— Ох, Джон, как же страшно, черт возьми! — зажмурившись, зашептала она. Собираясь с духом, Марта сделала три глубоких вдоха, после чего взглянула мне в глаза и решительно выпалила: — Пошло все к чертям! Я готова!

Ее своеобразная попытка набраться храбрости выглядела так трогательно, что вызвала во мне прилив пронзительной нежности. С теплотой посмотрев на нее, я рассеянно улыбнулся. Несмотря на ужас, пережитый за последние сутки, она была сейчас необычайно красива.

Темные, цвета обжаренного кофейного зерна волосы закручивались в легкие локоны, обрамляли лицо и спускались по плечам до самой груди. За ночь они растрепались, отчего вид у нее был взъерошенный и несколько диковатый, а стиснутый в тонких руках дробовик, вкупе с горящим в глазах решительным серо-голубым огнем, только усиливал это впечатление.

Не удержавшись, я шагнул к ней, обхватил ладонями ее лицо и поцеловал. Затем кивнул в знак того, что все будет хорошо, направился к двери и провернул замок. В следующую секунду Марта рванула ее на себя.

Перекатываясь с ноги на ногу, тварь стояла посередине комнаты. Это была женщина. Вернее, когда-то это была женщина, теперь же просто омерзительное мертвое существо. Ее желтые волосы слипшимися от грязи прядями свисали на то, что сложно было назвать лицом, жуткие глаза оказались открыты и смотрели прямо на меня.

Я выстрелил в тот момент, когда растянув в оскале пасть, она шагнула вперед. Попадание вышло точным. Заряд прошиб ей лоб, после чего тварь мгновенно свалилась на пол и задергалась от жестоких конвульсий. Странно, но глядя на нее, я больше не испытывал страха — во мне поднималась лишь волна отвращения.

Сделав два шага вперед, я выстрелил в нее еще раз, затем повернулся к Марте и тихо позвал:

— Идем на улицу.

Она стояла в дверном проеме с ужасом глядя на распростертое по полу тело и брызги вязкой черной слизи, вытекающей из остатков черепа. Те видеоролики плохого качества, что она видела в интернете, не могли передать, насколько зараженные отвратительны в реальности. Сейчас на одного из них она смотрела своими глазами.

— Марта, пошли на воздух, — настойчиво повторил я.

По ее виду было ясно, что ей с огромным трудом удается сдерживать тошноту. Меня она как будто не слышала, поэтому я подошел и, взяв за руку, потянул ее к выходу. Косясь и оглядываясь на все еще подергивающуюся тварь, она покорно пошла следом, но когда мы уже почти покинули комнату, вдруг резко остановилась и воскликнула:

— Джон, подожди! Это нужно снять!

Не успел я опомниться, как она стянула с моей спины рюкзак, быстро его открыла и достала спрятанную там камеру.

— С ума сошла? Оставь это! — крикнул я.

Но она уже включила запись и с опаской двинулась к телу. Стоя поодаль, я молча наблюдал за ее действиями, а заодно бросал по углам настороженные взгляды. Во всем доме господствовала мертвая тишина. Больше к нам никто не подбирался — тварь действительно оказалась одна.

Закончив со съемкой, Марта стремительно пронеслась мимо меня к выходу, перешагнула порог и тут же согнулась в приступе рвоты. Не в силах и дальше терпеть давление в переполненном мочевом пузыре, я тоже вышел на улицу и устроился у ближайшего дерева. Последние минуты пребывания в запертой спальне меня не покидало ощущение, что еще немного и я взорвусь.

— Чокнутая! — вернувшись к Марте, выпалил я, но немного спустя провел ладонью по ее согнутой спине, забрал у нее камеру и с сочувствием добавил: — Тебе легче?

— Да. Прости, это выглядело просто ужасно.

Выпрямившись, она закрыла глаза и обессиленно прислонилась лбом к кирпичной стене.

— Да уж, зрелище не из приятных, — согласился я. — Пойдем в ванную. Тебе нужно умыться.

Ожидая, пока Марта приведет себя в порядок, краем глаза я наблюдал за мертвой тварью. Та без движения лежала в самом центре комнаты. Конвульсии уже прекратились.

Одета она была во что-то напоминающее ночную пижаму, а на ее почерневшем безымянном пальце я разглядел обручальное кольцо. Судя по внешности, до заражения она была достаточно молода и, возможно, этот дом даже когда-то принадлежал ей. Переведя взгляд на фотографии, которыми была увешана вся стена у входной двери, я всмотрелся в симпатичную женщину лет тридцати.

На них она улыбалась и выглядела счастливой. По чертам ее лица, фигуре и волосам я определил, что, скорее всего, лежащая передо мной тварь и в самом деле когда-то являлась хозяйкой этого дома. «Так вот в чьей спальне мы провели сегодняшнюю ночь, — пронеслось в голове. — Значит, ее муж и дети тоже могут быть где-то поблизости и лучше бы нам поскорее унести отсюда ноги».

Словно прочитав мои мысли, на пороге ванной появилась Марта. Молча указав на фотографии, я поделился с ней своей догадкой. Она поняла меня без слов. Так и не произнеся ни звука, мы покинули дом, послуживший нам прибежищем на эти несколько страшных и в то же время удивительных часов.

Утро встретило нас холодом. Небо заволокло плотными дождевыми облаками, но было уже совсем светло. Брошенный жителями город хранил молчание. Сырой туман окутывал его пустынные улицы, напоминая о том, что мир вокруг нас изменился. Теперь таких заброшенных городов будут сотни.

С машиной нам неожиданно улыбнулась удача. Пройдя всего лишь метров шестьсот, на подъездной дорожке у неприметного деревянного строения мы набрели на старый пикап с ключом в замке зажигания. Топливный бак его оказался почти полон, так что, несмотря на довольно потрепанный вид и изрядно проржавевший кузов, двигатель мне удалось завести без проблем.

Оставалось надеяться, что найденная нами развалина сможет дотянуть до дома. Если удастся проехать без задержек, занять это должно около трех часов.

— Как думаешь, что с тем стариком? — спросила Марта, как только мы сели в машину.

— Даже думать об этом не хочу.

— Мы должны туда съездить, — провозгласила она, но уловив мой недобрый взгляд, поспешно прибавила: — Послушай, он ведь ранен и, возможно, его нужно отвезти в больницу. Каким бы сумасшедшим он не был, все-таки он человек. И кроме того, мне нужно забрать из машины вещи. Там осталась моя сумка и кое-какие документы. Я не могу их бросить.

— Марта, ты точно чокнутая! — раздраженно взвыл я. — Почему ты не забрала их вчера?

— Ну извини, — резко парировала она, — вчера мне было не до того.

Теперь это снова была прежняя Марта. От напуганной, в ужасе цепляющейся за мою руку женщины, которая вызывала инстинктивное желание ее защитить, не осталось и тени намека. Разглядывая уже наизусть выученное упрямое выражение на ее бледном лице, я начал закипать, но потом все же решил не спорить.

— Хорошо. Ладно. Если тебе недостаточно приключений, мы прокатимся в этот чертов лес, но того свихнувшегося деда подбирать я не стану. А если тебе так его жаль, можешь остаться с ним и залечивать его раны сколько вздумается.

Дав понять, что больше не желаю ничего обсуждать, я надавил на педаль газа и поехал к ведущей в лес проселочной дороге. До цели мы добрались быстро. То, что вчера представлялось долгим и трудным путешествием, сегодня заняло всего несколько минут.

Припарковавшись рядом с машиной Марты, я прихватил обрез и вышел наружу. Все вокруг сохраняло обманчивый покой. Лес негромко шумел от прохладного дыхания ветра, с пестрой листвы на землю скатывались крупные дождевые капли, где-то рядом издавала щелкающий звук одинокая птица, вот только старика на том месте, где вчера мы его оставили, не обнаружилось.

Мокрая трава была примята, но кроме нее не наблюдалось никаких других следов. По всей видимости, их смыл ночной дождь.

Марта тоже выбралась из машины и, словно к чему-то принюхиваясь, стояла рядом. Поежившись от холода или скорее от навязчиво-гнетущего ощущения, что производил таящийся за деревьями сумрак, я сказал:

— Видишь? Нет тут твоего старика. Марта, пожалуйста, забери, что нужно и давай наконец уедем. Я хочу убраться отсюда как можно быстрее и как можно дальше.