— Вот честно… Ты меня так пугаешь иногда, — отстранился Андрей, но выглядел он воодушевлённым. — Кстати… Так странно, что ты про Влада сказала… Я же с ним, ну… не общался потом почти.

— Не общался? Почему? Вы же вроде дружили? — удивилась Кира. — Как, вообще не общался?

— Ну… Э… да.

— Почему? — нахмурилась Кира.

— Ну он же… — покосился на неё Андрей. — Он же… так с тобой поступил и с Анитой… Она рассказывала, что он её бросил, такой плохой…

Кира захохотала.

— Ты серьёзно? Что за бред? Она тебе на него жаловалась? С высоты бросил, что ли?

— Ну да, типа он такой-растакой козёл… ну то есть нет, не с высоты, а просто бросил… — смущённо кашлянул Андрей.

— По-моему, такие вещи вообще не стоит обсуждать с парнями, это раз, а ваши отношения с Владом не должны зависеть от наших отношений с ним или его отношений с Анитой, это два. Я как-то совсем не догоняю, к чему это вообще она снова присела тебе на уши про события годовой давности. Или это было из разряда «пожалей меня, приласкай меня, я такая несчастная, всеми брошенная и покинутая»? — последние слова Кира жалостливо пропела на манер русских народных песен.

— Кхм… — как-то подозрительно поперхнулся Андрей, словно всё так и было.

— Короче. Если вы перестали с Владом общаться, начни снова, — вернулась к теме Кира. — В общаге стоит держаться вместе, да и я серьёзно насчёт машины и продуктов, это очень хорошее подспорье. Я вот на продукты трачу относительно немного, мне дают сейчас полторы, потом я как отличница повышенную стипендию получаю около четырёхсот рублей. В сумме выходит около двух тысяч. Но больше половины своих денег я трачу на всякие кружки. Танцы и психологию. Плюс на эти же деньги билеты покупаю, чтобы приехать раз в месяц. На обрат дают родители. И я ещё откладываю на линзы, чтобы раз в полгода их покупать. Так что если вычесть кружки, то на то, чтобы питаться и иногда ходить в столовую у меня уходит около девятисот рублей. Я не так много ем, конечно, и не покупаю всякие типа йогурты, которые одна баночка в сто миллилитров стоит как порция гарнира в столовой, но полагаю, что если будет картошка, соленья, варить только гречу и рис и скидываться на продукты комнатой, то тысячи тебе должно будет хватать чисто на еду. Ещё порядка ста пятидесяти рублей стоит проездной. Но медобщага в самом центре города, и там же и учёба, и твоя будущая работа. Думаю, проездной тебе особо не понадобится. И у нас некоторые, кому надо чисто раз-два в город съездить, покупают один проездной на комнату. Что только ни делают, чтобы сэкономить. Такие фокусы в автобусах вытворяют, засмотришься. Ещё некоторые парни подрабатывают в охране общаги. Просто сидят с вахтёршей с семи и до часу до закрытия общаги, чтобы всяких отогнать. Но тебе такое не грозит, у тебя специальность есть. И возле вашей медовской общаги полно всяких больниц. Не выйдет со скорой — хотя я думаю, выйдет и тебя, отличника учёбы, с руками будут отрывать, — можно устроиться в любую больницу. Главное — всё это дело с работой балансировать, чтобы учёбу не запустить.

— Понятно… — покивал Андрей, задумавшись.

— Надеюсь, там ещё время подавать документы и прочее не прошло? — уточнила Кира.

— Нет, как раз на следующей неделе. После дня города… получается, ехать надо, — потёр подбородок Андрей.

— О, день города? А когда?

— Через четыре дня. Тринадцатого.

Они погуляли и пришли в гости к Кире. Мама напекла кексов к чаю, и за чаем на кухне Кира всё ей рассказала про поступление Андрея.

— Ой, конечно, Андрей, даже не вздумай тут оставаться! — поддержала мама. — А что касается питания… Я в такие времена училась, что мы в общаге одной тушёной капустой питались и маргарин на хлеб по праздникам намазывали — и ничего, выжили. Парни у нас, к примеру, кто из деревень, приходили в столовку, брали только гарнир, считай, самое дорогое это же котлета, она из двадцати рублей чуть не тринадцать стоит. А на двадцать рублей можно четыре порции гарнира взять. Не обязательно же одной колбасой питаться. А сытно можно и просто кашу варить.

