Но! Очень большое «Но!». Это правило касается только «баронских» Основных Квестов, а не «цепочек». «Цепочек» и, соответственно, «серийников» не было уже больше сотни лет. Система нынешняя работы местных с Героями… или, скорее уж обработки, действовала безотказно: Герой либо бежал из «Инстанса», заинструктированный отправляющей «натаскивающей» стороной, под ей же обеспеченным прикрытием максимально вкачанных под «Инстанс» местных команд. Или других Героев, если дело касалось Больших Призывов. Либо умирал в «Инстансе», если местные приходили к решению «разменять» его, так как он стал им чем-то сильно неугоден.

Со мной у них вышла осечка… Что ж, статистика говорит однозначно: чем больше попыток, тем выше шанс на «ошибку». Выше погрешность. Вот я и стал такой вот погрешностью. Всего лишь. Всего лишь простая статистика, а не то, что я какой-то там уникальный или слишком уж хитровывернутый. «Не уникал вы, батенька…», не «уникал», да…

Опять тяну время… Блин…

Двадцать девятая «Уважуха» у Шифеевой открыла Локацию со снегом, льдом, вьюгой и снежными элементалями разной силы. Точка входа в Локацию, соответственно, расположилась где-то далеко возле границы Империи, там, где ей общий климат местности соответствовал. В ещё большей «Жопе мира», чем Ганол. Видимо, поэтому, из-за общей никчёмности и бесполезности той земли, баронство и отдали самой Альбине. Просто потому, что никому другому, оно и даром нужно не было.

Общее число мобов, как Альбина узнала позднее от выживших участников Рейда, практически не отличалось от числа мобов, которое было в девятнадцатой. То есть, тоже около полутора тысяч. Да и вообще, ничем, кроме небольшого относительного повышения ранга мобов относительно уровня открывающего Героя, двадцать девятая от девятнадцатой не отличалась. Как и тридцать девятая.

Хотя, а к чему ещё какие-то изменения? Повышения ранга и так хватало с лихвой — потери Рейдов росли не линейно, а чуть ли не кратно. И это уже говорило само за себя.

Считалось, что, если девятнадцатую сбалансированная, сработанная Партия из шести «Игроков» во главе с Героем ещё пройти, в теории, при очень большом везении, может. То двадцать девятую — уже бесполезно даже пытаться без Рейда штурмовать.

Нынешнюю, двести девяносто девятую (не уверен конкретно в номере, но будем опираться на прежнее предположение о уровне в двести девяносто плюс) «Уважуху» не открывают просто потому, что достаточно сильный Рейд для её штурма не в состоянии собрать даже целая Империя.

И, кстати… надо будет спросить, когда… нет, не «если», к мясу неуверенность! Когда вернусь, сколько же на самом-то деле «Уважух» собрала Шифеева? Что-то, чем ближе я подхожу к точке открытия, чем больше раз перечитываю письмо, тем сильнее крепнут у меня предположения, что не двадцать семь теоретически возможных баронств дала миру Герой Альбина Пламенная… Даже жаль, что этот вопрос возник у меня так поздно…

Ладно, теперь уже точно хватит тянуть. Надо сжимать свою задницу в кулак и делать шаг вперёд.

…глубокий тяжёлый вдох-вздох/выдох, и шаг вперд.

То самое чувство резкого полного опустошения. Изменение мира. Мимолётное, едва уловимое мгновение дезориентации. И вот он: знакомый овраг. Знакомая дорога.

А впереди блокпост! Мать его за ногу! Реальный блокпост! С каменным блоком через дорогу, полосатым шлагбаумом, «грибком» и бойницами по кроям, сложенными из мешков с песком…

И светящиеся гнилушечным светом глазницы скелетов-магов в этих бойницах… уже вскидывающих перед собой костлявые руки, между которыми начинают формироваться файерболы…!

И я — стою на прямой, как стрела, дороге, по которой выбежать из Локации нет вообще никаких шансов под плотным, скученным и прицельным огнём из бойниц, у которых очень чётко и правильно выведены сектора обстрела… Блядь!!!

Больше не думая, я прыгнул, оттолкнувшись от брусчатки со всей возможной для моих ног, с их игровыми статами, силой в сторону. Не повернулся назад, не побежал, а прыгнул поперёк дороги. Рыбкой прыгнул, не заботясь о целостности локтей и коленей. Не заботясь о синяках и ссадинах. Прыгнул и кувыркнулся. После чего невероятно быстро вскочил и снова прыгнул. Ещё раз и ещё.

