Кире уже делали профессиональный сценический мэйкап, когда она была моделью. Всё такое яркое, что страшно, но Кира знала, что в свете софитов лицо слишком высветляется и так надо. Хотя, в отличие от предыдущего раза, её лицо и вблизи смотрелось неплохо, а то в прошлый раз троюродный брат, который тоже там был и снимал на камеру, от неё отшатнулся, когда встретил в коридоре после выступления.
Другие участницы ещё клеили накладные ресницы, кто-то в волосы для объёма добавлял шиньоны. А Жене с четвёртого курса, почти плоской в области предполагаемых «первых девяносто», режиссер Светлана Анатольевна, забежавшая в их общую раздевалку, прямым текстом сказала подложить в лифчик носки, чтобы что-то там было.
Татьяна Михайловна ещё позвала какую-то свою подругу, та сделала Кире причёску, завив волосы, которые вечером в понедельник ей промелировала мама. Почти все остальные девочки, кроме Маши, от их услуг отказались, потому что у каждой был целый штат визажистов-парикмахеров. Особенно много их было у Каролины, которая заняла вещами и народом добрую треть общей раздевалки участниц.
— Удачи, — мама улыбнулась и сделала несколько кадров. — Я пойду в вестибюль, встречу Альбину.
— Ага, — кивнула Кира. — Жаль только, что вы не рядом сидите, билеты вразнобой.
— Ничего страшного. Меня, наверное, обратно сюда не пустят, да и начало уже через полчаса, так что давай. Всем хорошо выступить, девочки! — громко обратилась мама ко всем участницам и, выслушав нестройные благодарности, ушла.
— Платье такое короткое, мне кажется, что оно задирается, — встала и посмотрелась в зеркало Кира. Чёрное стрейчевое платье было всего сантиметров на десять ниже «развилки» и сильно липло к телу, а ещё чуть скручивалось и по колготкам начинало потихоньку подниматься.
— Надо его антистатиком побрызгать изнутри, — посоветовала Маша, которой тоже делали макияж и причёску Татьяна Михайловна с подругой. — Возьми мой, — и протянула толстый баллончик, похожий на лаковый, на котором было написано «Антистатик».
— Не знала, что такое бывает, — улыбнулась Кира. — А как пользоваться? Это аэрозоль?
— Заверни подол и набрызгай с изнанки. Не жалей, — посоветовала Маша. — Давай помогу. У тебя классная мама, — сказала девушка, помогая ей нанести антистатик на платье сзади. — И приехала издалека… А у меня родным некогда. В итоге все свои билеты девчонкам из группы раздала.
— С учётом того, сколько у вас участников от группы, наверное, все, кто захочет, смогут прийти, — ответила Кира. — Моя мама будет весь конкурс фотографировать. Я потом могу тебе фотографии сделать. Увидимся, думаю, ещё во время сессии. Покажешь родным хотя бы фотографии.
— Да? Спасибо, — улыбнулась в ответ Маша.
— Девочки! Внимание! Выбирайте и надевайте номера на запястья, — принесла коробочку режиссёр Светлана Анатольевна. — По этим номерам вас будут судить. И это порядковый номер вашего выхода в представлении себя на танцевальном и на драматическом конкурсах. Так что можете считать, что это жеребьёвка.
Кира вытянула бледно-розовый плотный бумажный кругляшок на резинке с номером «три» и порадовалась. Тройка была её счастливым числом по дате рождения, а в нумерологию она верила. Их номера, имена и курсы со специальностями вписали в конкурсные листы для жюри и в лист представления для ведущего.
Толпящиеся за сценой девочки слегка нервничали, но Кира ощущала лишь прилив сил. Все нервы и переживания остались в раздевалке. Она это заметила ещё на том своём единственном модельном показе. Она была совершенно спокойна и не чувствовала волнения перед выступлением, даже наоборот, побыстрее хотелось попасть под софиты и восхищённые взгляды людей. Даже Грим что-то сказал, про сбор энергии на свои эксперименты и в целом конкурс одобрял и, кажется, наблюдал за всем происходящим с интересом энтомолога.
— Так. Не забываем улыбаться, — громко прошептала Татьяна Михайловна. — Сцена в вашем главном корпусе чуть больше, чем в нашем ДК, так что не кучкуйтесь, проходите шире. Шаг от бедра. Улыбки во все зубы. Спинки ровно держим. Под ноги не смотреть, только вперёд!
Когда ведущие закончили вступительное слово и заиграла мелодия первого дефиле, Татьяна Михайловна негромко скомандовала:
— Всё, ваш выход! Вперёд! Первая пошла!
По задумке хореографа сначала выходили девочки поменьше ростом, расходясь по очереди в разные стороны сцены. Кира, как самая высокая, была последней и вставала в центр. Затем они делали гребёнки, а после направлялись в центр по двое попарно с каждого края и выполняли проходки. Кира из-за нечётности участниц дефилировала в тройке вместе с девушками, стоящими справа и слева от неё — Мариной с пятого курса, которой достался первый номер, и — Машей с первого курса, которая вытянула кругляшок с четвёркой. Покрасовавшись таким образом, они должны были сделать ещё несколько общих переходов и замереть в глубине сцены. После ведущие начинали представление участниц, и каждая из девушек шла сначала в центр, а потом уже к микрофону чуть в стороне и ближе к зрителям, где коротко за минуту рассказывала о себе. Самое сложное было стоять, не шелохнувшись, и улыбаться, пока все остальные рассказывали про себя. Кира только порадовалась, что она выступала третьей, потому что если бы достался последний номер, то тело бы одеревенело от «красивой позы».
«Участница под номером три! Калинина Кира! Первый курс», — прозвучал поставленный голос Гавриила, и наступила очередь Киры быть представленной зрителям, которых из-за ослепляющих прожекторов совершенно не было видно.
Она подошла к микрофону. На миг возникло ощущение, что перед ней чёрная мгла космоса, который когда-то показывал через воспоминания Грим. Софиты слепили так сильно, что зрителей не было видно совсем, но Светлана Анатольевна, их режиссёр, советовала обращаться именно к залу и хотя бы делать вид, что что-то видишь. Как раз делать такой вид Кира умела очень хорошо.
Она ещё месяц назад решила, что сочинит стих на своё представление. Точнее, зарифмует то, что может про себя рассказать. Сначала это была просто информация с коротким стихом и приветствием публики в прозе, но в пятницу после последней индивидуальной репетиции Кира под влиянием внезапно нахлынувшего вдохновения и мнения мамы полностью переписала «представление». И сейчас действовала на свой страх и риск, не согласовав его с режиссёром, потому что на репетиции перед конкурсом они прогоняли лишь общие выступления и времени на индивидуальные репетиции совсем не было. Светлана Анатольевна и так там носилась как угорелая.
Стараясь не торопиться, но и не растягивать слова, чётко и ясно, как учили, Кира продекламировала:
