— Я думала об этом, — усмехаясь, чуть поводя плечом. Разорванный ворот рубашки удерживает взгляд. И ещё одна вышитая руна — но об этом Энг никогда не узнает. У нас, девочек, свои хитрости, — и решила, что, безусловно, не отказалась бы от внимания такого мужчины, как вы. Но и свои обязательства я привыкла выполнять честно. Краэнг лишь два раза вызывал меня. Признаюсь, в первый раз я просто растерялась. Виновата. А во второй.

Мне не сложно было изобразить испуг. Почти отвращение. И злость. Издевательства боевиков — не то, что хотелось бы вспомнить.

— Что? Мне из тебя щипцами вытягивать? — но меня даже милостиво отпустили. Надменный и все ещё смертельно опасный дракон сделал несколько шагов назад.

Я хрипло вздохнула, на дрожащих ногах оперлась об уже родной ствол. Придется просить задаваку Дайлара, в целительское крыло не пойдешь с такими отметинами.

— Боевики в столовой. Возможно, вы слышали. Их поведение на глазах у всех. не только учеников — мастеров — вывело краэнга Асайши из себя. Он забрал меня, но. простите, в том состоянии, даже если бы булавка была с собой и не сломалась, я бы едва ли про неё вспомнила, — покаянно опускаю голову.

Тереблю дрожащими пальцами форму.

— Слышал об этом эпизоде. Ж-женщины… сколько с вам проблем! — раздается щипящее у меня над головой.

Но инстинктивно ощущаю — главная угроза прошла. Энг мне поверил. Мужчинам проще поверить в глупость и несобранность самой коварной на вид женщины, чем допустить её превосходство. Права была драконесса Ораго.

— Я уже все продумала, мой энг, — говорю торопливо и поднимаю голову, снова чуть поводя плечами. Лучше пусть посмотрит на образовавшееся декольте, чем задумается над словами — второе куда опаснее.

— И что надумали?

— Скоро у нас ежегодной бал в честь окончания Полуденного сезона, — говорю торопливо, — краэнг непременно будет, пусть как и официальное лицо. Даже если он не пригласит меня на танец, — чуть откидываюсь, якобы в изнеможении. Что ты там увидел в изгибе шеи, а, вампир несчастный? — то поводов быть очень, очень близко друг к другу будет предостаточно. Да и общий магический фон будет таков, что краэнг не заметит такой мелочи на одежде.

Снова молчание. Тягучее, острое. Мне не нравятся эти игры, не нравится этот мужчина и эта ситуация. Но есть такое слово — должна. А, значит, забудь о собственных чувствах. И не ради просьбы моего божественного покровителя, не ради парности или власти. Это и моя страна тоже. И кайсар, как правитель, меня полностью устраивает. Чем больше будет саламандров — тем спокойнее в империи.

— Необычная ты девушка, Найана Сарган. Признаться, я думал, что ты куда слабее.

Рыжеватые волосы дракона кажутся живым отблеском огня на солнце. Но глаза — ясные, сканирующие, не отпускают.

— Сочту это комплиментом, мой энг. Нельзя девушке быть совсем беззащитной, — с трудом отрываюсь от дерева, чувствуя, как ноет каждая клеточка тела.

— Это он и есть. Я уважаю силу духа. И мне нравится, когда мне могут дать отпор, — клыки у энга — всем акулам на зависть.

Шаг. В этот раз его объятья почти нежные, почти бережные. Красивый, властный, сильный мужчина. И такой гнилой внутри. Был уже такой. Помню, чем всё закончилось.

Его губы накрывают мои, не давая возразить, его поцелуй — та же борьба, попытка подчинить, подмять, задавить. Прогнуть под себя. Он не умеет по-другому. Не ласка — обязанность.

Он чувствует мою сдержанность.

Закрыть глаза. Это крокодил, Ная. Симпатичный рыжий крокодил. Холодный и склизкий. Вены обжигает холодом.

Мне хочется кричать от вспыхнувшей боли, но.

Этот дурак принимает её за страсть и удваивает усилия.

"У ничтож-шшшу".

Вьется поземкой шипение, ощущение, что я потеряю сейчас кого-то родного, потеряю насовсем.

"Нет! Постой!"

Мысль. Крик. Треск кустов.

— Обманешь — уничтожу. Скоро встретимся, прелесть моя.

Миг — и энг исчезает. А я остаюсь. В разодранной форме, с синяками и ушибами, и пустотой внутри там, где ещё недавно ощущала связь с тенью.

