Смоего последнего настоящего свидания минуло пять лет. Период, последовавший после развода, научил меня быть осторожной. Поиски партнера в Интернете оставляли лишь ощущение пустоты, поэтому я почти отказалась от мысли найти когда-нибудь мужчину своей жизни. Может быть, мне и правда будет лучше одной. Может быть, моих любимых собак – самых верных спутников – вполне достаточно. В январе 2011 года я пообещала себе, что больше не буду искать отношений, по крайней мере до тех пор, пока моя дочь не окончит среднюю школу.

Прошло полгода. Однажды, во вторник вечером, после очередного долгого рабочего дня, я включила компьютер. Мои руки болели, а глаза буквально закрывались, пока я просматривала почту. В попытках расслабиться я заглянула в соцсети.

Там меня ждало одно личное сообщение. Я нажала на значок и несколько секунд смотрела на имя отправителя – моя усталость вмиг испарилась, а сердце бешено заколотилось, когда я прочитала несколько простых слов.

Привет! По прошествии многих лет я надеюсь, что у тебя все хорошо. Береги себя!

Я еще раз взглянула на имя пользователя, а затем откинулась на стуле. Разве это может быть он? Моя первая школьная любовь? Я глубоко вздохнула. Наверное, мне померещилось.

Словно ювелир, изучающий бриллиант, я снова придвинулась поближе и прочитала имя еще раз. Потом несколько раз ввела это имя в поиск, но сразу сдалась, когда увидела, скольких людей зовут так же, как и мою первую любовь. Именно я написала ему последнее письмо в далеком 1972 году, так что теперь была его очередь. И теперь, в 2011 году, он наконец ответил мне одним простым сообщением, от которого мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди.

Дэвид был хорошим парнем, когда мы встречались с ним в школе, но прошло так много времени – за тридцать девять лет человек может сильно измениться. Однако я не могла проигнорировать его сообщение, да и к тому же срок в полгода, назначенный мне самой себе, уже истек.

«Ух ты! Так приятно получить твое сообщение!» – ответила я, добавив пару строчек о школьных друзьях и милых сердцу воспоминаниях. Я отправила Дэвиду запрос в друзья, думая, что он все еще живет далеко – в конце концов, если он окажется придурком, я просто удалю его. Однако позже, когда мы перешли к телефонным разговорам, Дэвид вовсе не показался мне придурком – наоборот, с ним было очень интересно.

Он работал пожарным-парамедиком в Коннектикуте, и у него было три собаки, о которых он говорил, как о членах семьи. Бип, помесь австралийской овчарки, была такой старенькой, что уже не могла подниматься по лестнице.

– Ну да, – сказал Дэвид, – каждую ночь я поднимаю эту старушку наверх, в спальню.

Это растопило мое сердце. Я представила, как он поднимает свою старую собаку наверх каждый раз, когда наступает время сна. Пункт «должен любить собак» был наверху моего списка, который я давным-давно составила на случай, если когда-нибудь вновь решусь на любовь. Пока мы с Дэвидом разговаривали по телефону, в моем сердце зажегся крошечный огонек надежды.

Тем не менее я постоянно напоминала себе, что нужно оставаться сдержанной и осторожной – быть начеку и думать головой. Я задавала много вопросов, а он был не против отвечать на них.

– Нет ничего, о чем бы мы не могли поговорить, – заявил он.

Однажды вечером у Дэвида возник свой собственный вопрос. Он спросил, что я делаю в пятницу, 15 июля, добавив, что у него будет свободное время и он хотел бы пригласить меня на ужин. Я засомневалась. Разговаривать по телефону – это одно, но…

– Ты еще здесь? – спросил он.

– Ты собираешься проделать весь этот путь из Коннектикута в Северную Каролину только для того, чтобы поужинать со мной?

– Да, но есть один подвох.

– Какой же? – спросила я деловым тоном.

– Я хотел бы провести с тобой время в субботу: посидеть, поговорить… Узнать, что привело тебя к настоящему моменту в твоей жизни.

