Генетики занимались вычленением гена, отвечающего за множественность направлений. Программа была секретной, потому что до этого считалось, что дети, рожденные с множественными направлениями, нежизнеспособны. Их подвергали эвтаназии в штатах, где это разрешено, а где запрещено, врачи подделывали данные, сообщая матери, что ребенок не выжил.

Чем дальше я изучаю этот вопрос, тем гаже себя чувствую. Вскоре я обнаруживаю отчеты по работе двух выдающихся генетиков Синтии и Майкла Мартинсов. Они отчитывались, что вычлененный ген удалось успешно привить оплодотворенной яйцеклетке Синтии, которую позже поместили в её тело. А спустя девять месяцев на свет появилась Анита Мартинс.

Прилагаются генетические анализы Аниты, подтверждающие два направления. Но для того, чтобы проверить жизнеспособность этой особи, исследователям пришлось бы подождать до инициации Силы Аниты, то есть, до восемнадцатилетия.

Я уверен, что эта Анита Мартинс и есть Анис, а Синтия и Майкл были её родителями, которые впоследствии подстроили собственную смерть и сбежали, сменив имена и надев блокираторы Силы. Затерялись в итоге во Флориде.

В конце толстенного талмуда есть справка о том, что исследования были заморожены после гибели исследователей и подопытного образца. «Подопытного образца!» Так они назвали ребенка, которого зачали родители Анис. Чудовищная бесчеловечность!

Вроде все ясно, но белые пятна все ещё есть. Я пока так и не выяснил, что сподвигло Сильвию и Майкла Мартинсов сбежать. И главное — имя спонсора исследований, которыми они занимались, зачеркнуто на всех документах. Засекреченный секрет, навсегда канувший в Лету, потому что этого я не узнаю никак, если, конечно, не…

Я знаю, кто в курсе. Главе секретной службы не понравится мой визит, но он меня примет.

Я заканчиваю изучение программ только под утро. Все данные у меня в голове. Даты и имена я записал в телефон, хотя, это, наверное, незаконно. Выхожу из секретного архива и сразу направляюсь в офис к главе секретной службы. На телефон приходят уведомления о пропущенных от Марселы. Злит. Перезвоню потом.

Помощница Дамиана Шейна, Оракул с недюжинной силой, заявляет мне, что Дамиан занят.

— Хорошо, тогда передайте ему следующее, — рычу на нее. — Его студент получит образование только в том случае, если он ответит на один мой вопрос. Больше не требуется.

Ведьмочка присаживается за стол, звонит Дамиену по внутренней связи и обрисовывает проблему слово в слово. Потом вешает трубку и велит мне проходить.

— А вы не робкого десятка, да, Теодор? — Дамиан выгибает бровь. — Угрожать мне — опасное дело.

— Я не отказываюсь от договоренности, но я не получил всего, на что рассчитывал, — выговариваю по-деловому. — Имя спонсора исследовательской программы, венцом которой является Анис. Оно заштриховано во всех документах и не подлежит восстановлению.

— Вот как? — Дамиан выглядит по-настоящему удивленным. — Мы это исправим. От этого знания вам легче не станет. Вы правда хотите знать?

Киваю. Почему он медлит? Тревога забивается под кожу, потому что я догадываюсь, чье имя прячется под черными линиями на документах.

— Те исследования спонсировал и продолжает поддерживать Леонард Ваншальт, — жестоко улыбается Дамиан. — Вы позволили себе вломиться сюда, я позволю себе форсировать события. Студента, который должен закончить вашу академию, зову Майло Уилшейн. Найдете его в психиатрической лечебнице Святого Павла. Приступайте к его обучению немедленно! И освободите уже мой кабинет.

Откланиваюсь и выхожу на улицу. Я разозлил Дамиана своей настырностью, и он ужесточил нашу сделку. Учить… психа? В Высшей академии ведьм⁈ Но вряд ли у меня есть возможность отказаться. Теперь вообще нет никаких путей к отступлению.

В кабинете Шейна я не успел по-настоящему испугаться новости о том, что Леонард Ваншальт является идейным вдохновителем и покровителем проекта Анис. А сейчас меня затапливает тревога. Всё внезапно начало складываться в уродливую мозаику, и я прямо нутром чувствую, что Анис грозит опасность.