Мужчины.

Драконы.

По лицу, кажется, текут слезы, но я их не замечаю.

В целительскую меня молча тащит Дайлар. Удивительный дракон — Дайлар из рода Небесного Пламени. Один из древнейших кланов. Если бы не саламандры — быть им правителями. Но они одни из самых ярых приверженцев императорской власти. И традиций.

Дайлар не спрашивает ничего — только ждёт за ширмой, пока молодая драконица — судя по голубым прядям у висков — из водного клана — лечит мои ушибы, сводит синяки и сращивает трещины в ребрах.

А мне впервые неинтересна магия. Пустота в груди — вот, что пугает. Я свыклась с ощущением прохлады, с тем, что тени вокруг постоянно что-то шепчут. А теперь что? Кто-то ревнивый идиот? Так я даже не знаю — кто именно!

Время застывает в тот момент, когда мне дают мазь и обещают, что к завтрашнему дню не останется ни царапины.

Орвер выпрыгивает из пустоты, обвиваясь теплой горжеткой. Молчу. Потому что эта зараза меня все прошедшие недели игнорировала. Как и Шиоранеш.

Грудь обжигает.

— Прости. Виноваты… — летит тихий шёпот, — это зашло слишком далеко, не ожидал…

Прохлада обнимает за плечи. Черный балахон скрывают чужую фигуру до пят. Покровитель саламандр молчит, стоя напротив меня, а вокруг него вьется темная дымка.

Меньше всего он походит на властителя пламени, а вот подземного мира — вполне. Эдакая таинственная версия Аида.

Отгоняю дурацкие мысли

— Не думаю, что вам по чину просить у кого-то прощения, господин. Я всего лишь ваша ничтожная жрица, которая, впрочем, не знает толком ничего ни о вас, ни о собственных обязанностях.

Усовестить даже не думала. Не маленькая уже, с собственными проблемами нужно разбираться самой.

— Он не имел права блокировать доступ к теням. Позволь, я помогу, — мягко стелет голос, что может стать в единый миг ледяной плетью.

— Ни к чему, пока ты верна своим словам и клятвам, жрица моя, — ледяное дыхание касается шеи, — всё просто, — ладонь ложится на грудь поверх платья, но я даже неловкости не чувствую — божеству не до человеческих игр.

— Всё просто, — повторяет он, — мне не нужны жертвы и дары. Лишь ваша магия, ваша вера и ваши поступки. Никаких особенных обрядов… разве что посвящение ребёнка…

Он замолкает, а я не знаю, что сказать. Что чужие матримониальные планы уже откровенно злят? Нашли рыжую!

— Ты и есть. огненная, — сероватая когтистая ладонь сжимает прядь моих волос, — ты всё правильно делаешь, Найана, даже не сомневайся. Всё будет в порядке. Всё будет ровно так, как должно быть. А.

Под ладонью скользит холод, выбивая вскрик.

— А эту проблему я решил.

— Вы пришли именно для этого, мой господин? — вскидываю голову и мягко улыбаюсь.

Нет, нельзя с такими мужчинами ни спорить, ни что-то им предъявлять. Тьма. Голод. Снисходительность. Треск огня. Усмешка. Забота. Неразумное дитя.

— Я помню о тебе всегда, даже если меня нет рядом. Помни и ты об этом. Если что-то тебя тревожит — тебе есть куда пойти. Спросить. Или попросить.

Вот так просто говорит он, обнимая меня за плечи. Ледяные, а вовсе не горячие губы запечатлевают поцелуй на лбу.

Как будто на миг мне открывается невероятный источник энергии, от которого жадно питается мой мелкий драконыш. Так и вижу, как дёргает хвостом и топорщит куцые крылышки.

А мне вдруг становится стыдно. Что привыкла полагаться только на себя, что сама ни с кем, кроме Раймира не советовалась, что действительно давно могла.

— Скажите, ОН, тот, что был за Гранью — действительно почти перенёс свою душу в чужое тело? И он. не причинит вреда?

Я и сама не знала, как спросить точнее. Сжала пальцы, чувствуя, как бешено бьётся сердце. Хватит, не мямли, Ная.

— Кто он? Тот, что был за Гранью? Ему я должна помочь полностью воплотиться в чужом деле, исцелить его? Именно с ним я всё время общалась? — не кричала, нет. Собственный голос звучал удивительно ровно и спокойно. Сил бояться не осталось. Иногда пешке всё-таки не достаёт сил стать королевой, но ничего, я только капельку погрущу и встряхнуть.