Как это прозевала Синие? Как пропустила Серебряная гвардия? Как?! Как император и краэнг оказались на враждебной территории с горсткой верных драконов, почти без поддержки?

Утешало лишь то, что Коэрон Шакарт был с ними. Несмотря на неприязнь ко мне, по большей части истекавшую из страха за своего господина, василиск один из немногих, на кого точно можно положиться.

Не предаст. Только не он.

Портал, который я сотворила с помощью божественной метки, привёл прямо к импровизированному совету.

Роэран тоже был здесь, как и ещё несколько знакомых драконов. Вот только это не спасало от страха, затопившего разум. Только ладони Рейгаля, лежащие на плечах помогли взять себя в руки. Не думать о Ши. Не сейчас. Не думать о том что струсила, не призналась первой, и теперь он ослабленный, лишенный магии, там… среди врагов.

В ушах звенело. Пальцы дрожали.

Я не сразу поняла, что сижу на диване в одной из комнат "нашей" половины дворца, а рядом стоит целитель в мундире Серебряных и подлечивает мои ранения.

Его подчёркнутая почтительность привела в себя. Когда Роэран склонился передо мной, произнося:

— Часть врагов блокирована. Их основные силы попались в нашу ловушку, но центральный отряд отрезал нас от императора. Предательство. Двое гвардейцев шантажом были вынуждены открыть секретные переходы. Нарушили клятву сознательно, — он качнул головой, но я сама всё поняла.

Кровная клятва. Смерть за нарушение. Жаль.

Мысли были отрывистыми.

— Что прикажете делать, моя госпожа?

Лента очков не скрыла вспыхнувшие ртутным серебром глаза. Я не имею право на ошибку. Чувствую на себе чужие взгляды, ощущаю их нерешительность, сомнения, злость, любопытство, готовность.

Прикрыла глаза, вздохнув.

Выход один, и я его знаю. Шио, бог мой изменчивый, на тебя одна надежда!

— Нам нужно любой ценой связаться с кайсаром Акайо и краэнгом. Если нам не выставили никаких требований — значит, они живы, здоровы и контролируют ситуацию, насколько могут, — стараюсь говорить уверенно, — понимаю, что вы пока не обязаны мне повиноваться. Многие не знают о том, что я истинная пара нашего кайсара, — мой голос чуть вздрагивает, — но я готова сделать всё, чтобы виновники покушения на безопасность нашей страны, изменники и преступники были наказаны. Жизнь моей пары — моя жизнь. И шанс у нас всех только один.

Здесь всего десяток нелюдей. Драконы, виверны, василиски, химеры. Я знаю хорошо только Риорана. Но остальные меня знают, кажется, лучше, чем это было бы возможно в нашем случае. Когда официально меня Акайо почти никому и не представлял.

Голова слегка идёт кругом, тело напряжено и взбудоражено, но я стараюсь держаться под чужими острыми взглядами ровно и приветливо. Они мой шанс. Жизнь императора — залог благополучия страны. И эти нелюди всё прекрасно понимают.

Один из них — золотоволосый виверн, чья почти кукольная внешность совершенно не соответствовала пронзительному ледяному взгляду, чуть взмахивает хвостом — мощным, таким и перешибить можно, не то, что мой, ещё весьма скромных размеров.

— Разве лаэнга Найана не знает, что пара может оказаться рядом в любой момент? — странным тоном говорит он.

Как будто подозревает меня во лжи. Раньше бы стушевались, начала бы что-то мямлить, опускать глаза, краснеть. Раньше меня слишком волновало чужое мнение.

Теперь же я только мягко, но холодно усмехнулась. В ответ смотрела прямо и спокойно. Мне скрывать и стесняться нечего.

— Полагаете, что человеку когда-то объясняли все тонкости взаимодействия между драконьей парой?

— Наша пламенная госпожа тебя сделала, Дайрон! — один из химер блеснул рожками, неаристократично фыркнув.

Нестарый совсем, лет сорока на вид, мужчина с дикими ярко-синими волосами подмигнул мне и спокойно ответил:

— Вы действительно наш последний шанс. Если кайсар признал вас своей истинной парой, то всё просто. Закройте глаза, — голос химера зазвучал мягко, повелительно и напевно, — представьте перед закрытыми веками свою пару. Ощутите всё, что вас связывает… всю вашу нежность и заботу, стремление защитить и спасти, быть рядом, помогать и любить.

