Ладони Аедана на моих плечах сжимаются чуточку сильнее, приводя в чувство и не позволяя рвануться на помощь подруге.

— Тш-ш-ш, не пугайся, — шепчет он мне на ухо.

— Но… это же…

— Брачный обряд Рагров. Тори согласилась и знает, на что идёт.

— Но она будет к нему привязана, — всхлипываю с горечью. Так вот, чего Аедан от меня хочет?

— Это не та привязка, что была у тебя. И ритуал другой. Они добровольно объединяют свою кровь и венчают души, чтобы вместе прожить жизнь, как одно целое. Адлар будет так же привязан к своей жене, как и она к нему. На равных. Когда двое предназначены друг другу и вступают в брак по желанию и любви, магия ритуала действует совершенно по-другому. Смотри глубже и чувствуй. Ты же можешь это видеть.

И я смотрю. Усилием воли отогнав накрывшие меня страшные опасения, сосредотачиваюсь на действе перед алтарём. На его духовной и магической составляющей. И постепенно начинаю видеть не только то, как рассекает острое лезвие сначала широкую ладонь Адлара, а потом и белую кожу Тори, не только выступающие на их руках капли крови. Теперь я вижу магические потоки, которые закручиваются вокруг новобрачных. Вижу, как сплетаются в причудливых узорах тьма Адлара и свет Тори, когда они соединяют свои руки, как появляются эти узоры в их аурах. Никого не подчиняя и не ломая, а объединяя мужчину и женщину в нерушимом союзе.

Это действительно невероятно красиво. И нежно. Так волшебно, что дух захватывает.

Но я не знаю, хватит ли мне смелости согласиться на такой обряд. Возможно когда-нибудь. Когда из памяти сотрутся воспоминания о том, как резал мои руки Танраггос, как смешивалась наша кровь, сковывая мою волю древней ритуальной магией.

Обряд подходит к концу. И жених пылко целует свою юную невесту.

Ну вот и всё. Моя Тори замужем… И скоро мы расстанемся.

Я только теперь понимаю, что, возможно, навсегда. Это только в наших мечтах братья, которых мы полюбим, должны были жить рядом. А в реальной жизни всё всегда намного сложнее. В Аделхей я никогда и ни за что не вернусь. А Тори станет там королевой и тоже вряд ли часто будет покидать своё королевство.

Слёзы застилают глаза. И сердце разрывается от радости за неё и грусти перед грядущей разлукой.

Аедан ведёт меня к новобрачным, чтобы поздравить.

— Я так счастлива за тебя, — шепчу подруге на ухо, обнимая. — Люблю тебя, моя родная. Будь счастлива и любима всегда.

— И я тебя люблю, — растроганно всхлипывает Тори. — Береги себя. И, пожалуйста, не делай никаких самоотверженных глупостей.

Не знаю, что именно она имеет в виду, но замечаю внимательный взгляд Аедана. И то, как его губы сурово сжимаются.

За нами следом подходят и Бранн с Хэфи. Судя по тому, как они держатся за руки, между ними тоже всё хорошо, и кое-кто в Аделхей точно не захочет возвращаться. После них Мартан, который, как я слышала, едет с Адларом и Тори, возглавляя огромный отряд демонов.

И всё.

Адлар уносит свою молодую жену. Уходят все остальные, даже жрецы храма, молчаливыми фигурами присутствовавшие при обряде. Лишь мы с Аеданом остаёмся во всё ещё звенящей тишине ритуального зала.

— О чём говорила принцесса? — притягивает меня к себе мой демон.

— Не знаю, — зябко передёргиваю плечами. Усталость наваливается на них пудовыми мешками. Ведь уже давно наступила глубокая ночь.

— Ты же не надумала бежать из-за того, что увидела? — подозрительно прищуривается Аедан, и когда я умолкаю, не зная, что сказать, обхватывает мои плечи, легонько встряхивая, требуя ответа: — Мина?!

— Такая мысль приходила мне в голову, — со всхлипом признаюсь я. — И это так… горько. Осознавать, что он всё ещё настолько властен надо мной. Что он способен обратить меня в бегство, снова победить. Меня так испугало это видение, Аедан. Это было так жутко и мерзко, что меня мутит от одной только мысли. Он… совсем утратил человеческий облик, сошёл с ума. И я понятия не имею, чего от него ждать. Мне страшно. Прости. Я так и не перестала быть трусливым крольчонком.

