Он повернулся голову и посмотрел на меня так, словно видел перед собой кого-то другого. Я аккуратно положила руку ему на плечо и направила его тело вниз на кровать, его глаза закрылись сразу же, как только голова коснулась подушки. Я накрыла его одеялом, и уже спустя несколько минут дрожь в его теле утихла. Он выглядел крайне умиротворенным, когда я остановилась возле него, наблюдая за его глубоким и ровным дыханием. Совсем не похож на человека, который распахнул передо мной дверь недавно. Сегодня мной было сделано доброе дело и, возможно, если все сложится удачно, этот бедолага сможет хоть ненадолго забыть о собственных демонах, с которыми, очевидно, ему приходится сражаться.

ИТАН

Я очнулся посреди ночи. Где я и как здесь оказался? Стараясь не терять самообладания, я потянулся за мобильником, который лежал на прикроватном столике. Воспоминания начали возвращаться, когда я опрокинул недопитую бутылку и таблетки. Моя попытка уйти не увенчалась успехом, но немногим ранее я ощущал присутствие Дарры. Я видел ее, словно наяву, касался ее нежной кожи, порывался обнять ее, но был остановлен собственным гневом. Это было ничем иным, как сумасшествие. Отдернув шторы, я прильнул лицом к холодному стеклу и окинул взглядом улицу. Этот крохотный приморский городок словно существовал в другом измерении, застряв где-то в прошлом, в то время как остальной мир жил по законам нового времени. Газовые фонари, служащие освещением, только начинали гаснуть. Наступал новый день, а я все еще не выбрался из ловушки темноты. Мой желудок скручивало от голода. Я даже не мог вспомнить, когда закидывал в себя что-то в последний раз, но потребность в кофеине пересиливала даже желание поесть.

Приняв душ и одевшись, я спустился вниз, рассчитывая выпить кофе и вернуться в номер, все также незамеченным. Очутившись внизу, я был встречен тишиной. Очевидно, пять утра ― это слишком рано даже для подобного мотеля. Поразмыслив, я решил променять кофеин на свежий воздух и отправился прогуляться, пока весь остальной мир еще не пробудился ото сна. Меня встретил прохладный утренний воздух, что приятно радовало после жары и влажности всего пару недель назад. Я любитель прогуляться по лесу в мою любимую осеннюю пору. Что-то в этих более коротких днях, перецветающих листьях и слегка морозном воздухе пробуждало во мне вдохновение. Это походило на затишье перед бурей. Природа пребывала на пике своей красоты, разукрашенная во все оттенки оранжевого и красного, но, по законам жизни, это явление временное. Где-то неподалеку зима уже воспрянула ото сна, подняв свою уродливую голову и готовясь лишить ее этого величия.

Этот причудливый маленький населенный пункт не шел в сравнение с моей скромной рыбацкой хижиной, затерянной на лоне природы посреди восьми гектаров лесного массива, где я обычно коротал осенние дни в компании тех, кто существовал лишь в моей голове и в файлах на моем ноутбуке. Я проводил сутки напролет без сна, даруя им жизнь на страницах моих романов. В моем разуме была заключена небывалая сила, способная вершить их судьбы и решать, кто будет жить, а кто должен умереть. Именно в этом когда-то заключался смысл моего существования: в создании миров, куда я мог сбежать, когда реальность становилась невыносима. Я находился на пике славы, попадая в списки бестселлеров New York Times с моими крайними тремя релизами, один из которых уже был экранизирован, а по второму писался сценарий. Но точно так же, как чарующие осенние листья увядали с приходом зимы, умирало все, что я считал важным для себя. Сейчас я даже не был уверен, что смогу родить какое-то более-менее связное предложение. Призраки и злодеи, когда-то заселяющие страницы моих книг, остались лишь где-то на задворках моего сознания.

