С песцами я впервые столкнулся в порту Зеленый мыс, расположенном на правом берегу Колымы, в нескольких километрах от ее впадения в Восточно-Сибирское море. Там на пристани был большой мусорник, в котором по ночам и рылись песцы. Я по ночам стоял на вахте у трапа и от скуки гонял их. По виду они что-то среднее между собакой и лисой. В темноте глаза горят красным цветом. Пока не перелиняют, шерсть грязная, серовато-белая. Людей не шибко боятся, поведением напоминают бездомную собаку. Отбежит на два-три метра и тявкает. Отойдешь — опять в мусоре рыться начинает. Когда перелиняют, сразу уходят в тундру. Знают, что в ценной шубе долго среди людей не походишь.

Мы посидели с купцом Антипом Федоровичем Булавой, выпили вина, составили списки, кому чего и сколько надо, договорились о ценах и дате встречи возле острова Котлин, на котором в будущем построят военно-морскую базу Кронштадт. Одному купцу загрузить мой барк не под силу. В ладью влезает в среднем около пятидесяти тонн груза. Придется компанию собирать.

— Давай договоримся сразу: не жульничать, — предложил я. — Если товар с подвохом, предупреди. Обманешь один раз — больше торговать с тобой не буду. Ты будешь старшим в вашей компании, дела буду вести через тебя, но и ответишь за всех. Согласен?

— А если ты обманешь? — задал он резонный вопрос.

— Тогда тоже больше не торгуй со мной. Но и меня могут обмануть. Обнаружишь порчу, вернешь товар, а я — деньги, — предложил я. — Отвезу этот товар тому, кто мне его подсунул, и заставлю заплатить штраф.

— А заплатят? — не поверил купец.

— Заплатят. За этим цехи и компании следят, — ответил я.

На самом деле и в Западной Европе попадались непорядочные торговцы, но с крупным оптовым клиентом, каковым являюсь я, они такие номера редко откалывали. Себе дороже.

— Нам бы такой порядок! — вздохнул Антип Федорович.

Знал бы он, что и в двадцать первом веке всё ещё будут так вздыхать русские, причем не только торгаши.

Возле Моонзундского архипелага, когда я решил, что дальше будет открытое море, что можно отдохнуть, от острова Хийумаа или, как его сейчас называют, Дагё, нам наперерез выскочили четыре одномачтовых драккара: три двадцативесельные и один двадцатичетырехвесельный. Борта их были наращены деревянными щитами, чтобы защитить гребцов. Ветер дул северо-западный, мы шли курсом острый бейдевинд со скоростью два-три узла. Пираты паруса не поднимали, шли на веслах. Острые курсы не для их прямых парусов. Ходко шли, узлом шесть-семь. Не думаю, что такую скорость продержат долго. Можно было бы изменить курс, пойти на север и даже северо-восток, пока не утомятся и не отстанут, но я решил, что пора моему экипажу приобрести морской боевой опыт. На учениях всё легко и просто. Посмотрим, как покажут себя в бою.

— Корабль к бою! — приказал я и пошел в каюту, чтобы облачиться в доспехи и взять оружие.

Пиратам потребуется минут двадцать-тридцать, чтобы сблизиться с нами метров на четыреста. Раньше открывать по ним стрельбу — понапрасну тратить боеприпасы.

Когда я вышел из каюты, экипаж барка был уже готов к бою. Аркебузиры заняли места на марсах, на крышках трюмов, используя для защиты и упора стоявшие там на рострах шлюпки, и на баке и корме. Матросы стояли у мачт, готовые мигом убрать или поставить паруса. Комендоры приготовили пушки и боеприпасы, ожидая команду заряжать.

Пираты шли строем фронт, правда, кривовато. Видимо, хотели напасть одновременно. Дерзкие ребята. Нападать с низкого судна на высокое — рискованное мероприятие. Когда-то сам был таким. Только вот у тех, на кого я нападал на ладьях, не было пушек. Я разбил пушки левого борта на три пары, приказал заряжать ядрами и целиться каждой в указанный мною, двадцативесельный драккар. Самый большой решил не топить. Он будет не слишком богатой добычей, но экипаж должен почувствовать вкус легких денег.

Я подпустил пиратов метров на триста, чтобы комендоры попали наверняка. Драккары шли под острым углом к курсу барка — не самый удобный ракурс для стрельбы. Весла мерно поднимались из серой воды и опускались в нее. Завораживающее зрелище.

— Огонь! — крикнул я.

