— Она стоит того, чтобы совершить гораздо больше, — отвечаю с расстановкой. — Она уникальна.

Ловлю на себе пристальный взгляд друга, он хитро приподнимает уголки губ, прищурив один глаз.

— Никак главная гроза студенток Высшей Академии Ведьм собрался жениться?

Поперхиваюсь воздухом от такого вопроса.

— Жениться⁈ — едва успеваю совладать с голосом, чтобы не разбудить криком Анис. — Я всегда жил один и не собираюсь прерывать традицию.

— Да я по глазам вижу, что ты по уши… — Найджел замолкает, когда Анис немного ворочается во сне, причмокивая губами, как котенок. Воплощенная невинность.

— Да, Анис мне нравится… — начинаю и осекаюсь.

Найджел прав. Я не представляю жизни без Анис. Я мог бы убеждать себя и дальше, что все как всегда, трахну и забуду, но не её. Не эту дикарку, которая никогда не была в Диснейленде и не знает, каково летать на самолетах.

— Я не желаю это обсуждать, — добавляю напоследок.

Когда самолет заходит на посадку, я бережон бужу Анис. Она вздрагивает, видя меня, потом дезориентированно оглядывает салон и, выглянув в иллюминатор, хватается за подлокотники.

— Все хорошо, Анис, мы вот-вот приземлимся, — успокаиваю ласково, а у самого сердце щемит от того, сколько в жизни она ещё не пробовала.

— Ну что, в гостиницу вас отвезти? — спрашивает Найджел, когда мы выходим за пределы аэропорта в Нью-Йорке.

Время почти ночь, Дамиан уже давно не в офисе, а адреса никто из нас не знает.

— Нет, мы поедем к Дамиану Шейну, — строго отвечает ему Анис. — У меня есть адрес его дома.

— Аинс, не надо беспокоить этого человека в такой поздний час, — аккуратно пытаюсь её урезонить. — Эту ночь мы отдохнем в гостинице, а завтра поедем к нему в офис, идет?

Анис недоверчиво смотрит на меня, но все же кивает. Выдыхаю с облегчением. Я правда не хочу лишний раз испытывать терпение Дамиана, да и, если честно, уже изнываю от желания наконец остаться с ней наедине. Я дико истосковался.

Мы вызываем такси, и я прощаюсь с Найджелом. Его дома семья заждалась, а нас с Анис ожидает Four Seasons на Манхэттене и люксовый номер на самом верху. И длинная ночь, полная чувственных удовольствий или проникновенных признаний. Или и того, и другого вместе.

Анис

Отель бьет по глазам великолепием холла и раздражает приторной вышколенностью администраторов. Теодор просит заселить нас без документов, но зализанная человечка с жидкими волосенками, завязанными в кичку на затылке, и в бордовой жилетке собирается отказать. Я не читаю её мысли намеренно — боюсь, что у неё кровь из ушей польется или ещё что приключится, как у доктора Шараца. Просто вижу по настроению. Сердит. Мне не нужны проблемы с человеческими существами.

— Простите, — произношу мягко и невзначай прикасаюсь к руке администратора, лежащей на стойке. — Нам очень нужен именно тот номер, который просит мой спутник, документов нет только у меня, заселите нас по его айди.

Я нарочно ничего не делаю, но вместе с прикосновением ощущаю, как влияю на неё какой-то мизерной, тысячной долей Силы. Девушка округляет глаза, но покорно исполняет, что я велела, и вскоре Теодор вручает мне ключ-карту от номера. Мы поднимаемся на лифте. Он так близко, что я невольно задаюсь вопросом, о чем он думает.

— Прекрати, Анис, — рокотливо произносит он на пониженных тонах. — Я чувствую тебя у себя в голове.

Я толком ничего не разглядела. Обрывки образов, ни одной цельной картинки.

— Мне в пору добровольно надеть блокиратор Силы, чтобы ненароком ещё кому-нибудь в мозги не залезть! — язвительно фыркаю в ответ.

— Успеется, — холодно подхватывает Теодор. — Но сначала дай себе шанс и закончи чертову академию!

Он рассердился. Непонятно на что. После произошедшего в лаборатории, когда я произвольно, по собственному желанию, приказала медикам отключиться, чувствовала себя почти всесильной, а его гнев вдруг подавляет меня?

Лифт выпускает нас в холле верхнего этажа. Тут только одна дверь напротив лифта. Двустворчатая с позолоченными деталями. Красивая дверь. Предполагаю, и комната не менее роскошная.

