Значит, заняться всем придётся мне.

Насчёт Адлара я всё-таки ошибся. Ибо он явился. Правда, уже под самое утро. Нашёл меня во внутреннем дворе, где вовсю уже кипела подготовка к их отъезду. Тащить в обратный путь дормезу никто, конечно, не будет. Даже если выворачивать и сокращать пути, поездка с этой неповоротливой громадиной займёт дня три-четыре, не меньше. Так что поедут налегке.

Потому что времени терять нельзя. Чем быстрее Адлар с женой доберутся до Аделхея, тем легче пройдёт смена власти. Даже если Оссиан каким-то чудом выжил. Сильный король, законный муж наследницы трона, любимой народом принцессы, готовый взять на себя ответственность за королевство и навести в этом королевстве порядок, всяко лучше для народа, чем больной принц, сын сумасшедшего короля. А вот знать и вельможи, наверняка попытаются воспротивиться. Но с моим братом это не пройдёт.

— Доброе утро, новобрачный. Я уж думал, что не увижу тебя до самого отъезда, — хлопаю по плечу взлохмаченного Адлара, появившегося рядом со мной.

— Была такая вероятность, — ухмыляется он. — Доброе утро, брат. Ты что, вообще не ложился?

— Ложился. У меня тоже есть кого… спать укладывать, — хмыкаю я. Пару секунд наблюдаю за слугами, суетящимися во дворе. — То, что ты подорвался, конечно, очень похвально. Но с подготовкой вашего отъезда я уже все вопросы решил. Так что пойдём-ка лучше в мой кабинет. Обсудим кое-что… на дорожку.

— Ну пойдём, раз ты такой заботливый сегодня, — насмешливо щурится Ад.

Я как раз только что отдал последние распоряжения Мартану, и тот уже ушёл поднимать отряд, который он лично поведёт в Аделхей, чтобы прибытие в Тервинн Адлара Рагра было как можно более… убедительным. Так что действительно можно уделить время разговору с братом. Прощаемся ведь. И вероятно, что надолго.

Как неожиданно, однако, меняются наши жизни и судьбы. Даже убеждения. Не так давно я даже думать не хотел о браке, полагая, что вполне могу и детей брата своими наследниками назвать, если что. И тут вдруг ему собственное королевство привалило. Чуть ли не на блюдечке. Бери не хочу. Как тут не взять?

А сам я готов жениться хоть сейчас на нежной юной девочке, которая и думать не желает о том, чтобы снова обзаводиться мужем и брачными узами. Но особо ценит во мне то, что я ей детей могу сделать, о которых она так мечтала.

Об этом, кстати, надо будет подумать, когда с Танраггосом разберусь. Говорят, беременные женщины мягче становятся, семейное гнёздышко усердней вьют. Может так её быстрее уговорю?

А вчера вон Мартан несказанно меня удивил, неожиданно изъявив острое и настойчивое желание отправиться вместе с Адларом в Аделхей. И упёрся ведь рогом, как баран. Терять своего лучшего хаосита, одного из своих самых сильных воинов и близкое доверенное лицо, мне, по правде говоря, совершенно не хотелось. Но раз уж он принял для себя такое решение… Ну не на цепь же его садить. В общем отпустить пришлось. Будет от меня брату такой свадебный подарок. В придачу к Аделхею.

Даже интересно, с чего это Мартана так туда потянуло сильно. Уж не в женщине ли дело? Может, даже в той самой, которую он с таким преувеличено непроницаемым видом и с восхищением в голосе упоминал в своём докладе. Привлекла же чем-то эта девчонка его столь пристальное внимание, несмотря на то, что задачу я ему совершенно другую ставил.

Мой кабинет встречает нас с братом тишиной, покоем и запахом сгоревшей древесины. Нахожу в шкафу бутылку нашего любимого Линдалузского и два кубка. Откупорив, наливаю, пока брат обратно разжигает в камине огонь.

— Ты что такой хмурый? — бросает на меня вопросительный взгляд, сидя на корточках перед разгорающимся огнём. — Только не говори, что по мне будешь сильно скучать.

— Ну, сильно вряд ли, — усмехаюсь, протягивая ему кубок.

— Так я и поверил, — взяв вино, он садится в одно из кресел у огня. — Ну и о чём ты хотел поговорить? То, как мне действовать в Аделхее, мы с тобой уже не раз обсуждали. Кстати, а с чего это ты Мартана вдруг со мной отправляешь? И надолго?

