– Это ещё что за прозвище? – сорвалось недовольно с моих уст.

– А разве тот целитель не сказал, что ты светишься? – деверь попытался было со всей невинностью переложить ответственность за свои слова на другого. – Вот я и подумал, что тебе подойдёт.

Фыркнув на такое заявление, произнесла со скепсисом:

– Ну да, сравнить меня с букашкой, у которой светится… брюшко, очень логично.

– Скорее мило, – исправил меня маркиз, продолжая откровенно потешаться над ситуацией, – но ты слишком остро реагируешь на подобные вещи.

– Вот и зови меня просто по имени, – тут же нашлась с ответом, который с такой же лёгкостью отбили мягким:

– Эва, хоть твоё имя и красивое, но не везде его можно озвучить. Например, повторять его из раза в раз среди тёмных улочек главного города не самого расположенного к тебе соседа – глупо.

– Тогда никак не обращайся, – уже больше из вредности продолжала спорить я.

– Так неинтересно, – вздохнул деверь, а затем, смакуя каждую букву, закончил, – светлячок.

После такого мне ничего не оставалось кроме как натурально зарычать и попытаться ущипнуть деверя за предплечье. Может хоть боль отобьёт у него желание подтрунивать надо мной. Однако маркиз оказался слишком проворным, чтобы подставиться под, пусть безобидную, но атаку.

Он отшатнулся, игриво потянув меня за собой, отчего я потеряла равновесие и разразилась проклятьями на одну черноволосую голову. Деверя же это только позабавило. Скорее всего, он хотел меня эффектно подхватить, а потом снова начать дразнить, но… коварным кочкам оказалось всё равно – женские ли туфли на тебе, или удобные мужские сапоги. Мои предположения о планах маркиза так ими и остались, потому что шуточная потасовка переросла в то, чего мы оба никак не ожидали.

Мгновение и вот уже под приглушённую ругань деверя мы катимся куда-то вниз по коварно спрятавшейся в тени лестнице. Что примечательно – моя спина и затылок ни разу не встретились с камнем. Зато, судя по злобному мужскому шипению, все ступени собой пересчитал именно маркиз.

Финал нашего фееричного спуска ознаменовался мягкой травой, на которую мы приземлились с глухим ударом, чьими-то испуганными охами и звёздным небом над головой. Моя спина каким-то чудом оказалась прижата к груди деверя, отчего я теперь лежала на нём как на перине, ошарашенно любуясь звёздами.

Красиво, однако. Здания в месте, куда нас угораздило свалиться, были низкими, но стояли вокруг плотным кольцом глухих стен, образуя нечто вроде укромного садика с одиноким деревом. Кусочек его тёмной кроны помахал мне, напоминая, что пора бы справиться здравием того, на ком я сейчас лежу. И, будто услышав мои мысли, мне в затылок глубоко задышали, давая понять – пострадавший жив, а остальное можно исправить.

– Вы целы? Нигде не поранились? – вдруг прозвучал обеспокоенный женский голос, и надо мной появилась голова в ореоле светлых волос. Точнее только тёмное очертания головы. Загородив собой ночное светило, незнакомка скрыла от меня любые намёки на черты своего лица.

– Найя, нельзя так, – вторил уже мужской голос, который… оказался мне подозрительно знаком. Хм, и где я могла его слышать? Силуэт женской головы над нами, кстати, после этого пропал.

Долго прибывать в неведении по поводу личностей случайных встречных не пришлось, потому как маркиз оказался не только жив, но вполне себе здоров. С приглушенными стонами поднявшись, он не забыл одной рукой придерживать меня поперёк живота и, лишь поставив нас на ноги, деверь сказал:

– Не ожидал вас здесь увидеть.

– Ой, а мы знакомы? – отчего-то испуганно спросила женщина, всё ещё оставаясь для меня совершенно точно неизвестной.

– С вами нет, – звучит голос маркиза над моей макушкой, – вас я видел только на портрете, а вот с вашим спутником нам уже доводилось пересекаться лично. И не один раз.

Отчетливо слыша, что деверь старательно маскирует боль от падения за сдержанным тоном, за спиной нашарила его руку и, как меня учили, принялась вливать в него свою магию. Таким образом, серьёзные повреждения не исцелить, но первую помощь оказать можно. Боль тоже после этого должна уйти.

