Чем-то отличается оператор? Нет: свернуть радиостанцию, прибыть в новую точку — развернуть радиостанцию. Каким-нибудь раком или чудом войти в связь, отбыть на тангетке свои дежурства, снова свернуть радиостанцию — снова переехать в новую точку.

Радист-разведчик? Или разведчик? Или штурмовик? У них, по-вашему, жизнь разнообразнее? Те же примитивные, по сути своей, задачки, однотипные «выхода», сливающиеся в восприятии в один бесконечный, прерывающийся на редкие возвращения на базу, выход, физически и морально крайне тяжёлый и изнуряющий выход. Повседневные, рутинные, простые в сути, но очень трудные в реализации, задачи. У каждого свои, но у каждого же до жути однообразные и скучные после пятого-шестого повторения. Отупляющие…

Риск и опасность, постоянная близость смерти, потеря товарищей, ранения, кровь и ужасы войны… всё это тоже не делает войну сложнее или разнообразнее для бойцов. Только сильнее грузит, утомляет, напрягает психику… Bullshit jobs в чистом виде… То, что показывают в кино, сериалах, по телевиденью — не имеет ничего общего с реальностью: весь экшен, вся героика, вся эпичность — это лишь спецэффекты киношников, патетика писателей и журналистов. На самом же деле — это скучный, нудный, тяжёлый, морально невыносимый отупляющий конвейер.

К чему я об этом? К тому, что не люблю воевать. И, если бы не ситуация, буквально пинками загнавшая меня сюда, ни за что не стал бы этим заниматься. Ходил бы лучше себе в шахту, ломал камешек, плавил бы руду в кузнице, стучал молотом, ходил бы за травками для Алхимика какого-нибудь… там ты хотя бы видишь результаты своего труда, вещественные, зримые, осязаемые, ощутимые… полезные!

Здесь же… Скелеты залезли в свою нору и носу из неё не кажут. Сидят, открывают огонь по всему, что попадает в поле их зрения и радиус поражения их дальнобойных атак.

В прошлой «Уважухе» площадь долины была меньше. И нежить бродила по всей территории, покрывая её просто за счёт количества. В начале моей «работы» нельзя было и двух сотен метров пройти, чтобы не наткнуться на мертвяка. К концу — выследить отдельно шатающегося скелета или их группу можно было только если забраться на точку повыше и долго осматривать в прицел «Баррета» округу, выискивая пятна желтеющих листьев в бесконечных рядах бесконечного сада.

В этой «Уважухе» площадь долины прибавила раза в два, ещё от момента моего входа в неё. Раза в два — в сравнении с моментом моего выхода из прошлой. И сейчас, постепенно, едва заметно продолжала расти… а нежити, мобов, как я понял, по общему количеству, было, если и больше, чем в прошлый раз, то не намного. Но, при этом, они были более организованы. Выше рангом и держались скученно. Сгруппировано.

Облав на меня таких масштабных больше не устраивали — им бы не хватило наличных сил, чтобы гарантированно отогнать меня от воды. Я был нынче достаточно силён, чтобы прорвать жидкую цепь «загонщиков» и уйти «за флажки». И достаточно быстр, чтобы сбежать, оторваться от достаточно крупных, чтобы меня гарантированно завалить, формирований. Типичный «бегун», который от сильного убежит, а слабому сам напинает.

Скелеты слишком быстро это поняли. От того и сидели в своём опорнике. Ведь на штурм его я точно не полезу.

Они сидели, я бродил-рыскал вокруг. Поджидал новую колонну, пытался подкараулить каких-нибудь одиночек или маленькие команды… Вот только новой колонны не было, и команды не высовывались.

День, два, три… неделю…

Это утомляло и напрягало. Особенно тяжело давалось понимание, что у нежити терпение однозначно крепче моего. Даже со здешней увеличенной теоретической продолжительностью жизни, её мне не хватит, чтобы «пересидеть» и так уже мертвых.

Через неделю я решился на нападение-провокацию. Я выцепил при помощи максимального увеличения, на которое способен был прицел моего «Баррета» щель-бойницу в одной из стен, и отправил «пулю» точно в неё, разнеся череп дежурящего за ней немёртвого.