Теодор первым выходит и направляется к ней. Открывает ключ-картой и держит одну створку открытой передо мной, обнажая светлое нутро люксового номера. Вхожу туда, не теряя грации королевской походки. Как бы он ни сердился, я королева. Я венец творения. Я — совершенное существо. Так, по крайней мере, сказал Леонард.

Прохожу по красивому и действительно роскошному номеру и опускаюсь на диван в главном круглом по форме холле, из которого можно пройти в спальню, кабинет, ванную и, похоже, столовую.

— Почему ты сердишься, Теодор? — спрашиваю напрямую.

— А ты не понимаешь! — огрызается он, но, видя мое непонимающее лицо, смягчается: — Как ты заставила администратора заселить нас?

— Просто попросила, — отвечаю честно.

— Нет, ты не просто попросила! — вскидывается Теодор и, подойдя ко мне, хватает за руки выше локтя, поднимает к себе и встряхивает. — Ты воздействовала на неё Силой. Это в отношении людей запрещено!

Резко вырываюсь из захвата, сбрасывая руки Теодора.

— Я не воздействовала на неё! По крайней мере, специально! — кричу ему в лицо. — И я это сделала для тебя! Потому что ты хотел этот номер! Мне бы подошел и придорожный мотель, господин чистоплюй!

Между нами электризуется воздух. Я каким-то неведомым знанием ощущаю, что Теодор хочет меня. Внутри становится жарко, внизу живота тянет. Знакомые ощущения возбуждения, но я не понимаю, откуда они взялись. Теодор смотрит на меня глаза в глаза, его черные радужки, точно омуты, затягивают меня в пучину… недопустимой, неконтролируемой жажды.

В следующее мгновение он жадно набрасывается на мои губы. Горячий поцелуй длится несколько томительных мгновений, за которые мне начисто сносит крышу. Я не понимаю, что со мной происходит, но это становится неважным. Руки Теодора срывают с меня одежду, а я… позволяю это делать, упиваясь собственными крышесносными ощущениями. Я дико его хочу, его запах, застрявший в носу и оседающий в легких, отправляет меня в голувокружительный полет.

Комната подергивается мутью, желание застилает глаза, щекочет в животе, сделало бы трусики мокрыми, если бы они были. Обнаруживаю себя на диване, а Теодора голым между моих бедер. Он что-то говорит, но шум крови в ушах такой громкий, что я не слышу. По лицу, кажется, он пытается меня успокоить. Но я не волнуюсь. Ощущение, что я под действием мощного наркотика. Сознание заперто в теле и может лишь наблюдать со стороны.

Комната по-прежнему размытая, четкий только Теодор. Его рука скользит от живота к груди, сминая её, играя пальцами с соском. На другую ладонь он плюет и растирает слюну у меня между ног. Частью души я хочу запротестовать, но мозг поглощен эндорфиновым штормом и бездействует. Точнее, позволяет то, что происходит дальше.

Там, внизу пульсирует кровь, горячо и влажно, и щекотно от желания, которое Теодор почему-то не стремится удовлетворить. Растягивает сладкую истому-пытку, наслаждаясь моей податливостью. Так не должно быть. Я не понимаю, что со мной, почему я не хочу ничего предпринимать. Но даже мысли об этом — редкость. Я в полутрансе.

Ощущая твердый и горячий член теодора тем самым местом, вздрагиваю и даже на мгновение выныриваю из сладкого марева, но оно настигает вновь. Теодор подается вперед. Короткое резкое движение. Толчок. Рывок и взрыв боли, острая резь между ног, сменяющаяся ощущением растянутости и наполненности. Непривычные, странные, чуждые… новые ощущения.

Какой-то мизерной частью сознания я осознаю, что произошло, но эта мысль теряется в хаосе бушующих гормонов. Ещё одна такая же микроскопическая часть моей личности недоумевает, как я раньше жила без этих ощущений. А третья негодует, что произошедшее — дело рук Теодора. Он при помощи Силы что-то сделал с моим телом, из-за чего оно сходит с ума и ведет себя некорректно.

Мысли останавливаются и умолкают, когда Теодор начинает двигаться. Мягко и плавно сначала, пока мне ещё больно, а потом резь уходит, оставляя чистое удовольствие. И тогда движения Теодора становятся резкими, размашистыми, требовательными и безапелляционными.