– Иди сюда, – позвал он, и я полетела к нему.

Когда я достала шампанское, он засмеялся.

Потом сидели на камне и поднимали друг за друга тосты. Мимо прошли три женщины.

– Поздравляем! – крикнули они.

Тогда он не сделал мне предложения, но пожелание тех женщин стало пророческим.

Мы были двумя одинокими людьми, которых сама судьба привела на самый дальний конец пляжа, чтобы мы провели остаток жизни вместе.

В платье, украшенном цветочными лепестками, я собиралась совершить самый глупый поступок в своей жизни. Либо – самый умный. В любом случае он наверняка станет самым запоминающимся.

Я видела перед собой мужчину, который несколько дней назад попросил меня выйти за него замуж. Он выглядел напуганным, капельки пота проступили у него на лбу. Впрочем, весьма вероятно, что он вспотел вовсе не от ужаса – просто ему было душно. В конце концов, свадьбу назначили на самый жаркий и влажный день, случившийся в Миссури в том году.

Как назло, мы выбрали для церемонии один из старинных храмов, и это означало, что о системе вентиляции нам следует забыть. Справедливости ради стоит заметить, что воздух все же пытались охладить с помощью испарителя. Однако ему явно не хватало мощности, чтобы противостоять жаре и влажности этого дня.

Поэтому теперь я стояла, обливаясь потом, в свадебном платье, которое стоило дороже, чем моя первая машина, и на высоких каблуках, которые до этого момента я бы никогда не надела, да и вряд ли надену снова.

Гости слева были мне совершенно незнакомы – не сомневаюсь, что они были всерьез обеспокоены умственными способностями жениха. Справа сидели мои хорошие друзья. Подозреваю, что они думали примерно то же самое относительно моих умственных способностей. Сказать по правде, ничего из того, что могло бы прийти к ним в голову, до этого не приходило в мою. Сможет ли быть хорошим семьянином тот, кто всю свою жизнь был холостяком? Что будет со мной и моей дочерью, если вся эта затея окажется ошибкой? Неужели мы сошли с ума? Над последним вопросом я размышляла больше всего.

В нашем ухаживании не было ничего необычного. Мы с моей четырехлетней дочерью Софи жили в Канзасе и были практически предоставлены сами себе. Она уже начала спрашивать, когда у нее появится папа, и настаивала, чтобы он обязательно водил грузовик, как это делали отцы ее друзей по детскому саду. Мой жених был одинок и ограничивался тем, что играл со своими племянниками и племянницами, пока их родители наслаждались взрослыми разговорами. В Миннесоте, в 415 милях отсюда, Джон вел одинокую жизнь – он никогда не был женат, и детей у него не было.

У нас с Джоном было всего две общие черты. Во-первых, каждый из нас чувствовал, что ему чего-то не хватает в жизни без партнера. Во-вторых, мы оба знали Роба и Трейси: я училась с Робом в средней школе, а Джон познакомился с супругами в колледже. Именно от этих отношений зависело будущее Джона, Софи и меня.

В Миннесоте лето наконец уступило место осени. Джон лежал в своей постели и молился:

– Господи, неужели я всегда буду таким одиноким? Неужели для меня в этом мире никого нет?

Он повторял эту молитву снова и снова, пока усталость не одолела его. Ночью он увидел три отдельных, хотя и связанных между собой сна.

В первом он встречался с женщиной, у которой была маленькая девочка. Во втором – стоял у алтаря с Робом в качестве шафера. В последнем сне он открывал свадебные подарки, причем с одной стороны от него стояла жена, а с другой – одна из сестер. В конце недели Джон позвонил своему бывшему соседу по комнате в колледже:

– Роб, мне приснился странный сон, и в нем был ты. Я встречался с женщиной, у которой была маленькой девочка. Мы поженились, и ты был моим шафером!

– Ну, – усмехнулся Роб, – я знаю такую женщину с маленькой девочкой, и она действительно ищет спутника.

В следующий раз, когда я увидела Роба, он вскользь упомянул, что у него есть друг, который не женат и, возможно, хотел бы со мной познакомиться. Подробности сна он деликатно опустил. Разве кому-нибудь нужна примадонна, которая считает себя воплощением чьей-то мечты?

– Серьезно, Роб? Он в Миннесоте, а я в Канзасе. Что мы будем с ним делать? – удивилась я.

Роба это не испугало:

– О, ну вы знакомитесь, влюбляетесь и женитесь.

И вот девять месяцев спустя мы с Джоном стоим у алтаря и собираемся начать новую жизнь. У моей дочери появился отец – первый мужчина, который сказал ей, как она невероятна и прекрасна. Менее чем через сутки мы втроем отправимся в Миннесоту – в этом городе у меня нет работы, и я не знаю там никого, кроме Джона.

Я глубоко вздохнула и сделала шаг к алтарю. Я уже была согласна на все, если это избавит меня от проклятого платья и каблуков!

Прошло двадцать лет, и я рада сообщить, что сам Бог спланировал наш удачный брак. Наш путь не был простым, но трудности лишь укрепили нашу любовь и признательность друг другу.

Сугроб на парковке был таким большим, что доходил почти до половины водительского сиденья. Как мог сотворить такое ночной снегопад? Но мои соседи, прожившие в этом доме дольше меня, знали то, чего не знала я: сугробы в Уичито способны буквально похоронить машину.

Я решила не ехать в центр города, а просто прогуляться до соседнего храма. Под пальто я надела бледно-голубой свитер, а горло обмотала теплым шарфом. Ветер утих, деревья сверкали в своих зимних шубках, а свежий снег хрустел под моими ботинками. Я не торопилась. Машин было мало, и мир казался обновленным и полным надежд. Я шла и представляла, как приготовлю снежное мороженое, пока мои мысли не прервала горластая ворона, пытавшаяся отогнать от кормушки зябликов.

Наконец я толкнула дверь маленькой церкви. В воскресной школе еще шли занятия. Я представилась нескольким прихожанам, сидевшим на скамейках в прохладном зале. Пастор непринужденно беседовал то с одним, то с другим, а затем подошел, чтобы поприветствовать меня:

– Здравствуйте, я Тед. Что привело вас сегодня в нашу маленькую общину?

– Я живу в одном из комплексов таунхаусов по соседству. Решила прогуляться пешком, вместо того чтобы откапывать машину и ехать в свою церковь в центре города, – ответила я.

Мы поболтали еще немного, и он узнал, что я не замужем, мне сорок и я дочь проповедника.

– О моя дорогая, – воскликнул пастор, – вы должны познакомиться с моим сыном. Он прекрасный человек, и у вас так много общего!

Я интуитивно сделала шаг назад и пробормотала что-то о том, что устала после прогулки и мне нужно присесть. «Больше никаких свиданий вслепую», – напомнила я себе. Я знала, что свидания в сорок лет – это сплошное разочарование, и была довольна своей жизнью. Заметив мою неуверенность, он проговорил:

– Впрочем, он живет в Сиэтле, так что это может занять некоторое время.

Я расслабилась.

В последующие несколько месяцев Тед поддерживал со мной связь и иногда приглашал меня пообедать с ним и его женой. К весне мы стали дружелюбными соседями. Время от времени он снова упоминал о своем сыне. Я отвечала что-то из вежливости, и так продолжалось до того дня, когда Тед показал мне фотографию своего сына.

– Уверена, что девушкам Сиэтла очень повезло, – пробормотала я, пытаясь скрыть непонятное волнение. Увы, именно теперь он, как назло, перестал говорить что-либо о своем сыне.