувствовала мое вмешательство, даже больше, ей стало нехорошо. Ведьмочка наконец находит таблетки и глотает одну. Запивает водой из бутылки.

— Иди уже. Я мало что знаю, — сердито добавляет администратор. — Только ты врачу мозг не прожаривай, он человек, и так расскажет. Доктор Шарац тебе нужен.

Что-то я совсем слабо понимаю, что тут происходит. Почему доктор человек, если лечебница для ведьм? Но человеческая.

Поднимаюсь на второй этаж и открываю дверь в ординаторскую. Там всего трое людей в белых халатах. Пациенты, похоже, заперты на верхних этажах, потому что с третьего сюда доносятся голоса и крики.

— Администратор предупредила меня, — цедит мужчина с пружинистой небольшой бородой и легкимизалысинами на волосах цвета молочного шоколада. Выглядывает поверх круглых очков в тонкой оправе. — Я не вправе обсуждать диагнозы пациентов.

— Вы доктор Шарац, верно? — спрашиваю, прищуриваясь. Он кивает с недовольным видом. Остальные двое статистов жмутся к стене. — Мне не нужен его диагноз. Просто расскажите, как он обычно себя ведет.

— И этого тоже не могу, — доктор ощутимо напрягается.

— Видите ли, мне кажется, я… ему лучше стало, в общем. Мне кажется. Я хочу узнать, каким он был до моего вмешательства…

— Вашего вмешательства⁈ — выкрикивает доктор возмущенно. — Вы вообще кто такая?

— Я та, которая может сделать из вашего мозга желе, — прибавляю в голосе металла. Тут явно что-то незаконное, и Орден вмешиваться не будет. — Просто скажите, он кино смотрел? Мультики, может? Юмор? Смеялся?

Врач оторопело качает головой. А я победно улыбаюсь.

— Вот это я и хочу узнать. Потому что сегодня утром он смотрел комедийное ток-шоу и хохотал, — припечатываю жестко. У доктора Шараца брови ползут наверх, а рот вытягивается в четкий овал. — Теперь поделитесь состоянием Майло?

Анис

Он наконец кивает, заодно и стасты расслабляются. Такое чувство, что больница какая-то не то полулегальная, не то закрытая. Меня сюда пустили, потому что ведьма. Девочка за стойкой — Оракул и почувствовала меня. Но сразу прочухала, что я сильнее. А врачи тут людские. И меня осеняет страшная догадка, что Майло — не на сто процентов колдун. Поэтому и Сила у него, как слизняк, слабая.

Доктор Шарац предлагает мне кофе и присесть за журнальный столик в углу. Принимаю приглашение и с интересом слушаю рассказ о Майло. Психика у него повредилась после смерти матери, которая его воспитывала. После этого его в полуневменяемом состоянии поместили в эту лечебницу. За проведенные пять лет бедолага перестал всего бояться, доказал, что в состоянии обходиться без присмотра, и кто-то из верхушки Ковена пристроил его в травническую лавку. Он Анимист, надеялись, что он мог бы научиться взаимодействовать с растениями, но прошел год, и пока он только присматривает за ними.

— Говорите, он смеялся? Прямо по-настоящему? — удивленно спрашивает врач.

— Определенно. И момент юмора в передаче уловил правильно. Мне тоже было смешно, — подтверждаю. — Когда я спросила у него про вашу лечебницу, он испытал досаду и красноречиво показал. Не думаю, что он хочет сюда вернуться.

— Это не мне решать, — скупо отвечает врач.

— А как вы его отпустили со Стефаном Рханом? — спрашиваю с шипящими нотками. — Вы же не могли знать, что с Майло будет все в порядке, когда он его вернет?

— За Стефана поручился сам господин Ваншальт. Я не тот, кто может спорить с человеком такого полета, — произносит врач сдержанно.

А у меня кожа на позвоночнике вздыбливается. Как Леонард связан со всем этим? Почему он давал разрешение Стефану взять Майло? Что за чертовщина вообще творится?

Доктор Шарац, который только что держал в руке чашку с кофе, вдруг обмякает. Чашка падает ему на халат, разливает большое горячее пятно, но доктор не реагирует. Растерянно смотрю на статистов, они в страхе бросаются к врачу, щупают пульс.

— Живой, — бормочет один.

— Для вас вообще ничего святого нет, что ли? — вскидывается на меня второй.

И я понимаю, что случайно воздействовала на доктора Шараца. Зараза! Мне нужно овладеть Ментальным направлением полностью, чтобы случайно не перемалывать блендером людские мозги.

Первый статист быстро набирает на ватный тампон остро пахнущую жидкость из серванта рядом, водит перед лицом доктора Шараца, и тот приходит в себя. Видя меня, вздрагивает.

— Уйдите, пожалуйста, из моей клиники, — произносит дрожащим от возмущения голосом. — Иначе мне придется вызвать Орден.

— Никакой Орден вы не вызовете, — парирую невозмутимо, но встаю. — Вы ведь тут не людей лечите, верно?

Нарочно не смотрю на него, чтобы случайно не забраться к нему в башку.

— Хватит это делать! — кричит он надрывно, похоже, от боли. — Вы вообще не в себе, что ли?