Судорожно вздохнув, я утыкаюсь лбом ему в грудь. По щекам уже безостановочно текут слёзы. До сих пор я держалась, не думала, заставляла себя не вспоминать. Столько всего нужно было сделать… но вот этот бесконечный день позади… и сил снова не осталось.

— Ох, малыш, — вздыхает Аедан, крепко прижимая меня к себе. — За что ты извиняешься?

— Ты столько сил потратил на то, чтобы меня исцелить… И Богиня. А я вот снова трясусь от страха, — шмыгаю носом. — Ну какая из меня жрица Света? Жалкая, вот какая…

— Вот опять глупости говоришь, — ворчит мой демон. — Я уже говорил тебе, что ничего не боятся только глупцы. А ты у меня очень умная малышка. Только в себе сильно неуверенная. Но это тоже лечится, поверь.

— Что? Ум? — не выдержав, немного истерично хмыкаю я.

— Неуверенность, дерзкая девчонка, — фыркает Аедан. — Испугаться видения про умалишённого недоноска, который причинил тебе столько боли, это нормально. Особенно для ранимой нежной эльрочки. Но ты ведь не позволила этому страху взять над тобой верх. Правда?

— Наверное, — уже гораздо спокойней соглашаюсь я.

— Ну вот. И ты не сбежишь куда глаза глядят из моего дворца и из-под моей защиты, подвергая себя опасности. Ты ведь у меня умница и понимаешь, что это будет глупо. Понимаешь ведь?

— Понимаю, — при такой постановке вопроса по-другому ответить сложно. Сразу глупой получусь.

— Вот и отлично. Значит, мы договорились.

— О чём? — поднимаю я голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Не помню, чтобы мы о чём-то договаривались.

— О том, что ты успокаиваешься и сидишь смирно и послушно в безопасности и под охраной, а я займусь тем, что избавлю наконец тебя от Танраггоса окончательно и навсегда.

Аедан

Мина давно уже уснула, мерно сопя мне в шею. Обхватила тонкими руками. Закинула на бедро точёную ножку, прижавшись всем телом к моему. Пригрелась в объятиях моей тьмы, становящейся рядом с ней совсем ручной. И мирно спит без сновидений, утомлённая моими ласками.

И мне бы переложить её аккуратно на подушку и идти доделывать то, что не успел за день. Адлар со своей новообретённой женой уже утром уезжает в Аделхей, и мне ещё очень многое надо успеть до его отъезда.

Но я позволяю себе ещё немного подержать в руках своего ласкового сахарного Крольчонка. Ещё немного обмануться её объятиями. Задержаться в этом мгновении, когда всё во мне ещё помнит шелковистый жар её лона, запредельное удовольствие от обладания этим восхитительным хрупким телом, когда в ушах до сих пор ещё звучит сладкая музыка её стонов и криков наслаждения.

Малышка больше не боится близости со мной. И отдаётся мне так сладко. Так полно и доверчиво. Моя смелая девочка. Я ни с кем до неё не терял настолько голову в любовных ласках, никогда не испытывал настолько невыразимо-острого и непреходящего желания обладать женщиной. Всецело. Ненасытно. Постоянно. Желания раз за разом брать её тело, всё сильнее пробираться ей под кожу, в её мысли, в её душу… в её сердце. Дарить ей удовольствие. Делать её счастливой. Держать в руках… Чувствовать рядом…

Врать себе бесполезно. Я хочу, чтобы она была со мной по любви. А не из благодарности. И уж точно не по воле богов.

Но, видимо, я слишком многого хочу за столь короткое время. Придётся набраться терпения. И ждать. Столько, сколько ей понадобится, чтобы согласиться стать моей всецело и навсегда.

Вздохнув, всё же перекатываю малышку на её подушку. Целую нахмурившийся лоб, полной грудью вдохнув её тонкий аромат. Укутываю в одело, чтоб не замёрзла без меня, и поднимаюсь с кровати. Хватит сопли на кулак мотать. Не любит сейчас, значит, полюбит потом, со временем. И женой мне станет. Я умею ждать, если это того стоит.

Пора заниматься делами. До рассвета осталось не так уж и много. А у брата первая брачная ночь. Вряд ли он выберется из объятий своей рыжей лисы.