Чувствуя как запястье маркиза расслабляется, я присмотрелась к высокой мужской фигуре напротив и вдруг узнала в ней… дворецкого лорда Валнара!

– Значит, у вас и правда возлюбленная в этих краях, – вырвалось у меня прежде, чем я успела закрыть рот ладонью. Слишком уж неожиданная вышла встреча.

– Ох, нет, только не говорите, что вы гости моего брата, – всполошилась после моих слов женщина, так же запоздало поняв, что сболтнула лишнего и поспешила тоже накрыть свои губы рукой.

Ночное светило вышло из-за набежавшей тучки, давая достаточно рассмотреть представшую перед нами пару. Сейчас дворецкий из главного поместья был одет в добротные штаны и тунику подобные тем, что носят зажиточные торговцы, поверх которых был накинут плащ, а его тёмные волосы свободной косой вились по плечу. Сестра же лорда Валнара оказалась миниатюрной блондинкой с тёмными, как у брата глазами, на чём, собственно их сходство и заканчивалось, и если бы не семейный портрет в холле, то я бы даже не подумала, что это она. Молодая женщина была одета не как аристократка, а скорее как обычная лавочница – простые юбка с рубашкой и корсет, а поверх тонкая накидка из шерсти. Даже украшений на ней не было, что подтверждало всю секретность данной встречи.

Глядя на нас парочка тайных любовников, а именно ими эти двое только и могли быть, медленно сходила с лица. Ещё чуть-чуть и они будут не краше идущих на эшафот. Однако прежде чем обоих хватил удар от такого неудачного совпадения, маркиз шепнул мне:

– Смотри, какой тебе выпал замечательный шанс укрепить своё положение. Союзник в этих краях лишним не будет. – И будто этого мало, он словно демон-искуситель, прошелестел на ухо: – Знаешь, что теперь делать, или… подсказать?

***

Дастин

За свою жизнь Дастину пришлось вытерпеть немало ударов – тренировки с мечом поначалу вообще не проходили без синяков и ссадин. Это лишь позже, с накоплением боевого опыта, ситуация изменилась. Когда герцог Эверик достиг идеального слияния физической и магической силы, травмы стали получать только его противники.

Однако в эту ночь жена Дастина поспешила напомнить ему о юных годах. При том она продолжала делать это незаметно для себя – крутой спуск по лестнице, во время которого Дастину пришлось не только стараться не свернуть себе шею, но и защищать жену, стал настолько болезненным, что у него на какое-то время потемнело в глазах. Тогда ему понадобилась вся воля, чтобы просто подняться.

Из чистого упрямство герцог Эверик даже Эвелин смог поднять и поставить на ноги, а потом ещё и узнать в ночных встречных жителей поместья лорда Валнара. Но вот после этого адреналин в его крови схлынул, и Дастину стоило большого труда оставаться просто на ногах. Если бы не стоявшая перед ним Эвелин, он, скорее всего, рухнул бы как подкошенный.

Потому ощутив, как магия жены заструилась по телу, герцог Эверик еле сдержался, чтобы малодушно не застонать от облегчения. Пусть он делал вид, что его больше заботит удивительная встреча, чем желание отключиться, от Эвелин не укрылась его боль. Та пульсировала во всём теле с такой силой, будто Дастин снова и снова катился по каменным ступеням, при этом с каждой новой волной агония только усиливалась. Всё буквально началось с покалывания во всём теле, а потом незаметно превратилось в настоящее страдание.

Однако всего лишь первая волна потока маны Эвелин смогла сотворить настоящее чудо. Дастин не только тут же забыл об ужасной боли, но ещё его тело подобно страдающему жаждой путнику принялось пить чужую магию взахлеб. Впервые с момента как Дастин чуть не утратил свой дар, он почувствовал себя несказанно хорошо: слабость, укоренившаяся внутри настолько, что герцог перестал обращать на неё внимание, отступала, уже привычная ломота в теле притупилась, а мышцы, которые из раза в раз приходилось заставлять выкладываться на полную, налились мощью. Долгие недели отдыха не принесли ему и толики подобного восстановления. Хоть именно это и обещал целитель кузена, вытащивший Дастина с того света. Исцеляющее прикосновения мага жизни оказалось куда как действеннее любого лечения, покоя и эликсиров вместе взятых.