Да, магия Эвелин больше не могла навредить Дастину, но вот потрепать нервы – очень даже. Дурное настроение жены и её нежелание контактировать вылилось в полную блокировку двери. Теперь вместо деревянных створок на месте прохода предостерегающе шуршали… лозы. Много лоз, затянувших собой дверной проём, тем самым полностью отрезая покои Эвелин от любого вторжения. Обиженная жены ещё и колючек размером с палец нарастила, чтобы Дастину точно дошло то, насколько она не желает его видеть.

– Эва, – громко позвал герцог, замирая у ощетинившейся двери, – нам надо поговорить.

Естественно ответом ему стала тишина. Потому Дастину пришлось надавить и добавить:

– Ты же понимаешь, что мне не составит труда уничтожить эту преграду? Я не хочу вредить твоим охранникам, потому удели мне немного внимания. После я уйду.

Так открыто давить на жену герцогу Эверику не хотелось, но он слишком волновался о её состоянии. Сейчас главное было показать ей, что они могут обсудить любой вопрос и Дастин прислушается к ней. Понадобится, даже извинится, хоть тут герцогская гордость ворчала, напоминая, что это жене-аферистке стоит первой попросить прощения, а потом уже и ему можно будет рассыпаться в сожалениях. Он, правда, чувствовал непривычные угрызения совести по поводу своего поступка.

Надежда на то, что Эва слишком печётся о созданиях из магии, оправдались. Спустя пару минут живая преграда активнее зашевелилась, открывая в щите небольшую брешь. Нет, предназначенную не для того, чтобы впустить Дастина, а чтобы Эвелин сама замерла на пороге.

– Мы тут и будем разговаривать? – попытался Дастин либо выманить жену из комнаты, либо самому проникнуть на её территорию. Иначе запуганную чужой злостью девушку никогда не приручить.

– Если тебя что-то не устраивает, можем вообще не разговаривать, – резко бросила Эвелин, не собираясь больше идти у мужа на поводу.

Дастин украдкой осмотрел Эву и убедился, что кроме бледности в ней ничего нового и опасного для её здоровья не появилось. Украдкой выдохнув, он отметил, что жена больше не носила чёрного – в данный момент на ней было тёмно-зелёное платье, которого Дастин до этого не видел. Оно было простым, незамысловатым и подходило под категорию домашних, но отчего-то для герцога Эвелин в нём выглядела прекраснее любых кокеток высшего света.

Может, это было оттого, что рыже-золотые волосы, свободно струящиеся вдоль тонкой талии, ещё сильнее засияли на фоне не чёрного цвета. Или может дело было в злых золотых глазах, но сейчас для Дастина Эва выглядела обворожительнее всех на свете. У него даже закралась мысль, что сила жены одурманила его. Если не приворожила.

Пауза затягивалась, Эвелин нарушать тишину не спешила и просто ждала. Потому Дастин прикрыл глаза, чтобы хоть немного не отвлекаться на притягательный образ жены, и собраться с мыслями. Правда тот будто врезался в его память, не давая забыть, что он может потерять. Так что герцогу Эверику пришлось отбросить все заученные методы ведения переговоров и, сразу сдавшись, спросить:

– Эвелин, чего ты от меня хочешь?

Тихий вопрос явно озадачил новую герцогиню Эверик, но она быстро опомнилась, скрестила руки на груди и грустно произнесла:

– Ты уже не в силах этого дать.

– Тогда попроси то, что я смогу дать, – продолжил настаивать на своей капитуляции гордый лорд, чья сила впервые не могла даровать ему то, чего он желал.

Тонкая бровь Эвелин изогнулась, а на пухлых губах расползлась колючая усмешка:

– Неужели? – протянула она. После чего недолго подумав, или скорее сделав вид, что ищет замену своему желанию, сказала: – Тогда есть кое-что, что ты сможешь сделать, но… вряд ли захочешь.

– Я виноват перед тобой, потому готов пойти на что угодно, чтобы получить твоё доверие. – Прозвучало неожиданно щедрое заявление и Эвелин, скрывая ликование, а так же надежду под напускным равнодушием, заявила:

– Откажись от мести. Не развязывай войну. Просто объяви о своём чудесном спасении в Храме Всех Богов, а после собери Верховный Суд и потребуй вернуть утраченное. Так ты обойдёшься без невинных жертв, а твоя гордость не настолько сильно пострадает. Лишь в этом случае я поверю, что твой порыв был продиктован чувствами, а не… холодным расчётом.