— Колбаса и всякие сосиски, пельмени, это как раз самая дорогая еда, — кивнула Кира. — Многие студенты на неё переходят, типа быстро, но она дорогая и совсем не полезная. Лучше кашу с тушёнкой сделать, там хоть правда мясо будет. Или просто кашу, если совсем всё грустно. Вот реально, перловка стоит меньше пяти рублей килограмм, а каши из него выходит чуть ли не десять. Не зря же её солдатам варят. Типа дёшево и сердито. Я перловку люблю, её просто долго вымачивать и промывать нужно. Ну и варить долго. У нас нынче соседи перваки заехали в общагу, умели только картошку сварить и в пюре намять. Я их научила, как суп сделать, всякие оладьи, они тоже очень сытные выходят и много. Мука — это ещё и блины, они тоже довольно-таки выгодны. Яйца тоже недорого стоят, а их сварил, съел два и уже полдня сытый. Теперь соседи и рис с мясом делают, и гречу, всякие штуки пробуют. От макарон почти отказались, потому что макароны — это самый дорогой и невыгодный продукт.

— Что, правда? — удивился Андрей.

— Да, любая каша, взять гречу или рис, не говоря уже о перловке, разваривается минимум в четыре раза относительно первоначального объёма. То есть, чтобы приготовить себе тарелку риса, в объёме в два стакана, тебе нужно будет взять его примерно полстакана в сыром виде. А макароны развариваются примерно в полтора раза, и чтобы приготовить тарелку макарон, тебе нужно будет их примерно полтора стакана, чтобы вышел тот же объём, как у риса. Пачка макарон и пачка риса примерно одинаковые по цене и объёму, но рис ты будешь готовить неделю, а макарон хватит на два раза.

— О… никогда о таком не задумывался, — покачал головой Андрей.

— Кстати, на Рынке есть ещё внутри подальше оптовый рыночек как бы, я тебе его обязательно покажу, там можно любые крупы чуть не на сорок процентов дешевле, чем в магазине, купить, — закивала Кира. — У нас многие парни в общаге скидываются, ездят туда, покупают сразу по десять пачек гречи, спагетти, риса, чтобы дешевле было. Там можно только большими объёмами брать, минимум десять кило, поэтому я туда не хожу, так как одна в комнате, но знаю, что парни так делают, иногда и по две комнаты скидываются, чтобы выгодней было. Сахар там тоже дешевле, масло растительное… Ну, там, короче, смотреть надо. Они прям толпой едут и возвращаются с коробками. А в первой общаге так парни даже бизнес замутили, это мне Катюша, подруга моя, рассказывала. Мол, если тебе что-то надо из продуктов, но лень в магазин идти, то тебе принесут, то ли купят, то ли у них что-то вроде мини-склада, но прям объявление висит, что есть и по какой цене, там буквально на рубль-два дороже, чем в магазине большом. Шоколадки, печеньки, крупы, макароны, даже сосиски есть. Я думаю, что большую часть этого они точно на оптовке берут, чтобы выгода какая-то была. Но говорят, что лентяев много, так что у них что-то постоянно покупают. В общем, было бы желание, люди крутятся по-всякому. И ты не пропадёшь точно. Я тебе помогу, покажу, расскажу всё. И ты как бы не дурачок какой, чтобы взять и пропасть совсем. Научишься всему.

— Понятно. Тогда я точно поступаю, — кивнул Андрей. — Я думал… В общем… Не знал ничего. А тут ты… Меня как-то мама настроила… Да и Лёха, ну… мол, а чего там делать, как жить…

— Хорошо будешь жить, Андрей, хорошо, — прищурилась Кира, запомнив эту обмолвку про Лёшу.

В день города за Кирой зашёл Андрей, чтобы позвать погулять. Вышли они вместе с мамой и Нюхой, чтобы сначала везде пофотографироваться, а потом разойтись. В этот раз день города проходил как-то более интересно: были ряженые здоровые куклы в два человеческих роста и куча палаток с разной снедью по краям площади.

— Может, тогда и с Лёхой встретимся? — спросил Андрей, когда мама увидела знакомых и они с Нюхой отделились. — Он тоже хотел гулять и вроде как можно и вместе…