Я брел по улице, рассматривая шикарную архитектуру в викторианском стиле, которая была довольно типична для подобных мест. Джонатан Рид исследовал бы историю каждого из этих строений и перенес бы их на бумагу, а Итан Бэнкс просто прошел мимо. За последний год многое изменилось. Я даже не заметил, как мои ноги привели меня к месту, столь избегаемого мной. Но, стоя на пляже и глядя на природную стихию, которая была мне ненавистна до мозга костей, я был волен выбирать ― сбежать и похоронить все глубоко внутри себя или столкнуться с болью, терзающей меня, лицом к лицу.

Лучи солнца пробивались сквозь дымку тумана, стелющегося над водой, и для большинства людей это стало бы идеальной картинкой для фотосессий, но я был не из их числа. В моей груди защемило, когда солнце, наконец, рассеяло туман, открывая моему взору ее, стоящую на берегу. Возможно, моя попытка уйти все же увенчалась успехом? и я был мертв, а может быть, это была злая шутка моего разума. Как бы там ни было, я обязан был подойти к ней. Уняв дрожь в ногах и сердце, готовое вырваться из груди, я приблизился к ней, опасаясь, чтобы ее образ не развеялся. Наконец, достигнув ее, я остановился в нескольких шагах от нее, осматриваясь по сторонам. Ее длинные, темные волосы волнами развевались на ветру, в то время как она смотрела на воду, не замечая моего присутствия за шумом грохочущего океана. Я попытался заговорить, но не находил слов.

― Дарра, ― кое-как выдавил я из себя. Те несколько секунд, что потребовались ей, чтобы обернуться, были подобны вечности для меня. Ее удивленные глаза пристально смотрели на меня, вот только они были не того привычного голубого цвета, в котором я тонул столько раз. Вместо этого они были темно-карими. Слегка придя в себя, я отступил на шаг назад, пытаясь вспомнить, где мог видеть эту знакомую незнакомку прежде.

― Прощу прощения? ― произнесла она с теплотой в голосе, которая вновь показалась мне знакомой.

― Я… Я… Я принял вас за другого.

Она ничего не ответила, а лишь сочувственно улыбнулась.

― Извините, ― пробормотал я, удаляясь.

― Вам уже лучше? ― спросила она мне вслед, когда я отошел на несколько метров.

Что, черт возьми, происходит? Кто эта женщина и почему она разговаривает со мной так, будто мы знакомы?

― О чем вы? ― выпалил я.

Она нервно сглотнула, когда я вновь двинулся в ее сторону.

― Я… Я… Вчера вы выглядели довольно подавленным.

Ее голос дрожал.

Ко мне пришло озарение, и я вспомнил, где видел ее раньше. Это была та самая брюнетка, которая пожирала меня глазами, когда я вчера регистрировался в мотеле.

― Мое самочувствие ― не ваше дело. Я вас не знаю, а вы, соответственно, не знаете меня.

От неожиданности она раскрыла рот.

― Ну, простите, что доставила вам неудобства! ― выпалила она. Она замотала головой и наградила меня суровым взглядом, прежде чем развернуться и убраться восвояси.

Я остался на месте, устремив взгляд на водную гладь. С каждым днем я все больше походил на своего отца, и я ненавидел это. Но какое право она имела копаться в моих чувствах? Она абсолютно ничего не знала обо мне. Именно поэтому я закрылся от всего мира. Мне не нужно, чтобы кто-то лез мне в душу, и уж точно я не собирался исследовать чувства других людей. Мое сердце служило лишь органом жизнеобеспечения. Никаких других функций. Любви для меня не существовало, и я корил себя за то, что когда-то считал по-другому. Я обернулся, глядя на ее удаляющийся от пляжа силуэт и пытаясь понять, почему я так злюсь на нее. Крылась ли причина в том, что она и правда совала нос не в свои дела, или же проблема была в том, что незнакомка невероятно пугающе напоминала мне Дарру?

ДЖЕННА

Я давно убедила себя, что все мужчины ― козлы. Благодаря сантехнику-шовинисту, который обращался со мной, как с женщиной, которая ни в чем не смыслит, и тому придурку на пляже, с которым я столкнулась утром, мое мнение лишь укоренилось.

― По всей видимости, сантехнику придется менять полностью, ― заявил сантехник, столь рекомендованный адвокатом моей тетушки.