Когда выхожу из смежного кабинета, женщина, слегка улыбнувшись, извещает:

— Можете возвращаться к профессору. Вся информация у него.

— До свидания.

К кабинету Цукерберга подхожу с каким-то внутренним трепетом, стучусь, прикрываю за собой дверь и замираю, наткнувшись на фигуру Ивана, который стоит у окна, скрестив руки за спиной, мое появление явно развеивает тяжелое молчание, повисшее в кабинете.

— На этом все?

Скупо спрашивает Кац.

— Пока что так, назначения я тебе передал. И да, Иван, в сложившейся ситуации я настаиваю на исполнении каждого пункта.

Кивает, а у меня в шоке рот открывается. Я понимаю, что все, что касается моего здоровья и беременности, Иван уже знает.

Разворачивается ко мне. Буквально пронизывая своими льдами мою застывшую фигурку, скользит по лицу и вниз к груди, ощущение такое, что ощупывает и застывает на моем животе, а я в страхе прикрываюсь.

От того, что до конца не знаю, что именно у него в голове, чего мне ждать и как он поступит в отношении меня, я подсознательно стремлюсь защититься.

— Пойдем.

Короткий приказ и мужчина направляется к лифту. Хлопает персональной ключ-картой и проходит в стальное нутро кабины, смотрит на меня, давая понять, чтобы отмерла и пошла за ним. Я так и делаю, но сперва произношу тихо:

— Благодарю вас, профессор Цукерберг, и всего вам хорошего.

Седеющий врач улыбается мне как-то тепло и кивает в ответ, ступаю в лифт и прежде, чем створки закрываются, слышу спокойный, будто предупреждающий голос Авраама:

— Ваня.

Всего лишь обращение, а мне кажется, что врач напоминает о чем-то Кацу.

Лифт за секунды опускает нас и мы сразу же садимся в припаркованный автомобиль, Иван опять сам за рулем.

— Пристегнись.

Бросает на меня взгляд и нажимает кнопку, заводит двигатель, выезжает с подземной парковки, машины с охраной следуют за нами.

Все это подмечаю вскользь. Я рассматриваю проскальзывающий за окном город, затем трассу и, наконец, дорогу, ведущую к поместью Каца.

Эта тишина, наверное, необходима нам обоим, чтобы переварить все то, что происходит в наших жизнях.

Не замечаю, как меня укачивает, веки тяжелеют, и опершись об окно, я прикрываю глаза, уплываю в сон. Опять неспокойный, из которого выныриваю с ощущением страшной тяжести в грудной клетке, барахтаюсь и пытаюсь выбраться, что-то мешает, придавливает.

— Тише, куколка, просыпайся.

Касание руки, хриплый голос и я распахиваю глаза, а Иван убирает с меня пиджак, в котором я успела запутаться, пока спала, впитав в себя специфический аромат мужчины с нотками дорогого парфюма.

Промаргиваюсь, избавляясь от морока сна.

— Кошмары мучают, Рори? Неужто я снюсь?

Спрашивает между прочим, бросает на меня на секунду внимательный взгляд, а я замечаю, что мы почти доехали уже.

— В последнее время да.

Отвечаю честно и в ответ Кац просто кивает, принимает к сведению, так сказать. А я, чтобы отвлечься от гнетущей тишины, принимаюсь рассматривать салон дорогого футуристического автомобиля, панель управления вся в мигающих светодиодах, черная кожа с синими вставками. Красиво. Во всем эксклюзив.

Провожу пальчиками по двери.

— Нравится?

Один вопрос и вроде он все время на дорогу смотрит и меня не замечает, но Иван все видит. Незамеченным ничто не останется.

— Да, — отвечаю коротко.

Играет крепкими пальцами по рулю, а я на секунду прикусываю губу, вспоминая, как он умеет ими дотрагиваться и доводить до экстаза.

— У тебя есть права, Аврора, но своей машины нет.

В удивлении кошусь на профиль Каца, впитываю в себя его резкие завораживающие черты.

— Откуда ты знаешь?

— Наивный вопрос. Я знаю о тебе все, ты живешь в моем доме, а в свое окружение непроверенных людей я не допускаю.

— Понятно… — отвечаю тихо в то время, как сердце грохочет в груди подобно молоту на наковальне.

— Хочу уточнить для себя пару моментов. В папке с отчетом их нет.

