Он пришел вовремя, одетый в повседневную рубашку и джинсы. У него была приятная улыбка, мне понравился его запах. Первые полчаса мое сердце выпрыгивало из груди. Поскольку мы знали друг друга по телефонным звонкам, наш разговор продолжился с того момента, на котором он завершился накануне. Неожиданно я ощутила, как сильно в моей жизни не хватало присутствия мужчины, однако тут же одернула себя: на свете полно других, совершенно здоровых и свободных женщин.

Я прятала руки под обеденным столом и заставляла себя не хромать. Он, казалось, ничего не замечал, и, напротив, делал мне комплименты. Ему понравились сотворенные мной куриная запеканка и капустный салат.

Я внимательно слушала, пока он рассказывал историю той ночи, когда в него стреляли и он чуть не умер.

– У меня уродливый шрам, – сказал он, – и много боли.

Настала моя очередь выложить все начистоту:

– Я могу оказаться в инвалидном кресле.

– И что? – спросил он.

Потом Эдди взял мои маленькие, изуродованные руки в свои и продолжил:

– Я верю, что нужно жить каждым днем и проживать его так, как будто он последний.

Я глубоко вздохнула и почувствовала, как напряжение отпускает меня:

– Я тоже. Я провела слишком много времени, беспокоясь о будущем.

Два года спустя Эдди стал моим мужем, лучшим другом и помощником. Вместе мы смотрим в будущее с оптимизмом, зная, что в жизни всегда будут и взлеты, и падения. Я испытываю чувство благодарности за короткие периоды ремиссии между длительными обострениями. Операции по исправлению повреждений суставов, а также замена тазобедренного и коленного суставов стали частью моей борьбы. Как-то раз один хирург сказал Эдди:

– Ревматоидный артрит неизлечим. Она будет жить и умрет с ним.

На что мой муж ответил:

– Ну и что? Жизнь тоже неизлечима.

Когда я переживаю не самые лучшие времена, Эдди приободряет и поддерживает меня. В нашем доме мы не упиваемся жалостью к себе – у нас всегда есть планы и новые цели. Даже если я не могу принимать участие в нашем очередном «проекте», я – его группа поддержки. Я наблюдаю со стороны, сажаем ли мы сад или строим амбар.

Эдди никогда не жалуется, что ему приходится помогать мне делать вещи, которые я раньше считала само собой разумеющимися: одеваться, принимать душ, мыть голову, расчесывать волосы. Более того, он радуется, когда волосы после расчесывания лежат «так, как нужно» или когда купленные им теннисные туфли помогают мне лучше держать равновесие. Он смеется и говорит друзьям, что и подумать не мог, что однажды будет управлять салоном красоты или работать продавцом обуви. Его чувство юмора делает любую плохую ситуацию не такой уж плохой.

Из-за того, что у меня деформированы руки, я постоянно роняю вещи по всему дому. Эдди воспринимает это без раздражения.

– Я знаю, где ты была, моя милая, – говорит он, собирая вещи с пола, – все, что мне нужно, так это пойти по твоему следу.

Он знает, каково это – страдать, и понимает, как трудно не сдаваться. Он вдохновляет меня, но требует не больше, чем от себя самого. Именно поэтому мне хочется облегчить ему жизнь, отдавая все, что у меня есть.

До сих пор мои поездки в инвалидном кресле были довольно редкими. Иногда на помощь приходят ходунки или трость, однако чаще всего, когда я не уверена в своем следующем шаге, я просто держусь за руку Эдди – она всегда рядом. Мой муж – самый сильный мужчина, которого я когда-либо знала, и теперь я сама стала более сильной женщиной. Без всяких сомнений.

Несколько лет назад я зарегистрировалась на некоторых сайтах знакомств и даже добилась определенного успеха: ходила на парочку свиданий и завела хороших друзей. Но на этом все. Мне исполнился шестьдесят один год, и, честно говоря, я чувствовала, что напрасно трачу свое время. Большинство мужчин хотели найти кого-нибудь помоложе, а я начала понимать, что устала от новых людей. Подписка на сайт, которым я пользовалась, закончилась, и я решила ее больше не продлевать. С деньгами было туго, и это был один из способов немного сэкономить и сократить расходы.