Я должна была рискнуть. Я согласилась пойти на свидание.

И каким же прекрасным было это свидание! Мы поужинали в уютном ресторанчике на берегу реки. Когда Дэвид рассказывал о своей работе и уроках, которые он усвоил, я поняла, что он стал добросовестным и порядочным мужчиной. После ужина мы прогулялись вдоль набережной, а потом сели на скамейку, чтобы полюбоваться золотым закатом. Я прислонилась к нему спиной и позволила его рукам нежно обнять меня. Аромат его кожи, который, должно быть, навсегда запечатлелся в моем подростковом мозгу, был опьяняющим. Его поцелуй пробудил во мне чувства, которых я не испытывала уже очень давно.

Дэвид был настоящим джентльменом на нашем первом свидании, да и на всех последующих тоже. Примерно раз в месяц он прилетал ко мне из Коннектикута. Потом и я стала прилетать к нему, чтобы познакомиться с его друзьями и семьей, включая собак. Каждый вечер мы разговаривали по телефону, задавая друг другу разные вопросы и давая честные ответы, делились нашими мечтами и надеждами.

9 декабря, за три дня до моего дня рождения, Дэвид присоединился ко мне во время экскурсии в Брукгрин Гарденс, Южная Каролина. После ужина мы прогуливались по аллее, под сенью виргинских дубов. Мерцающие огоньки и фонарики превратили сады в волшебную страну, а музыканты играли праздничные мелодии на флейтах и скрипках.

Мы свернули на малолюдную тропинку в дальнем углу садов, где на столбах красовались белые шары, напоминающие гигантские леденцы.

– Каким ты хочешь видеть свое будущее? – спросил Дэвид.

– Я хочу, чтобы ты был в моем будущем, – честно ответила я.

– Я тоже хочу, чтобы ты была в моем будущем, – откликнулся он.

Мы остановились, и Дэвид повернулся ко мне. Я посмотрела в его серо-голубые глаза, заметила, как лунный свет отливает серебром на его волосах.

– Ты выйдешь за меня замуж?

– Да, – ответила я без раздумий, а затем импульсивно добавила: – Но ты должен опуститься на одно колено.

– Хочешь, чтобы я спросил еще раз?

– Да.

Он огляделся по сторонам. Никто не наблюдал за нами, кроме луны. Дэвид удовлетворил мою просьбу и снова спросил:

– Ты выйдешь за меня замуж?

– Да, – рассмеялась я, – конечно, выйду!

Вот так, год спустя, после того как я навсегда отказалась от романтики, я вышла замуж за свою первую любовь, свою последнюю любовь, любовь всей моей жизни.

Я познакомилась с ним однажды вечером, перед самым началом второго семестра курса в колледже. Накануне я видела его на пробах к весенней постановке театрального факультета. Когда режиссер представил его как профессионала с колоссальным опытом, я помню только, как шепнула подруге:

– Зигмунд Бонебрак… Это, должно быть, его сценическое имя. Ни у кого не может быть такого имени.

Он и правда здорово играл, но выглядел очень юным, прямо как четырнадцатилетний подросток. Казалось чем-то невероятным, что у этого парня может быть такой большой сценический опыт. Он был настоящей загадкой.

Я встретилась с ним на следующий вечер в кабинете студенческого профсоюза. Когда однокурсники, с которыми он сидел, ушли, мой друг подвел его ко мне. Дон представил нас друг другу и тоже быстро удалился. Я осторожно начала разговор, немного стесняясь того, что мне придется развлекать незнакомого человека. Для начала я спросила, как ему нравится учеба и что он думает о пробах. Потом почувствовала себя более непринужденно и предложила ему рассказать немного о себе. Он сообщил, что провел четыре года в армии, учился в трех колледжах, работал в Канзас-Сити таксистом и печатником. После этого два года жил в Австралии, где выступал на трапеции на карнавалах и снялся в паре фильмов. Я глядела на него через стол. Да у него такой вид, будто ему еще нельзя водить машину!