И так он это говорил, что его паре я невольно позавидовала. Но тут же отогнала неуместные чувства. Под закрытыми веками вспыхнуло, как живое, до каждой чёрточки знакомое лицо драконьего владыки.

Он сочетал в себе мудрость и грустный опыт, жесткость и прагматизм, справедливость и стремление защищать. Он тот, кто соединил в себе душу древнего Аэрона и отпечаток души молодого кайсара. А был для меня всё время Шиаргатом, моим Ши, парой, тем, кого я люблю. И всё тело, казалось, пронзил ослепительно золотистый свет. Он играл на волосах, касался плеч, обнимал кривящиеся тонкие губы. Он вёл меня, дарил абсолютную уверенность. Куда мы денемся друг от друга, драконище? Ведь я же люблю тебя! Я никогда, никак не могу тебя потерять!

Изображение под моими веками стало совсем живым, ярким, объёмным. Оно протянуло ко мне ладонь, и я не раздумывая уцепилась за широкую, смуглую, по-мужски сильную кисть. Меня протащило вперёд, вверх и куда-то влево, чуть мотая и кружа в золотистом потоке. Тело дёрнулось от неожиданности, когда я впечаталась со всей силы в жёсткое препятствие. Кто-то тихо вскрикнул, кто-то фыркнул. Раздалось почти торжествующее:

— Да, а я говорил!

Я медленно открыла веки — и столкнулась с почерневшими драконьими глазами, в которых мелькали огненные искры.

— Найя-аааа, — рыкнул драконище.

А ручки-то ползут по телу уже куда-то ниже талии. А когти-то поглаживают кожу сквозь одежду. А хвосты-предатели опять переплелись…

Я потерялась. В этих лучистых, светлеющих с каждым моим прикосновением к теплой коже глазах, в крепких объятьях, в тихом собственническом рыке.

И, когда жёсткие губы потянулись к моим, когда чужой язык мягко обвёл контур припухших губ, подразнил, чуть прикусил, а потом резко облизал губу, вызывая мурашки и ватную слабость по всему телу. сдалась на милость победителя.

Меня подхватили за талию и резко углубили поцелуй. Больше не спрашивая — ставя в известность о том, что вот я — его. В животе игрались искорка и мелкие ящерки, голова откинулась на плечо дракона, а меня целовали уже нежнее, бережно, словно извиняюще.

— Свет мой.

— Брат, ещё немного, и нам придётся извиниться перед заговорщиками за непотребную сцену, — чуть хрипловатый, насмешливый голос ворвался в наше уединение.

Я моргнула, ощущая, как резко ошпарило щёки. Да, у меня действительно получилось. Шиаргат бережно держал меня сейчас в объятиях.

Мы находились в большом округлом зале с темными проёмами окон, сейчас чем-то прикрытых. Пахло гарью, боевой магией и чем-то пряным.

Осторожно оглядываюсь — и напарываюсь сразу на десяток внимательных взглядов. Командующий Коэрон и краэнг Аргат здесь. Как и несколько Серебряных офицеров из гвардии и пара советников-виверн.

Краэнг перетягивает ногу, а Коэран молча проверяет какое-то оружие.

Большие двери перекрыты балкой, но она уже вся в трещинах.

— Пришла. Это хорошо, — впервые на непроницаемом лице этого скрытного василиска вижу тень облегчения.

Краэнг подмигивает и вдруг, посерьёзнев, добавляет:

— Ты молодец, малышка. Извини, если что.

Где-то что-то сдохло.

Перевожу снова взгляд на того, кто продолжает бережно сжимать меня своими руками. Шиаргат словно чего-то ждёт, смотря с почти болезненным любопытством, скрытой мольбой. Зато я не жду больше. Двери сотрясает новый мощный удар, все подбираются.

Один из драконов — совсем молоденький мальчишка, кажется, бронзовый, копошится в углу, но ему не дают подняться. Ранен?

Сердце гулко и отчаянно бухает.

Да, может это неправильно. По-детски, не хитро, не несёт для меня никакой выгоды. Может, несёт равнодушие и насмешки, но стоять и молчать, предавая своим молчанием всё самое дорогое, я не могу.