Зимой, когда дом запорошило снегом, я заскучала. В один из дней, просто чтобы убить время, я принялась бездумно листать профили на сайте знакомств. Тогда-то я и наткнулась на профиль Дэвида. Его анкета показалась мне необычной, поскольку текст был написан от лица кота по имени Куки. Я обожала кошек, но терпеть не могла попытки некоторых людей казаться интереснее с помощью причудливо оформленного профиля. И все же я вынуждена была признать, что анкета Дэвида не выглядела посредственной или глупой – более того, она казалась глубоко продуманной и даже забавной. В тексте была соблюдена орфография и правильно расставлены знаки препинания. Я всегда обращала на это внимание, и анкеты с ошибками сразу же отправляла в корзину.

Этот мужчина любил кошек, а для меня это было обязательным условием. Он жил на речном кораблике, что казалось довольно интересным. В принципе он был самодостаточен и счастлив в своем одиночестве, но искал друзей.

Оставалась только одна проблема: чтобы иметь возможность ему написать, нужно было снова заплатить и присоединиться к сообществу, а я категорически не собиралась этого делать.

Затем начались совпадения. На следующий день я получила от держателей сайта письмо, в котором предлагалась подписка за полцены. Я обожаю выгодные предложения, поэтому решила согласиться – всего на три месяца. После этого я написала Дэвиду – точнее, мой кот Магнус ответил Куки. Немного пообщавшись, наши кошки пришли к выводу, что их хозяевам нужна еще какая-нибудь компания. Так мы с Дэвидом начали писать друг другу письма, и в конце концов, когда его судно оказалось близко к моему дому, мы встретились. Пусть это и не было любовью с первого взгляда и в момент нашей встречи с небес не донесся колокольный звон, но все же мы неплохо поладили. После первой встречи мы встретились снова, и снова, и снова…

Следующей зимой Дэвид пришвартовал лодку как можно ближе к моему дому – насколько позволял канал. Затем погода стала ужасной, шел необычайно сильный снег. Судно Дэвида совершенно обледенело, так что его обитатели не могли даже набрать в чайник воды, поэтому оба – Дэвид и Куки – перебрались в мой дом.

Поначалу мы все отнеслись к этому как к временной мере, и Дэвид периодически возвращался на судно, чтобы сохранить хоть какое-то личное пространство. Потом он остался подольше. И еще, и еще. Затем мы вместе отправились в отпуск, и все прошло так хорошо, что по возвращении мы тут же начали планировать еще одну поездку за границу. Неожиданно стало понятно, что мы влюбились друг в друга. В конце концов Дэвид продал судно и переехал ко мне насовсем.

Пока все сказанное выглядит как весьма тривиальная история любви с непременным «долго и счастливо». Хотя и несколько необычная для людей преклонного возраста. На самом деле все было гораздо сложнее.

Вскоре после нашего знакомства Дэвид признался, что у него рак простаты последней стадии. Предполагалось, что он проживет всего пару месяцев, но со времени, когда врачи сделали этот прогноз, прошло уже несколько лет. Дэвид, конечно, надеялся пожить как можно дольше, однако в реальности его жизнь могла закончиться в любой момент.

Я была потрясена этой информацией, но все же решила продолжать отношения. В конце концов, даже два года с любимым человеком – лучше, чем ничего. После того как Дэвид переехал ко мне, мы должны были найти для него врача и больницу в моем районе. Мы боялись, что рак мог дать метастазы, однако новый врач подверг сомнению первоначальный диагноз. Он повторно провел все анализы и не нашел никаких признаков вторичных опухолей. Поэтому он порекомендовал Дэвиду пройти лучевую терапию – изначально врачи даже не рассматривали ее, считая бесполезной.