Никаких указаний в ответ не поступило. В бюро поняли, что Ванде следует дать выспаться. И хорошенько поесть. Стряпня, еда, мытье посуды немного отвлекли Ванду и сняли напряжение. Спать ей, однако, не хотелось. Она обтерлась губкой, надела ночное белье и вытянулась на койке, которой служила полка с подушкой у стенки ее жилища. Солнце клонилось к закату. Смеркалось, и Ванда зажгла свет. Несколько мгновений она колебалась — не могла решить, чем заняться: то ли посмотреть еще что-нибудь, то ли почитать книгу. Она захватила с собой «Войну и мир» в надежде, что в этой экспедиции наконец-то осилит роман, но после дня вроде сегодняшнего была просто не в состоянии открыть книгу. А может, что-нибудь детективное? Например, роман о Трэвисе Макджи, что она припасла еще со времен своего последнего отпуска, будет в самый раз? Хотя нет, Макдональд — это все-таки чересчур.

Пожалуй, старина Дик Фрэнсис будет в самый раз.

Красный Волк и его охотники уже не могли гнать мамонтов туда, где они сумели бы забить одного из них. Животные больше не бежали от своих маленьких преследователей и вели себя почти беззаботно. Все чаще мамонты останавливались, переминаясь с ноги на ногу, и передвигались лишь для того, чтобы перехватить что-нибудь съедобное. Накануне один из самцов ринулся на людей, охотники бросились врассыпную и отсиживались до вечера, чтобы в сумерках вновь собраться вместе. Стадо слишком удалилось от привычных мест, и терпение мамонтов иссякло.

— В стойбище голодают, — сказал Ловец Лошадей. — Наша охота предрешена богами. Если земляные существа разгневаны, не нужно больше дразнить их. Давайте займемся другим делом и отдадим им нашу первую добычу.

— Еще не время, — отозвался Красный Волк. — Ты знаешь, как нам нужен мамонт. И мы забьем его.

Больше, чем в мясе и жире, Облачные Люди нуждались в шкурах, гигантских костях, бивнях, зубах, шерсти мамонтов, которые шли на изготовление различных предметов. Но превыше всего ценилась сама победа, возвращение с удачей. Поход на этот раз оказался долгим и безрадостным.

В глазах Рога Карибу промелькнул ужас.

— Может, та колдунья, с волосами как солома, сказала нам что-нибудь дурное? — пробормотал он. — Слишком многое нашептывают эти ветры.

— Почему ты считаешь, что у нее есть колдовская сила? — спросил Красный Волк. — Она и косматый человек ушли от нас. И это было три дня назад. Подождем новостей от Бегущей Лисицы.

До возвращения следопыта в отряде воцарился порядок. Бегущая Лисица сообщил, что глубокое болото совсем недалеко. Красный Волк приободрил охотников, и те решили вновь попытать счастья.

Первым делом они собрали ветки, сухой камыш, хворост. Красный Волк сам взялся за вязанки для огня. При этом он пел песнь добычи, а остальные кружили вокруг него в медленном танце. Опустилась ночь, но она была по-летнему коротка и светла, как сумерки, в которых поблескивали озера и земля серым полотном простиралась до горизонта, отчетливо различимого даже в этот поздний час. Небо походило на тень над головой, тускло мерцали несколько звезд. Холодало.

Когда охотники приблизились к мамонтам, Красный Волк остался позади, чтобы пылающий факел в его руке не напугал жертву слишком скоро. Ветки трещали, травы шуршали, почва хлюпала под ногами. Ветерок донес тепловато-удушливый запах громадных животных. Красный Волк почувствовал легкое головокружение: последнее время он питался скудно. Шумы в утробах, чавканье громадных ног в трясине заставили его сердце биться быстрее и прояснили голову. Животные были возбуждены: им уже несколько дней не давали покоя. Еще немного — и они обратятся в бегство.

Когда настал подходящий момент, Красный Волк свистнул. Услышав сигнал, охотники стремительно бросились к своему предводителю и подожгли факелы. Теперь Красный Волк шествовал впереди. Растянувшись по длинной дуге, его люди двинулись к стаду. Они размахивали факелами высоко над головой, пламя слепило, искры рассыпались во все стороны. Охотники наступали с волчьим воем, львиным рыком, медвежьим ворчанием и ужасающими, надрывными, то взмывающими вверх, то обрывающимися пронзительными воплями, которые способно издавать только человеческое существо.

