И вот однажды Тед позвонил мне с просьбой:

– Мой сын прилетает завтра, чтобы провести неделю на моем дне рождения, но у него поздний рейс, а я не могу водить после наступления темноты. Не могли бы вы встретить его в аэропорту?

Как я могла отказать такому милому человеку? Тем более что мне было очень любопытно познакомиться с сыном Теда.

На следующий вечер я поехала через весь город в аэропорт. Уже стемнело, когда я оставила машину на краткосрочной парковке. В аэропорту пахло кофе и сладкой выпечкой. Соблазнительно, но я была на задании. Стоя у стеклянных дверей, я мысленно ругала себя за то, что мне не пришло в голову взять с собой табличку с именем. Так делают в кино. И в этот момент ко мне подошел высокий мужчина с седыми висками. Он выглядел по меньшей мере на десять лет старше, чем на фотографии отца.

– Вы Жанетта? – спросил он.

– Да, а вас зовут… – Я замолчала на всякий случай, чтобы позволить ему закончить предложение.

– Меня зовут Кит. Я рад наконец-то познакомиться с вами.

«Наконец-то?» Неужели он так ждал этого? Что Тед рассказывал ему обо мне?

Всю дорогу Кит смотрел на меня с глупой улыбкой. Потом он выгрузил свой чемодан из машины, и мы вместе пошли по гравийной дорожке к двери дома его родителей.

Я заметила, что кто-то уже посадил луковицы весенних цветов, и из земли тут и там начали появляться желтые и фиолетовые бутоны. У крыльца стояло несколько саженцев в горшках, хотя ни один из них пока не подавал признаков жизни. Не успели мы постучать, как дверь с громким стуком распахнулась.

– Мы уже поужинали, – сказал Тед и потянулся к чемоданам. – Жанетта, почему бы тебе не сводить Кита в свой любимый ресторанчик?

Итак, я повезла Кита в любимую закусочную в стиле 1950-х годов.

В пятницу вечером здесь было многолюдно, но мы нашли свободный столик в дальнем углу зала. Мы оба заказали большие мясные салаты и фирменную вишневую газировку. Кроме того, я выбрала молочный коктейль с мятно-шоколадной крошкой, а Кит – французскую ваниль. Музыкальный автомат играл музыку 1950-х. Нас окружал ярко-красный декор и вещи тех времен.

Мы по очереди выбирали песни в маленьком музыкальном автомате, наша беседа текла легко. Мы узнавали почти все о жизни, прошлом и мечтах друг друга. Наконец я зевнула, и мы оба с удивлением обнаружили, что прошло уже больше пяти часов. Все столики вокруг нас были пусты. Мы ушли последними, и за нами закрыли двери.

Мы проводили вместе каждый вечер в течение следующих десяти дней, пока Кит не уехал домой. Спустя сотню электронных писем, телефонных звонков и несколько перелетов он сделал мне предложение.

Когда Кит объявил о наших планах, мой будущий свекор сказал:

– Почему вы так долго думали? Я понял, что вы должны быть вместе, когда в первый раз встретил ее!

Что и говорить, иногда божий промысел проявляется в череде не связанных между собой событий: сугроб, образовавшийся у машины после ночного снегопада, пятичасовая беседа за газировкой – и две разные жизни, предназначенные друг для друга.

Мои мысли метались. Что не так с этим парнем? Неужели он совсем не умеет поддерживать беседу? Или я случайно уронила волос в его тако?

Мы с Венди пригласили на ужин нашего друга Криса и его нового соседа по квартире. Дэвид, как мы узнали, был программистом, а также обладателем потрясающих голубых глаз и глубокого баритона. При этом он весь вечер почти не разговаривал и вообще выглядел бледным, словно увидел привидение.

– Что не так с Дэвидом? – спросила я Венди, когда они ушли. – Его неловкость немного отталкивает.

– Даже не знаю, – ответила она, завязала шнурки на кроссовках и помчалась дальше по делам. Венди не любила «женские разговорчики».

Через неделю Дэвид мне позвонил:

– В моем Ратгерском университете нам дали задание – написать эссе. Не поможешь мне с ним?

