— Вашими мольбами, лэнг Лидар, вашими мольбами. И вашими, и, безусловно, всего блистательного Собрания, — никогда я не видела, как дракон ядовито ухмыляется, при этом не меняясь в лице.

Хвост прижат к ноге, сам мужчина замер, не шевелясь и чуть подавшись вперед. Руки заложены за спину, но я вижу, как то и дело сжимаются и разжимаются вылезшие когти. Привычно-серебристые волосы полыхают огнём.

И это пугает тех, кто сюда явился. А явились они с одной целью — тут даже не нужно быть в курсе всех интриг и змеиных течений. Им нужно было знать, что с краэнгом покончено. Что он сошёл с ума или вовсе уже мертв.

А мужчина безмятежно скалился, не сдвинувшись с места.

— Очень рады за вас-с, — василиск в изумрудном одеянии склонил коротко голову, — похоже, ваш разум действительно прояснился, но надолго ли? Как ни прискорбно, мы не может этого знать. Как и отпустить вас в академию, полную наших детей. Боюсь, что…

Договорить оратор не успел. По одной единственной причине.

Его буквально смело волной силы. Настолько яркой, настолько мощной, что я, даже отгороженная щитом краэнга и его собственным телом, ощутила её отголосок и едва не распласталась на полу. Что-то внутри — безусловный, данный нам предками инстинкт, требовал упасть ниц, преклоняясь перед сильнейшим, и не сметь тревожить его.

Такие события — а я в одеяле. Стало совсем неуютно.

В камере становилось. драконно. Стремительно влетели двое. Вернее, один влетел, а другой, даже спеша, умудрялся величественно плыть по древним камням.

— Ис-лассарн! — драконы совсем вжались в пол. Только один самый отважный пытался приподнять голову.

Вернее. они не вжимались. Присмотревшись, я осознала, что их пригибает к земле чужая воля. И эти невидимые волны исходят от стройной фигуры, стоящей позади ворвавшегося в камеру высокого беловолосого мужчины.

К слову, он подозрительно напоминал мне одного знакомого василиска с премерзким характером. Особенно, учитывая тёмно-синий мундир и белую ленту командующего.

Но всё это было неважно. Все это СТАЛО неважно, когда плащ того, кто стоял позади, с тихим шелестом опал на пол.

Я застыла. Даже дыхание замерло. Казалось, время в этот миг остановилось.

Потому что в камере стояло самое величественное и прекрасное существо, которое только может существовать на земле.

Потому что я узнала это золото пламенеющих волос, эти раскосые надменные глаза, точеные черты лица и роскошные золотые одежды, расшитые пламенем. Он и был живым пламенем. Второй саламандр и Владыка драконьей империи.

Шиаргат Асайши. Великий император. Золотой лорд. Тот, кого я видела в переговорном зеркале на паре Мертвой материи. И старший брат краэнга.

Вот таким вот может стать, вернув ипостась, Аргат? Упаси меня магия. Я же тогда с ума сойду. Потому что, смотря на такую красоту, равнодушной остаться невозможно. И теперь я понимаю строку из учебника по “Праву Империи”. Император есть закон. Не подчиниться императору — невозможно. Нарушить его волю — значит, предать его.

— Кто посмел? — у Верховного властителя был удивительный для его далеко не мощного телосложения голос. Глубокий, бархатный, обволакивающий.

И не ответить на заданный вопрос было невозможно.

Один из пришедших драконов вдруг пронзительно закричал, хватаясь за голову, и начал что-то бессвязно бормотать на незнакомом языке.

— Вот как, — золотую фигуру обняло пламя.

Командующий замер впереди и чуть сбоку, словно готовясь в любой момент защитить императора.

А тот… красивое и невозможно надменное лицо саламандра тронула улыбка, от которой я чуть не упала — от ужаса. Поймал меня хвост краэнга. Погладил запястье — да так там и остался. Похоже, нам обоим так было спокойнее.

— Ты намеренно ввёл других в заблуждение, не сообщил мне и оболгал моего брата. Ты знаешь, каково наказание.

Уличенный дракон уже не кричал. Не выл. Не просил. И было в этой покорности что-то ещё более пугающее.

