— Я тебя люблю, — произнес он. Это было новым и удивительным открытием.

— Думаю, теперь наша любовь стала взаимной, — улыбнулась она.

Позже он рассказал ей обо всем.

— И мы можем улететь? — нежно спросила она. — Мы на самом деле сможем все начать заново? Если бы ты знал, как я об этом мечтала, с тех самых пор, как…

— Не так быстро. — К нему вернулась суровость, голос стал жестким, он нервно мял пальцы. — Ситуация исключительно сложная. Я думаю, что знаю, кто за этим всем стоит, возможно, тебе удастся мне помочь, найти недостающие звенья.

Я убедил себя, что «Технон» основал Сообщество и использует его в качестве шпиона и агента по экономическому проникновению. Однако… «Технон» запихнули в какую-то пещеру, откуда он, естественно, не может выйти и сам проверить состояние дел, а должен полагаться на информацию, предоставляемую агентами. Существуют официальные информаторы, которые являются частью правительства Солнечной системы; есть полуофициальные, такие, как члены Сообщества, а есть и в высшей степени неофициальные — шпионы на других планетах.

Но, как тебе известно, в одну и ту же игру играть могут двое. Поблизости существует раса, мыслительный процесс которой весьма схож с техноновским — холодный, бесстрастный коллективный разум, планирующий на века вперед, способный ждать бесконечно долго, пока маленькое зернышко не даст ростки. Это раса на Фриме. Такой ее делает способность объединять разум своих членов: индивидуум там ничего не значит, ибо в буквальном смысле является лишь клеточкой единого огромного организма. Как они работают, можно увидеть на примере Лиги, где фримане скрытно и постепенно захватили все ключевые позиции и стали хозяевами так незаметно, что ториане вряд ли осознали это и по сей день.

— И ты думаешь, что они проникли в Сообщество? — спросила она.

— Я это знаю. Другого ответа нет. Сообщество не передавало бы Сариса Бранноху, если бы было по-настоящему независимым. Валти безуспешно пытался объяснить этот факт, но мне известно больше, чем ему. Я знаю, что «Технон» по-прежнему считает, будто Сообщество принадлежит ему, и что оно никогда не отдаст предпочтение Центавру.

— Но ты же говоришь, что они это сделали, — возразила она.

— Ха-ха. В этом, как я понимаю, и заключается объяснение. В Сообщество входит множество рас. И одна из этих рас — фримане. Вероятно, формально они не с Фрима. Их могли внедрить на аналогичную планету, возможно, им сделали какие-то незначительные хирургические изменения, и они сошли за местных. Они присутствуют и среди бюрократии кочевников благодаря обычному продвижению по службе. А будучи весьма способными, они смогли вскарабкаться достаточно высоко, чтобы узнать правду — всем этим балом правит «Технон».

Для них это было подарком небес. Они проникли в Сообщество, следуя своему основному принципу — овладеть контролем над еще одной группой людей, а тут вдруг обнаружили, что вышли еще и на линию связи с самим «Техноном». Они могут фальсифицировать доклады, которые машина получает от Сообщества, не все, но достаточное их число. Эту власть необходимо приберегать для особых случаев, так как в машине есть блок логического сравнения; для того чтобы делать свое дело, она должна уметь «подозревать». Наш случай — особый.

Из-за того что не было времени проконсультироваться с «Техноном», все — и Чантавар, и Браннох, и Валти — стремились достигнуть противоположных целей. Иначе «Технон» просто приказал бы Валти в это дело не соваться, или по крайней мере сотрудничать с Чантаваром. Ты это знаешь, когда ему сообщили, он приказал последнему освободить торговца.

Но тут подсуетились фримане. Даже находясь в заключении, они оставались на связи со своими агентами на свободе, в том числе и с высокопоставленными фриманами в Сообществе.