Один мамонт испуганно закричал. Другой затрубил. Стадо обратилось в бегство. Земля задрожала.

— Йя-я-яу! Йя-я-яу! — визжал Красный Волк. — Сюда! Вот он, впереди! Гони его! Ко мне, братья, ко мне! Загоняйте его справа и слева! Йе-и-и-и-йя!

Выбранной жертвой стал молодой мамонтенок, которого угораздило помчаться прямо в болото. Его сородичи не разбегались на большое расстояние друг от друга, но каждый выбрал свой путь. Они неслись, спотыкаясь и оглашая темноту криками. Люди видели лучше, чем мамонты. Охотники нагнали мамонтенка и побежали с ним бок о бок. Факелы почти догорели, и люди отбросили их. Ужас животного прорвался в крике. Красный Волк подскочил ближе к зверю. Хвост мамонтенка хлестнул по плечам. Охотник ударил копьем в брюхо мамонта и, оставив его в теле животного, отскочил назад. Орудия смерти со всех сторон обрушились на молодого мамонта. Они впивались в его тело, вызывая невыносимую боль. Тяжело бежавший зверь прибавил скорость. Дыхание его становилось хриплым, почва уходила из-под ног. Грязь ударила струей и угрожающе чавкнула, мамонтенок по брюхо погрузился в болото и увяз в трясине. Стадо прогрохотало мимо, уносясь в ночь.

Если бы зверю не мешали, он смог бы выбраться. Но охотники не отступали. Они перешли в атаку, с криками метая дротики и копья. Болотная вода, освещенная сиянием звезд, стала черной от крови. Животное ревело в агонии. Туловище его трепетало, бивни вздымались вверх и падали вниз, слепо и бессмысленно. Звезды над ним продолжали свой безмолвный путь.

Силы для борьбы иссякли. Голос мамонта оборвался, превратившись в хриплое пыхтенье. Люди подошли ближе. Двуногие существа были легче и помогали друг другу и поэтому не погружались глубоко в болотную жижу. Их ножи резали шкуру, топоры крушили плоть. Преодолевающий Снега копьем пронзил животному глаз. Но вторым глазом мамонт успел увидеть, как восходит солнце, подернутое холодным и унылым туманом, который опустился, пока его убивали.

— Хватит, — сказал Красный Волк.

Люди вышли на твердую землю.

Красный Волк завел песню духа. От имени всех охотников он, обратившись к северу, громко рассказал Отцу Мамонтов, почему было необходимо это деяние. Затем произнес:

— Иди, Бегущая Лисица, и приведи людей. Остальные пусть достают копья, которые еще пригодны в дело.

Костяные острия сделать было легко, но никто из людей пока не знал, где в этих местах найти нужный камень, да и хорошие палки для древка тоже редкость.

Вытащив из болота копья, охотники устроились на отдых. Они доели остатки сушеного мяса и ягод из своих торб, после чего одни расстелили на земле одеяла, в которые уже не было нужды заворачиваться, так как воздух потеплел, и заснули, другие, не в силах заснуть, продолжали болтать и шутить, наблюдая за мучительной агонией мамонта. Тот протянул до позднего утра, потом громадное тело содрогнулось, извергло в болото кучу навоза и застыло.

Люди, сбросив одежду, накинулись на тушу с ножами. Пили кровь, пока она еще не загустела, и по праву охотников, добывших зверя, рвали куски языка и жира с горба мамонта. Потом вымылись в чистом озерце и принесли ему жертву — неповрежденный глаз мамонта. После купания охотники поспешили одеться, потому что воздух вокруг потемнел от мошкары, и только тогда принялись пировать. То и дело приходилось камнями отгонять налетевших стервятников. Привлеченная запахами, волчья стая долго рыскала поблизости в расчете на поживу, но не осмелилась подойти.

— Они знают людские повадки, эти мои тезки, — сказал Красный Волк.

Племя подоспело к исходу следующего дня. Им не пришлось идти далеко от последней стоянки, так как преследование мамонтов шло медленно и то и дело сворачивало в сторону, но люди были нагружены шкурами, палатками и прочим скарбом. Они несли колья и жерди для жилищ, к тому же в племени были старики и маленькие дети. В радостных воплях явственно слышалась усталость. Племя быстро устроилось на новом месте, и Красный Волк вечером пошел к Маленькой Иве, своей жене.