Такого поворота событий Дастин точно не ожидал.

Значит, вот о чём его жена переживала больше всего? Она так быстро догадалась о том, что снедает его изнутри, и теперь желает предотвратить будущий пожар. Вот только в таком случае пламя гнева сожжёт самого герцога Эверика.

Между супругами вновь пронёсся ледяной ветер. Никто не собирался уступать, и у каждого из них были серьёзные причины на это. Эвелин всё это время мечтала свершить свою месть не с помощью сражений, а используя влияние и богатства, которые она стала бы наращивать всё больше с каждым годом. Дастин же иное дело – ему мало чужой злости и зависти. И тем, и другим, он пресытился, пока те преследовали его с самого рождения.

Именно по этой причине голос герцога Эверика утратил тёплые нотки, когда он едва сдерживая злость говорил:

– Все мои мысли заняты местью императору. Я поистине жажду вернуть ему все те страдания, которые мне пришлось пережить по его вине. Быстрой кончины он не дождётся, – на губах Дастина появляется оскал, пока он продолжает: – Как только всё будет готово, император отправится в одно чудное место, где ещё очень-очень долго будет сожалеть о том, что решил пойти против меня. И перед этим я лично с ним встречусь, чтобы он точно знал, кого винить.

Столько злости, столько ярости Эвелин ещё не приходилось видеть. Не у Дастина. Ей он казался достаточно непоколебимым, но тут… то приступ ревности, то проявление настолько тёмной стороны заставили Эву ощутить болезненный укол в груди. Герцог Эверик действительно мог быть страшен, однако спешил спрятать эту свою черту от золотых глаз совсем недавно нежеланной жены.

Вот и сейчас Дастин стёр с лица пугающий оскал, извиняюще посмотрел на Эвелин и уже спокойнее спросил:

– Неужели ты меня совсем не понимаешь? Скажешь, что сама не хочешь ему отомстить?

– Не так, – покачала головой Эвелин, на миг ощущая желание взять мужа за руку и не дать тому свалиться в бездну, в которую он так упрямо смотрит. – В моих планах, если говорить простым языком, утереть нос всем, кто меня унижал. А этого никак не сделать, если ты оставишь от предавшей тебя знати выжженную пустошь.

Тут Дастин едва удержался, чтобы недовольно не цыкнуть. Догадливость жены именно в такие моменты порядком раздражала. Она правильно его поняла – герцог Эверик планировал сохранить жизнь лишь императору и его наследнику, последний должен будет взять на себя управление страной после “внезапного” исчезновения отца. Остальные же, кто покусился на богатства герцогского дома, будут жестко наказаны.

Врать Эвелин Дастин, конечно же, не стал. Вместо этого он попытался объяснить ей, почему иного выхода нет:

– Пока живы те, кто радовался моей смерти, ни я, ни ты не будем в безопасности.

– А как же наша сила? – неожиданно мягко произнесла Эвелин. В этот момент её магия ненавязчиво напомнила Дастину о себе, подсвечивая женский силуэт. – Думаешь, мы не справимся с обычными людьми? Среди знати не так уж и много сильных магов, способных тягаться не только с тобой, но и со мной. Раз уж ты захватил и мага жизни, и полностью автономные земли, – грустно усмехнулась Эвелин, а затем закончила, – используй их с умом.

Слова жены для Дастина оказались такими заманчивыми. Возможно потому, что если он согласится с ней, Эвелин пусть не сразу, но простит его. Ради шанса достаточно приблизиться к ней, герцог почти был готов пожертвовать гордостью. Но именно что почти.

– Думаешь, – с сомнением начал Дастин, – твои големы такая уж надёжная защита? Ты ошибаешься.

– Учитель Марта заплевала бы тебя ядом после таких слов, – искренне рассмеялась Эвелин, которую последние два дня только и делали, что убеждали в надуманности страхов об опасности, нависших над Хоулвиллем. А затем, приняв для себя важное решение, она попыталась убедить и мужа. Для этого она использовала один секрет, которым с ней поделился вредный, но бесценный призрак: – Дастин, ты хоть знаешь, сколько всего может призвать и создать искусный маг жизни? Полагаешь, мы так важны только из-за очень мощного дара исцеления? Нет, всё не так. Пусть в истории этот момент был стёрт, но учитель Марта обучалась у того, кто в одиночку смог… завоевать целую страну.