Знаю, что выстрел будет не сразу, что это не капсульные ружья, к которым я привык в будущем, но все равно каждый раз, когда наступает пауза между моим приказом и грохотом орудий, мне кажется, что случилась осечка, потому что отсырел порох или еще почему-то. Так бывает только перед первым залпом. Потом становлюсь спокойнее.

Орудия отгромыхали почти одновременно. Барк резко качнулся на правый борт, а возле левого образовалось облако черного дыма, которое полетело в сторону пиратов. Куда попали ядра, я не заметил, но на двух драккарах перестали грести. Они еще шли по инерции вперед, теряя скорость. Два других наоборот понеслись к нам быстрее. В эту эпоху перезарядка фальконетов со съемными каморами занимает не меньше десяти-пятнадцати минут, а пушек и бомбард — намного больше. Наверное, надеялись за это время поджаться к борту барка, оказаться в мертвой зоне. Не догадывались, что их ждет сюрприз.

— Убрать паруса! — приказал я, чтобы потом не далеко было возвращаться к подбитым драккарам.

Когда до пиратов оставалось метров сто пятьдесят, выстрелили карронады. На этот раз я видел результат. На обоих драккарах посшибало щиты. Многие пираты попадали убитыми или ранеными. Оставшиеся невредимыми гребцы сразу сбились с ритма. Тут еще по ним начали стрелять аркебузиры. Не очень метко, но время от времени попадали. Драккары продолжали приближаться к нам, хотя их экипажам, уверен, уже перехотелось нападать. Только вот никак не могли возобновить греблю. Заведут весла для гребка — и падает очередной гребец, сраженный пулей из аркебузы, а его весло становится помехой для остальных.

Заряжающие просигналили банниками, что пушки готовы к стрельбе.

— Первые с носа три орудия стреляют в правый драккар, остальные — в левый. Целься! — распределил я и, дав наводчикам с минуту, скомандовал: — Огонь!

После этого залпа вряд ли на борту драккаров остался хотя бы один невредимый человек. С дистанции менее ста метров картечь легко прошивала тонкие борта и щиты. Кто-то там еще шевелился, пытался подняться. Потом дернулся от попадания пули из аркебузы, наверное, и затих. О том, что аркебузиры стреляли, я догадывался по движениях стрелков. В ушах стоял гул от пушечных выстрелов, остальные звуки не пробивались.

— Спустить шлюпки с правого борта и снарядить абордажные партии! — проорал я матросам, а комендорам: — Расчетам орудий правого борта сменить расчеты левого и зарядить ядрами! Цель — дальние два драккара!

Пусть и они потренируются. Стрельба по живым людям более интересна, чем по пустым бочкам.

Оба поврежденные пиратские корабля пытались удрать. Они сидели глубже, чем хотелось бы экипажам, поэтому гребли не все. Часть пиратов занималась заделыванием пробоин и вычерпыванием воды. Насосов у них не было, использовали кожаные ведра, котелки и прочие более мелкие емкости. Поскольку оба были теперь на дистанции метров четыреста пятьдесят, я успевал заметить полет ядер. Из первого залпа попали в цель всего два ядра и оба в один драккар. Остальные ядра попрыгали по волнам и отправились мерять глубину. Для драккара эти два ядра оказались роковыми. Вскоре над водой торчали задранная вверх носовая часть и наклоненная к воде мачта, за которые цеплялись несколько человек. Из второго залпа в цель — удирающий драккар — попали два или три ядра. Легли рядом, выломав большой кусок борта. Несколько обломков подлетели вверх, а мачта завалилась вперед. Создавалось впечатление, что кто-то откусил кусок борта, открыв разбитые банки и окровавленные тела. Вода стремительно хлынула внутрь. Драккар медленно и печально пошел ко дну. Хоть и вражеское судно, а мне все равно жалко его. Меня не покидает уверенность, что корабли живые. У каждого свой характер и своя судьба. Этому не повезло.

Абордажные партии из матросов и аркебузиров, поменявших свое главное оружие на короткие пики, добрались до драккаров, оставшихся на плаву. Сопротивляться там было некому. Вскоре за борт полетели окровавленные, голые тела. Словно неопытные ныряльщики, они падали в воду спинами, поднимая фонтаны брызг, и сразу тонули. Бог моря милостиво принимал жертвы. Трупы съедят рыбы, которых в свою очередь поймают и съедят родственники пиратов, которые таким образом вернутся домой, но не в самом лучшем виде и не в самое лучшее место. Трофеи были рассортированы и оставлены в большом драккаре. К нему лагом ошвартовали второй и взяли на буксир.