Я не знаю точно, что за историю запустили в «Технон». Грубо говоря, что-то вроде того, будто только что вернулся торговый корабль с новостями о планете, которую населяет раса, чьи представители обладают способностями Сариса. Они были изучены, и оказалось, что воспроизвести электронно-нейтрализующий эффект искусственным путем никакой возможности нет. Готов поспорить, что фримане вполне способны состряпать подобный доклад, дополненный количественными данными и подкрепленный математической теорией.

Так вот. Этот самый доклад, якобы от его собственного, милого, надежного Сообщества, достигает «Технона». «Технон» принимает вполне естественное решение: пусть Сарис достанется центаврийцам, пусть они теряют время, исследуя тупиковый вариант. Все должно выглядеть правдоподобно, так, чтобы Браннох ничего не заподозрил. Следовательно, действовать нужно через Валти, не поставив в известность Чантавара.

Таким образом… Центавр в конечном итоге получает нейтрализатор! И узнает об этом «Технон» лишь в тот момент, когда прибудет флот вторжения, способный вывести из строя все корабли в Солнечной системе!

Некоторое время Марин не отвечала. Потом она кивнула.

— Звучит логично, — промолвила она. — Теперь я припоминаю, что, когда была у Бранноха, перед самой отправкой к тебе, он в разговоре с цистерной упоминал, как ему мешает Валти, и рвался его убрать, но цистерна ему запретила. Мы расскажем обо всем Чантавару?

— Нет, — ответил Лангли.

— Ты что же, хочешь, чтобы центаврийцы победили?

— Категорически нет! Я вообще не хочу войны, а обнародовать эту информацию раньше времени — самый верный путь ее начать. Неужели ты не видишь насущную необходимость действовать скрытно, отмести все подозрения и разом нанести решающий удар, чтобы тебя не стерли с лица земли?

То обстоятельство, что Браннох и сам блуждает в потемках, что он ничего не знает об этой исключительно важной операции Сообщества, указывает на тот факт, что интересы Лиги отнюдь не близки сердцу Фрима. Лига является средством для достижения гораздо более важной и смертельной для нас цели.

Лангли поднял голову:

— До сих пор, дорогая, все мои попытки оказать влияние на ход этой игры кончались исключительно жалкими провалами. Я рискую обеими нашими жизнями ради того, что считаю будущим всей человеческой расы. Звучит достаточно глупо, претенциозно, не так ли? Маленький человек, думающий, что сможет в одиночку изменить ход истории. Подобные заблуждения всегда вызывали массу невзгод.

На этот раз, в виде исключения, я сыграю, ибо это не ошибка — я действительно могу совершить что-то стоящее. Считаешь ли ты, что я прав? Считаешь ли, что я вообще вправе попытаться?

Она подошла к нему и прижалась щекой к его щеке.

— Да, — прошептала она. — Да, мой родной.

Нельзя сказать, что Лангли доставил Марин к себе домой тайно — если бы ее заметили, это не вызвало бы особых разговоров, — но он постарался вести себя как можно осмотрительней. А потом он удивился сам себе, проспав ночь лучше, чем во все предыдущие недели.

На следующий день он собрал как микрокопии всех библиотечных данных по Сообществу, так и резюме, подготовленное роботом, и сложил кассеты в свой кошель. Размышления о том, что все его надежды зависят от последовательности тончайших связей, приводили его в смятение. Это касалось и личности Валти: Лангли считал, что торговец сможет сбросить шоры, приобретенные в течение жизни, как только посмотрит в лицо некоторым фактам и немного порассуждает, но можно ли быть уверенным, что именно так он и поступит?

Мардос вызвал его на очередную беседу. По мере того как ученый выяснял одну неизвестную ему дату за другой, энтузиазм его разгорался, и осторожного цинизма немного поубавилось.

— Вы только вдумайтесь! Заря технической эры, эры космических полетов — важнейшая поворотная эпоха со времен перехода человека к оседлому образу жизни, — и вы ее современник! Знаете ли вы, что уже ниспровергли с дюжину очень крепких теорий? Так, мы понятия не имели о существовании в то время столь разительных отличий между национальными культурами. Это объясняет очень многие загадочные моменты в последующем ходе истории.