«Ты моему брату голову заморочила, так что да, блин, „печально известная“. Отвянь от него, у него поступление на носу. Я ему тоже сказал забыть о тебе и учиться лучше».

«Сергей?» — Киру словно пронзило молнией озарения. Хотя она немного и не ожидала, что Шемет-старший снизойдёт до чатов.

«Он самый».

«Влад, вообще-то, не вещь, чтобы им распоряжаться и указывать, с кем ему можно общаться, а с кем нет, у него своя голова на плечах есть. Ему требуется поддержка, в том числе от старшего брата, которого он боготворит и с которым его все сравнивают, а не категоричные целеуказания».

«Да вообще пофиг на твои мнения».

«Да ты вообще в курсе, что у твоего брата суицидальные наклонности и он уже не один раз думал, чтобы не мешать тебе и избавить мир от своего существования⁈ Ты постоянно на него давишь! А теперь пытаешься лишить его единственного друга и единственной поддержки? Может, блин, сразу таблетки ему всучишь и проследишь, чтобы у него всё получилось⁈»

Кира внезапно очнулась и перечитала последнее сообщение. По спине пробежали стылые мурашки. Влад никогда не говорил ей о таком, но почему-то она… Она была уверена, что это чистая правда.

«Бред», — написал ей Сергей, и Кире захотелось его придушить и хорошенько встряхнуть.

А затем…

Её словно куда-то затянуло.

Ощущения были как во сне, когда она переходила двери, но сейчас Кира точно не спала.

В полумраке, разбавленным только светом фонаря с улицы, она увидела силуэт парня и отчего-то сразу узнала Влада. Глаза привыкли к темноте и Кира смогла увидеть комнату. Стол со стопкой учебников. Кровать с разбросанными белеющими письмами и несколькими чёрными прямоугольниками фотографий. Влад сидел на полу возле окна с отодвинутыми шторами и тюлью.

— Кира?.. — прошептал он и как-то странно искривила губы. — Похоже, у меня начался предсмертный бред.

— Предсмертный? — переспросила Кира и замерла, когда сделала шаг, а под ногой что-то зашелестело. Она подняла это «что-то» и поняла, что это пустой блистер. Осознание прошило с ног до головы. Влад. Блистер. То сообщение. Таблетки. Предсмертный бред. Суицид.

— Сколько ты выпил? — начала она тормошить вялого Влада.

— Всё, что было, — отозвался он. — Для видения ты слишком… Реальная. У меня ещё и тактильные галлюцинации… Ты тёплая. Мне холодно… Очень холодно.

Кира поняла, что и правда как будто перенеслась, и попыталась открыть двери, чтобы позвать на помощь, но оказалось, что «реальна» она только для Влада. Да и покинуть комнаты она не может.

Кира физически ощущала, как из Влада утекает жизнь. И это было страшно до жути.

— Так, ладно, без паники, — забормотала Кира, лихорадочно думая, что делать. — Влад, Влад, давай не засыпай! Вставай! Телефон есть? Позвони ноль три. Надо позвать на помощь! Я тебя не прощу, если ты так сделаешь. Ты должен жить. Грим, Грим, что делать⁈ Грим, пожалуйста!

Но Грим никак себя не проявлял, и Кира поняла, что если перенеслась как-то духовно, то Грима и не может тут быть. Она наедине со… всем этим.

— Телефона нет, — тихо прошептал Влад, который еле шевелил языком. — Я один дома, мама ушла на смену… Я не могу встать. Ноги как ватные. Прости… Я не хотел…

— Нет! Это не может закончиться просто так, я не позволю, — зашептала Кира, решив использовать ману. Она не знала, что делать, время заканчивалось, так что просто вбухнула всё, что у неё было, в вероятность спасения, и… ощутила, как её тянет обратно. Но всё же в последний миг она, кажется, услышала скрежет, похожий на поворот ключа в дверном замке.

Ей же не показалось?

Кира очнулась в комнате Катюши и потрогала лицо, всё мокрое от слёз.

— Грим? — было очень страшно узнать, что всё зря и то, что кто-то зашёл в квартиру или дом, ей померещилось.

— Ваша связь, — нехотя отозвался Грим. — Мне пришлось её разорвать. Он больше не пригоден…

— Не пригоден? — сердце на миг остановилось и забилось в висках. — Он?.. Влад что?..