– Конечно! – тут же ответила я. Тут надо заметить, что я преподавала английский в школе. Да и просто не смогла устоять.

Час спустя я уже сидела в пустой холостяцкой квартире Дэвида, а он оживленно расспрашивал о моих учениках. Затем я узнала, что он глубоко верующий человек, играет на гитаре, любит Pink Floyd и Курта Воннегута и обожает океан.

Его эссе оказалось самым банальным из всех, которые я когда-либо читала. Я читала и чувствовала его взгляд. Изо всех сил стараясь не покраснеть, я дала ему несколько добрых советов и поднялась, чтобы уйти. Когда я застегивала молнию на куртке, он спросил:

– Ты бы не хотела посмотреть новый фильм Пачино в пятницу?

– Если честно, не очень. Но все равно спасибо, – ответила я.

Я все еще помнила наш неловкий ужин с тако. Кроме того, я всегда думала, что выйду замуж за коллегу: какого-нибудь темноглазого мужчину из Средиземноморья. Знаю, фантазии двадцатилетней… Однако уверенность Дэвида была непоколебимой, а улыбка – невозмутимой.

– Хорошо, – сказал он, – может быть, в другой раз.

Он проводил меня до машины, легко поспевая за моей быстрой походкой. Когда я повернула ключ зажигания, он наклонился к окну и заглянул мне прямо в глаза. Куда делся тот неловкий парень, с которым я ужинала несколько дней назад?

– Удачной недели, – сказал он.

– Да, – чопорно ответила я и нажала на газ.

Так вот в чем было дело: эссе оказалось лишь уловкой!

Дома я набросилась на Венди:

– Ты можешь в это поверить? Он притворился, что ему нужна помощь, чтобы пригласить меня на свидание!

– Может, я не должна тебе этого говорить, но он сказал Крису, а тот сказал мне, что твое появление стало для него знаком.

– Каким еще знаком?

Венди пожала плечами:

– Не знаю. Просто он расстался с какой-то девушкой… Энни, кажется. Он не хотел повторять ту же ошибку снова, поэтому попросил у Бога знамения.

– Ну я вовсе не собираюсь с ним встречаться, – заявила я, – он не в моем вкусе.

В течение месяца Дэвид устраивал вечеринки в боулинге, ужины с лазаньей и игровые вечера. Мы вели светские беседы, наслаждались общением с нашими общими друзьями, и все это время он ни разу не попытался нарушить негласную границу между нами.

Наступил День благодарения, и я отправилась в Вирджинию, чтоб навестить сестру Маргарет и ее семью. Именно это мне и было нужно – маленькая племянница и спокойный дом, чтобы отвлечься от одиночества и тоски. Но даже там мысли не покидали меня, мое любопытство росло. Что же это были за знаки? «Нет, не надо менять свое мнение о Дэвиде. Ты просто отчаянно пытаешься найти “того самого”. Потерпи…» – одергивала себя я.

И все же…

Откуда ты знаешь, что этого не должно быть? Почему бы не выяснить это?

Удивляясь самой себе, я вдруг опустилась на колени и помолилась – знаю, звучит чересчур драматично.

– Господи, – сказала я, – если ты хочешь, чтобы я встречалась с Дэвидом, пусть он снова пригласит меня на свидание.

Вернувшись в Нью-Джерси, я обнаружила на пороге дома завернутую в фольгу африканскую фиалку. На открытке было написано:

Я позвонила ему, чтобы поблагодарить.

– Думаю, что еще услышу тебя, – сказала я, прежде чем попрощаться.

– Еще бы, – ответил он.

Даже за несколько миль я уловила знакомую ухмылку. Но на этот раз она меня не раздражала.

Неделю спустя я согласилась на первое свидание.

Сидя напротив Дэвида в пабе при свечах, я чувствовала странное умиротворение. Свидания с другими мужчинами всегда казались какими-то надуманными, а разговоры – натянутыми. Но этот парень был спокоен. Он не пытался произвести на меня впечатление – ему просто искренне было интересно слушать все, о чем я рассказываю.