Отправил «пулю» и приготовился драпать по заранее подготовленным отходным путям и маршруту…

Вот только никто не побежал меня преследовать. Вяло пальнули огненными шарами с нескольких других бойниц в моём направлении и… и всё.

Шары опасности не представляли для меня на таком расстоянии, ведь нормально прицелиться на шесть сотен метров без специальных оптических приспособлений невозможно. С оптикой-то результативный выстрел на такой дистанции совершить — уже подвиг. Даже с такой продвинутой и «волшебной», как у моего «Баррета».

Ну, хотя, с моим-то как раз можно. И именно из-за его «замагиченности» и из-за особой системы наведения самой «пули», выполненной по аналогии с мысленным «интерфейсом» «светляка». F-рангового «ядрышка» конечно не хватало для полноценного управления её полётом с такими трюками, как облёт препятствий или выстрел за угол, либо залёт сверху, из зенита за бруствер, но для небольшой коррекции по точке «ЛЦУ» — вполне.

Чем дальше и дольше я работаю над своим «Барретом», тем круче и фантастичнее он становится по своему функционалу. Ещё немного, и моя винтовка сравняется с фантастическим оружием из какого-то фильма со Шварцнегером, кажется, «Стиратель». Там у плохишей были на вооружении ручные рейлганы с прицелами «рентгеновского» виденья, из которых он стреляли по Железному Арни сквозь здания.

Помнится, там ещё так забавно скелеты бегающие рисовали…

Но, это, пока что в планах. Слишком расточительно будет «заряжать» каждую «пулю» дополнительно D-ранговым ядром, чтобы она стала способна пробивать земляной вал в пару метров толщиной или двойной слой мешков с песком, за которыми укрылись в своём опорнике костяшки.

Да ещё ведь и ранг конкретного немёртвого по такому изображению, какое получалось в той киношке, не определишь.

Ладно, не важно.

Важно другое: я пальнул, обнаружил себя, снёс черепок какому-то бедолаге, скорее всего скелету-магу, а «карательный» отряд за мной не выслали! Даром пропали полтора десятка мин моих, установленных на предполагаемом пути преследования. Как и надежды на быстрое решение проблемы: один скелет из шести сотен укрывшихся там, в опорнике — это не серьёзно.

***

Следующую неделю я размышлял.

А чтобы лучше размышлялось, периодически постреливал по опорнику, выискивая бойницы и стоящих за ними неосторожных нежитей. Нет, ну а что? Когда руки заняты чем-то, какой-то несложной привычной работой, думается лучше. Да и «скил» качается…

Через неделю мои «пули» перестали находить цель. Эти костяные засранцы перестали торчать у щелей-бойниц, пристально вглядываясь в подступы к рубежам. Кажется я даже где-то трубку перископа засекал — быстро приспосабливаются, твари!

Результативность моя, и так небольшая, упала до нуля. Пришлось думать дальше. И, если я не хочу здесь застрять на годы, думать быстрее.

***

***

Миномёт — простейшая штука.

Тем более, что поработать немножко в своей военной карьере мне пришлось. Тяжёлая, громоздкая, неудобная бандура. Особенно её «блин», который цепляется в основании и служит для гашения отдачи. И ещё для того, чтобы труба, после выстрела, в землю не вминалась, смещая прицел.

Миномёт — простейшая штука. А вот ПТРК, ПТУР или ПЗРК — это уже устройства гораздо сложнее. Вот только, для меня, в данных «технических» условиях, особой разницы нет: что там пусковая труба, что там. Основная работа идёт над самим снарядом. А вот уже со снарядом я могу накрутить такого! Особенно, когда снимаешь ограничение на размер снаряда и количество «ядер», которые в него впаиваешь.

С трубой пришлось повозиться. Из костей она вот совершенно никак не хотела получаться нужного мне диаметра. Пришлось пилить дерево.

Я, конечно, перед ним искренне извинился, но ровное бревно длиной в два метра и толщиной сантиметров двадцать-двадцать пять мне было очень нужно. Так что, пришлось спилить.

Ещё пришлось поизвращаться, протачивая в нём «канал ствола». Отдельный инструмент-дрон пришлось ваять, который буквально вгрызался в дерево, поступательно продвигаясь вперёд и выкидывая стружку позади себя. Забавная такая штука — столько сразу интересных мыслей по применению принципа рождает, да…