— Умри, — сорвалось звонкое слово.

Я прикусила ладонь, чтобы не закричать. Из груди краэнга вырвался тихий рык.

Бездушное уже тело распласталось на камнях.

— Остальных проверить и наказать в меру их заслуг, — золотые глаза сверкнули — и из-за спин императора и командующего показались серебристые тени.

Воины в лёгких, диковинно-гибких доспехах цвета серебра совершенно молча и синхронно прихватили по дракону и исчезли.

Ушел Командующий.

А император. остался.

Золотоглазый саламандр обернулся — и посмотрел прямо на меня.

Сердце ухнуло куда-то в горло. Застучало бешено, сумасшедше, безумно.

Снова это дикая раздвоенностиь. А ведь на внешность я вовсе не падкая. Но сильнейшее ощущение неправильности рвало душу на части. Глаза говорили мне одно, а сердце — другое. Как будто актеры лихорадочно менялись ролями перед самым концом пьеся, и забыли о паре деталек. И те теперь царапали глаз, заставляя искать отличия.

Я не видела, как двое над моей головой быстро переглянулись, обменявшись им одним понятными знаками. Вся сила воли уходила на то, чтобы не смотреть в сторону золочёной статуэтки имени императора.

Откуда-то я была уверена — он видит меня.

Возможно, именно поэтому я сама старательно делала вид, что ничего не вижу.

Тишину разрушил смешок краэнга:

— Брат, я всё понимаю, но хватит сверлить пару взглядом. Она девушка хрупкая, нежная…

— Так приложит, что не будешь знать, куда деться. Прости, я чуть не опоздал. Заигрался с непривычки. Пора возвращаться.

Они оба говорили так, словно меня там не было.

Я уже было хотела или попроситься уйти, или сделать хоть что-то, чтобы не слышать, о чем говорят подобные влиятельные личности. Ни к чему хорошему такое не приводит. Но всё решили за меня.

Император развернулся — и теперь уже не скрываясь посмотрел мне в глаза. В его глазах пылало золотое пламя.

Я вздрогнула. Пошатнулась. И поняла, что падаю.

Последнее, что увидела — как резко тускнеет пламя золотых волос, принимая странно знакомый оттенок.

— Прости, девочка. Время правды ещё не пришло. — сожалеющий шепот.

И сомкнувшаяся над головой темнота.

Думаете, после подобного вопиющего обращения я рвала и метала? Разве что искры. В стену. Да, после того урока и происшествия во дворце со мной начало твориться что-то странное.

Пришла я в себя в своей комнате и, как ни странно, ни единого вопроса мне Майра не задала. Только и сказала, что мы с Раймиром появились позже всех. Я спящая (и даже в штанах, спасибо вам, мой драконистый поклонник), Раймир просто уставший и шатающийся. Что самое странное — появились мы буквально с разницей в несколько минут, как будто так и надо было.

Задание признали сданным. А вот нескольким парам, которые лишились части своих сил, придется теперь ощутимо труднее. Наращивать силу вновь гораздо сложнее, чем терять. Естественно, Иллиру никто ни в чем не обвинил. но я запомнила чужую подлость. И твердо для себя решила, что не оставлю её в покое. Сейчас она отняла магию. а что сделает потом? Когда магии ей снова станет мало?

Не знаю, почему преподаватели на подобное смотрели сквозь пальцы. Впрочем, я все забываю, что драконы весьма жестокая раса.

— Сейчас дыру прожжешь, хватит искрить! Нас из библиотеки выгонят! — длинный светлый хвост промелькнул на шкафу и Орвер быстро спустился вниз и спрыгнул на стол, стуча коготками.

Ещё было слишком рано, чтобы в библиотеке кто-нибудь был, а я. готовила штрафную работу на двадцать листов по алхимическим свойствам драгоценных камней. Мастер

Алхимии любил меня так же нежно, как наш уже бывший мастер по оборотам. К слову, на его место так пока никого и не поставили. Уже вторую неделю пары просто не было.

— Слышали, говорят, во дворце скоро будет бал…

— Да, сам император объявил.