— Он должен выжить, — после паузы ответил Грим. — Ты слила всю энергию на то, чтобы его нашли и спасли.

— Слава богу! — выдохнула Кира, сама ощущая себя так, словно выпила те таблетки. Ноги так точно были словно ватными и руки тоже.

Она взглянула на экран компьютера.

«Вы не можете отправить сообщение пользователю, так как находитесь в его чёрном списке» значилось в конце их разговора с Сергеем Шеметом.

— Вот вроде умный, а такой дурак! — в сердцах воскликнула Кира и поёжилась. В не случившейся параллельной реальности её слова оказались бы пророческими.

После того слива маны Кира распрощалась с девчонками и пошла к себе. У неё внезапно сильно заболел живот. Было так плохо, что Кира пошла по знакомым и одногруппникам в поиске каких-нибудь таблеток, но ни у кого ничего не оказалось.

Коля Любимых, увидев её состояние, проводил до комнаты, а потом вернулся, сказав, что вызвал скорую помощь с вахты. Кире к этому времени было настолько плохо, что она была согласна и на скорую. Люда тоже бегала в поисках таблеток, но тоже ничего не нашла. Примерно через сорок минут приехала скорая, Киру ощупали, но сказали лишь собираться в больницу, что это либо гинекология, либо аппендицит, но скорее первое, так как на аппендицит не похоже.

Кира не решилась спрашивать о том, похоже ли это на передоз непонятными таблетками. По факту таблеток она не пила, но… возможно, что такие фортеля Влада сдвинули что-то и в её организме? Она надеялась, что всё пройдёт само собой, но… кто на это даст гарантии? Даже Грим не мог их дать и не видел ничего предосудительного в медицинском осмотре.

Коля и Люда решили поехать с Кирой, так как врачи скорой сказали, что ещё неизвестно, оставят ли Киру в больнице, и, может, просто выставят на улицу. Когда они поехали, было уже девять вечера.

— Вы точно поедете? — робко спросила Кира. — А вдруг обратно не получится уехать?

— Как-нибудь разберёмся, — ответил Коля.

Их везли дольше часа и, похоже, привезли в район, где Кира в прошлом году занималась танцами.

Её «выгрузили», сказали разуться и раздеться ниже пояса и ждать дежурного врача. Кира встала на ледяной кафель в темноте. Колю и Люду оставили вообще на улице, не разрешив зайти в приёмное отделение.

— Чего там с тобой? — грубо спросила оплывшая тётка, которая зашла и включила свет. — Давай, на кресло и ноги раздвигай. У меня ещё куча дел.

Киру прострелило ледяным холодом: гинекологическое кресло оказалось полностью железным.

— Я не знаю, что делать, я в первый раз, — робко сказала она.

— Для того, чтобы сообразить, что делать, ума большого не надо, — фыркнула тётка. — Ну, чего застыла? Ноги сюда и сюда кладёшь, ко мне подвигаешься.

— Что вы будете делать?

— Вот ещё перед всякими сикавками не отчитывалась! Смотреть тебя буду зеркалом. Скорая написала, что живот у тебя болит. Беременная, наверное. Таскалась со всеми, вот и залетела. Может, внематочная.

— Может, вы сначала живот потрогаете? В скорой сказали, что аппендицит ещё может, — попросила Кира. Настрой женщины ей совсем не нравился. И её манера общения. — Я уверена, что не беременна.

— Уверена она, — хмыкнула женщина. — Все вы так говорите. Вот я и посмотрю.

Она порылась в кюветке с инструментами и достала какую-то страшную огромную железную приспособу продолговатого размера.

— Что это? — занервничала Кира.

— Это обычное гинекологическое зеркало.

— У вас нет чего-то поменьше? — Кира даже сомневалось что эта штука в неё влезет. — Может сначала вы всё такие руками меня…

— Ишь, какая, поменьше ей, и так нормально, — перебила женщина и заставила её подвинуться на самый край. — Шире ноги давай. Как для парней раскрываешь.

А затем Кире стало так больно, что то, что было с её животом, не шло ни в какое сравнение. И она закричала.

— Кровь пошла… У тебя месячные что ли? — немного растерянно спросила женщина.