— Он сам захотел, — пожимаю плечами, тоже садясь в кресло. — Предложи ему должность военачальника. Может и навсегда тогда останется.

— Да уж предложу, — довольно ухмыляется Адлар, откидываясь на спинку кресла. — Представляю, как тебя «обрадовало» его пожелание. Особенно теперь, когда надо выследить такую гниду, как Танраггос. С Мартаном в этом деле мало кто сравнится. А Бранн твою Мину круглосуточно стережёт.

— Гниду-то и выслеживать особо не надо. Он сам явится. Мину в столице многие видели, так что узнать о ней Танраггосу не составит труда. И ему снесёт крышу окончательно, как только он поймёт, что она теперь моя. И тогда возможны два варианта. Он либо явится и потребует её вернуть, в чём я, честно говоря, сильно сомневаюсь, ибо гниды редко в открытую действуют. Либо попытается пробраться во дворец и выкрасть её. Второй вариант для меня даже предпочтительней. Можно кишки без лишних разговоров этой мрази на глотку намотать. Я ему даже две лазейки оставил на выбор, чтобы к правильному решению подтолкнуть.

— А что будешь делать, если всё-таки припрётся в открытую? — вскидывает брови брат. — Если бы ты своего Крольчонка на обряд вчера уговорил, мог бы уже за один лишь намёк на угрозу ей вырвать глотку её ублюдочному бывшему. И никто бы и слова поперёк не сказал.

Надо же какой умный.

— Если бы твоя Тори тебя не любила и тряслась от одного лишь вида ритуального кинжала в мужских руках, ты бы её уговаривал? — огрызаюсь я.

Брат умолкает сконфуженно.

— Бездна. Извини. Я не подумал об этом. Сильно она испугалась?

— Достаточно, чтобы я понял, насколько бесполезны будут любые уговоры. А заставлять её силой, после всего что она пережила… проще самому удавиться.

Выдохнув, устало опираюсь на спинку. Смотрю, как языки пламени пожирают очередное полено.

— Нет. Ну, заставлять, понятное дело, не надо, — примирительно поднимает ладони Адлар. — А с чего ты решил, что она тебя не любит? Она тебе это говорила?

— Нет. Но с чего я должен думать иначе? — поворачиваюсь к нему. — Посуди сам. Она рвалась бежать от меня до тех пор, пока я не поклялся ей, что отпущу, как только она захочет. И остаться согласилась только ради исцеления. А теперь вот, потому что боги нас друг другу предназначили. А она маг жизни и о материнстве мечтает. И сочувствует мне, потому что «мужчине гораздо сложнее с таким смириться, чем женщине» — вспоминаю я слова Мины.

Брат, как раз в этот момент приложившийся к кубку, даже вином давится, начиная кашлять.

— Ты что, сейчас серьёзно? Так и сказала?

— Да. А ещё заявила, что останется со мной только до тех пор, пока будет нужна мне. Можешь себе представить, чтобы любящая женщина такое сказала?

Адлар несколько секунд задумчиво пялится на меня. Чешет затылок, а потом внезапно кивает, заставив меня удивлённо вытаращиться на него.

— Ну-у-у, могу, на самом деле. Ты ж учти, Дан, что речь-то ведь идёт не о демонице, в которой собственнические инстинкты похлеще мужских будут. Твоя Мина эльра. А эти светлые души в своей жертвенности иногда полный бред способны чудить. Тебе ли не знать. Так что… это не аргумент, брат. Вот серьёзно. Мало ли что там у неё в голове творится. Ты сам-то ей в своей любви признался?

В своей любви?

Я застываю ошарашенно, мрачно смотря на своего близнеца.

Он иронично усмехается, поняв моё замешательство. И молча салютует мне кубком.

Бездна!

Нет. В своей любви я не признавался. И не только Мине. Себе, получается, тоже. Зато, как мальчишка, потащил её вчера к водопаду. Легенду рассказал. Наделся хоть так узнать, понять… Дурак. Последние мозги уже отшибло.

Боялся полюбить так же сильно, как отец? А поздно уже рыпаться. Моя сахарная девочка своей хрупкой ручкой взяла меня за сердце очень крепко. Так, что даже дышать без неё тяжело. Как себе в таком признаешься?

Зато от неё слов любви жду. С её страхами сражаюсь. А сам… Как есть, дурак.