Словно мысли в слух.

— У тебя приличный заработок, даже слишком. Тебе давно хватает на покупку квартиры в самом центре, но ты все это время снимала на пару со своим голубеньким дружком. В чем причина? Тебе явно нравятся тачки, и ты могла купить себе машинку, может, чуть хуже вот этой вот, но ее у тебя нет. Это странновато выглядит, Аврора. У меня есть предположения почему так, но хочу услышать твою версию.

— Может, коплю на мечту?

— У тебя есть отдельный банковский счет, оттуда ты делаешь переводы на благотворительность.

— Ты ужасный человек, Иван, у тебя все как под микроскопом.

— Ответы, Рори.

Закатываю глаза, пожимаю плечами, скрывать мне особо нечего.

— Все просто, господин Кац. Сначала таких гонораров не было, нам с Саем удобно было жить вместе, а затем дело привычки, наверное. Возвращаться после вечных командировок в дом, где тебя ждут, все же лучше, чем в пустоту. Квартира и так стала для меня перевалочным пунктом между аэропортами. Ну и самое главное, для всех мы пара, это как защита, но с тобой она не сработала.

Кивает, значит, вычислил. Опасный Кац оппонент, такому не соврешь, а если попытаешься, то себе дороже.

— Ну а машина… Честно говоря, всегда мечтала водить, сдавала на права, получила их даже с первого раза. Помню, что вечно огребала еще у нас на ранчо, потому что отцовским трактором заправляла как лихой водила, но в городе… Не знаю, легче на такси или аренда машины с водителем. У меня ни на что времени не было. График забит.

— Я слышу нотки сожаления.

— Ну да, я хотела иметь свою машину. Однажды чуть не купила. Мне очень хотелось, деньги я тогда уже начала зарабатывать приличные, но… некогда было этим всем заниматься, там всякие ТО и прочее, а я пропадаю на съемках вечно. Чемодан можно не распаковывать. У супермодели оказалась на редкость скучная жизнь, господин Кац, хоть и богатая на события и страны.

Улыбаюсь, никто никогда не задумывается о том, что прикрыто глянцем. Кац молчит. Не отрывает взгляда от дороги, а затем оглушает вопросом:

— Значит, у куколки есть еще одна мечта — водить автомобиль. Есть предпочтения по модели?

Поворачиваюсь. Смотрю на Ивана в шоке.

— Да…

Косится на меня коротко и опять смотрит на дорогу, а я отвечаю, на миг прикрыв глаза и погрузившись в воспоминания из далекого детства, где долговязая девчонка с подбитыми коленками носилась по полям с пшеном, валялась на стоге сена и, уперев взгляд в проплывающие облака, мечтала.

— Я всегда хотела автомобиль жемчужного оттенка с откидной крышей. Смотрела фильмы про счастливую жизнь богатых и знаменитых и представляла, что однажды и я буду за рулем не старого трактора, а именно такой машины-мечты, гнать вперед по трассе и мой алый шарфик, пойманный ветром, будет развеваться подобно волне… Но девочка выросла и поняла, что это все мечты о розовых пони, которые мне не нужны.

— Значит, ты все же мечтаешь о чем-то помимо мира во всем мире, — легкий смешок, наполненный неизвестными нотками, они цепляют что-то во мне потаенное и заставляют навернуться на глаза слезы, потому что кажется, что в такие мгновения, когда Иван просто со мной разговаривает, я понимаю, что он не способен оставить равнодушной. Он отнимает у меня сердце, порабощает, потому что любовь к подобному человеку не может быть иной…

Отворачиваюсь к окну. Молчание опять опутывает салон автомобиля. Я плыву по течению, а оно буйное, заковыристое, норовящее ударить меня об скалы и пока я только чудом спасаюсь.

Молчит и я молчу. Но вскоре Кац все же вновь заводит разговор:

— У тебя есть планы на этот день?

Голос Ивана в тишине автомобиля бьет молнией прямо в сердце. Оборачиваясь к мужчине, рассматриваю его. Опять. Глаз оторвать не могу. Слишком интимно находиться с ним в узком салоне спортивного седана. Слишком близко.

— Нет планов…

Роняю тихо.

— Что думаешь обо всем этом, куколка?

Бросает на меня косой взгляд, прикусывает нижнюю губу, а у меня по коже мурашки идут. Сейчас он непривычный, словно настроен на диалог.