Плевать на чертов симпозиум! Я должен вернуться в Майами и лично позаботиться об Анис. Моей Силы хватит, чтобы противостоять Леонарду, надо только добраться. По пути в аэропорт набираю Марселу, проклиная себя, что так и не купил телефон для Анис.

— Ну наконец-то! Я вас потеряла, мистер Грант! — в трубке раздается полный слез голос Марселы, и я сразу все понимаю.

Анис

— Так что я почти восемнадцать лет ждал нашей встречи, Анита, — заканчивает рассказ Леонард, умильно глядя на меня.

А у меня от ужаса кровь в жилах застывает. Он точно больной. Ненормальный. Фанатик. Он считает себя моим создателем. А мои родители — побочный продукт при моем рождении. Отец зачал, мама выносила, но я — подопытный образец — всегда принадлежала и по-прежнему являюсь собственностью Леонарда. Железная логика — если я принадлежу ему, значит, и делать со мной он может что угодно. Хоть на запчасти разобрать, он неоднократно говорил именно такими словами. Будто я не человек, а механизм.

— А зачем вы убили моих родителей? — все-таки не могу удержаться от вопроса, хотя и так примерно ясно, что он ответит.

— Это был несчастный случай, — отбривает Леонард.

— Несчастный⁈ — вскидываюсь. — Их убили в переулке!

— Я не просил об этом… — кажется, в его голосе сейчас промелькнуло сожаление. — Ты должна понять, Анита, я не держал зла на твоих родителей. Так вышло. Я отправил на их поиски ищеек, которые должны были через них выйти на тебя, аккуратно тебя изъять и вернуть в мою лабораторию. Но у них что-то там не задалось, и твои родители погибли. Поверь, это было мне совсем не на руку! Ты же попала в человеческий детдом, откуда мне тебя было не выцарапать!

Меня затапливает бессильная злоба и невероятная горечь.

— Вы больной! Вы чокнутый на всю голову! — кричу на него. — Вы бы посадили меня под замок на все эти годы до проявления Силы⁈ Лишили бы ребенка родителей! Хотя вы и так это сделали.

Договариваю уже обреченно.

— Нет, тебе бы не пришлось долго мучиться. Я бы тебя сразу разобрал, — тоном естествоиспытателя отвечает Леонард. — Говорю же, мне нужно тебя изучить, чтобы двинуться дальше. Этот досадный инцидент с твоими родителями отодвинул исследования на шестнадцать лет! И дело осложняется тем, что у тебя уже проявилась Сила, значит, в мозгу есть соответствующие изменения. И это осложнит изучение!

К концу тирады его голос опасно грубеет, а взгляд становится взбудораженным.

— А зачем меня разбирать-то? — включаю дурочку. — Я кучу данных и так предоставлю. Вам будет интересно узнать, как на меня сработал контроль разума.

— Девочка, я и так все узнаю, — усмехается Леонард. — Но ткани твоего тела, в частности, мозг, требуют изучения под микроскопом. Не обессудь. Мне придется тебя умертвить, чтобы разобраться, как второе направление изменило твое ДНК.

Говорить с ним бесполезно. Его фанатичная уверенность в том, что я — ключ к решению головоломки тысячелетия, деморализует и вгоняет в отчаяние. Этого психа не разжалобить и не обдурить. Значит, придется идти напролом, когда мы наконец остановимся и мне станет ясно, куда он меня привез.

Больше в дороге мы не разговаривали. У этого человека нет ни капли сострадания. Хотя, оно, на самом деле, может, и есть, но я не отношусь к группе субъектов, кому можно сострадать.

Я ощущаю, что машина тормозит, спустя бесконечную прорву времени. Совершает несколько коротких остановок, а потом продолжает движение под уклон, явно вниз. Скорее всего, это подземный паркинг или вроде того.

После окончательной остановки, Леонард накрывает мое тело порстынкой с головой, как труп, блин! И выкатывает каталку из фургона. Ощущаю рывок и двойной удар, когда колеса касаются бетона. Я могу только вертеть головой, но простынки с обеих сторон слишком много, чтобы можно было её сдвинуть.

Звук колес по твердой поверхности царапает мозг, потом сменяется на тихий, резиновый, раздается пиканье лифта, он едет вниз. Снова вниз! Под землю. Глаза в очередной раз становятся влажными. С каждой минутой этой дороги мои шансы выжить уменьшаются. Разумом не могу осознать, что жизнь вот-вот закончится, это невероятно тяжело для психики. Но мыслей о том, как остаться в живых, нет.