А надо мной уже с мерзостным шипением, оставляя дымные шлейфы, неслись огненные шары. Очень быстрые. И очень точные. Один даже подпалил мне… пусть будет спину. Плевать!

Самое главное, я таки досайгачил до ближайшего куста, который тут же начал пылать от новых, продолжающих лететь файерболов. Но там, за кустом была ложбинка. По ложбинке я уже «ужиком», не поднимая задницы, по-пластунски… А дальше — о чудо! Моя «въетнамская» нора, оставленная здесь, замаскированная ещё в прошлый раз. В неё я и нырнул сразу же, без раздумий и колебаний.

Нет, ну а какие у меня были варианты? Какие могут быть колебания, даже, если бы там и была растяжка или засада, что бы я мог ещё сделать? Остаться на поверхности и быть изжаренным следующими «снарядами»? Только и что-то…

Так что, я ввинчивался в узкий лаз-нору, как бешенный червяк или крот. Благо, она была короткая — метров десять всего. Вела в более глубокую ложбинку, переходящую в лог, по которому уже можно уйти в холмы. И в ней не оказалось ни «растяжки», ни засады… слава Богу!

Ушёл… вот только основной выход из Локации оказался отрезан.

***

***

В знакомую комнату-кабинет, как и прежде, без стука, вошёл хмурый высокий мужчина в кожаной куртке поверх светлой рубашки и кожаных штанах, заправленных в остроносые, окованные металлом сапоги.

— Ты рано, — вместо приветствия встретил его таким полу-вопросом полу-утверждением сидящий на своём кресле перед шахматным столом седой мужчина в белом балахоне, на тумбочке рядом с которым лежала золотая цепь со сложным массивным символом на ней.

— Неприятности не придерживаются расписания, — отозвался вошедший мужчина.

— Что на этот раз, Лоруан? — хмыкнул «бело-балахонник», не поднимая взгляда от своих фигур.

— Графство Эппл, — пожал плечами Граф Де Флёр.

— Ожидаемо, — вздохнул хозяин кабинета. — Что ещё выкинул Фуран?

— Граф Эппл, ты хотел сказать? — хмыкнул Де Флёр.

— Не придирайся к мелочам, мы здесь одни, — чуть поморщился хозяин кабинета.

— Смотри, привыкнешь — ляпнешь что-то такое и при свидетелях, — покачал головой Граф.

— Молод ты меня ещё учить, — равнодушно ответил мужчина, одетый в белый балахон, поднимая одну из своих фигур и переставляя её на другую клетку. — Нельзя находиться в напряжении всё время — перегоришь и начнёшь делать ошибки. — наставительно проговорил он, любуясь новым положением фигур на доске. — Обязательно должно быть место, в котором ты можешь чувствовать себя в безусловной безопасности. Место, из которого не выйдет ни одно твоё слово или действие. Именно для этого мне нужен этот кабинет. И ты знаешь об этом.

— Знаю, — кивнул Граф. — Но до сих пор с тобой не согласен в этом вопросе. Этот кабинет — это твоя слабость. И однажды, кто-то её против тебя использует.

— Если только ты? — мягко улыбнулся хозяин кабинета, не поднимая взгляда от шахматного стола. — Это очевидная слабость, — добавил он после небольшой паузы. — Может я как раз и хочу, чтобы против меня использовали именно её? Мне так проще? Не думал об этом?

— Думал. И думаю, что однажды ты всё-таки заиграешься.

— Так что там с Графом Эппл? Что он ещё выкинул? — перевёл тему «бело-балахонник».

— Ничего, — ответил Лоруан.

— Ничего? — переспросил седовласый мужчина, чуть приподняв бровь.

— Ничего не выкинул, — повторил Граф Де Флёр. — И уже больше никогда не выкинет, — добавил после небольшой паузы.

— Никогда? — сильнее приподнял бровь хозяин кабинета.

— Да, Мэнсер. Никогда. Граф Эппл мёртв, — подтвердил Де Флёр.

— Как это произошло? — задал уточняющий вопрос Мэнсер, впрочем, не поднимая взгляда от своих фигур.

— Предсказуемо, — пожал плечами Граф и уселся на один из стоящих в помещении свободных стульев. — Он ведь воспротивился Приказу Короля и отказался покидать Графство, как ты помнишь.