— Хм-м-м… — Сармишкиду задумчиво подергал себя за нос. В выпуклом глазу зажегся азартный огонек. — Хм-м-м… Н-да. Атмосфера межпланетного заговора, зловещие шпионы, двойные агенты, прекрасные женщины, крадущие секретные документы… Н-да. И я знаю один погребок, подходящий для создания такой атмосферы. Хм-м… Придется, правда, слегка изменить интерьер. К черту Gemutlichkeit [746]! Я хочу, чтоб у моей таверны была неопределенная репутация. Да, вот именно — неопределенная. — Марсианин встрепенулся и картинно протянул вперед щупальце. — Джентльмены, позвольте представиться: перед вами хозяин пивного погребка «Верхний Гейзенберг[747]»!

Перевод с английского И. Васильевой

В то утро шел дождь, и мелкая летняя морось сеялась над холмами, скрывая блеск воды в реке и поселок за ней. Мартин Саундерс стоял в дверях, подставив лицо прохладному влажному воздуху и думая о том, какая погода ждет его через сто лет.

Подойдя сзади, Ева Лэнг положила руку ему на плечо. Он улыбнулся ей и подумал, какая она красивая сейчас, когда капельки дождя крошечными жемчужинами блестят на ее темных волосах. Она ничего ему не сказала — слова сейчас были не нужны, — и он с благодарностью принял ее молчание.

Он заговорил первым.

— Уже недолго, Ева, — сказал он и, осознав банальность фразы, улыбнулся. — Только отчего у нас такое вокзальное настроение? Я ведь отправляюсь совсем ненадолго.

— На сто лет, — отозвалась она.

— Только не волнуйся, дорогая. Теория оказалась безошибочной. Я ведь уже совершал прыжки во времени, помнишь? На двадцать лет вперед и на двадцать назад. Проектор работает и проверен на практике. Это всего лишь чуть более длинное путешествие, вот и все.

— Но ведь автоматические машины, посланные на сто лет вперед, так и не вернулись…

— Верно. Скорее всего у них испортилась какая-нибудь мелкая деталь. Лампа сгорела или еще что-нибудь. Именно поэтому и отправляемся мы с Сэмом — надо же выяснить, в чем дело. А нашу машину мы всегда сможем исправить и избавиться от вечных капризов электроники.

— Но почему именно вы двое? Хватило бы и одного. Сэм…

— Сэм не физик. Он может и не отыскать неисправность. С другой стороны, он опытный механик и умеет делать такое, что не умею я. Мы прекрасно дополняем друг друга. — Саундерс набрал в грудь воздуха. — Послушай, дорогая…

— Все готово! — донесся до них басовитый возглас Сэма Халла. — Можем отправляться в любое время, как только пожелаешь!

— Иду.

Саундерс не стал спешить и нежно, но все же несколько торопливо попрощался с Евой. Она последовала за ним в дом и тоже спустилась в просторную мастерскую в подвале.

Проектор стоял в окружении разнообразной аппаратуры, залитый белым сиянием флуоресцентных ламп. Внешне он не особенно впечатлял — металлический цилиндр диаметром в три и длиной в десять метров — и казался незаконченным экспериментальным устройством. Его наружная оболочка была нужна лишь для защиты энергетических батарей и скрытого внутри корпуса проектора измерений. Для двоих людей оставалось крохотное пространство в передней части.

Сэм Халл весело поприветствовал их взмахом руки. Рядом С его массивной фигурой маленький Макферсон, облаченный в серый халат, был почти незаметен.

— Я уже настроил ее на сто лет вперед, — воскликнул Халл. — Отправимся прямиком в две тысячи семьдесят третий!

Глаза Макферсона по-совиному моргнули за толстыми линзами очков.

— Все проверки закончены, — сказал он. — Во всяком случае, так мне сказал Сэм. Сам-то я не отличу осциллографа от клистрона. У вас будет с собой комплект запасных частей и инструментов, так что вряд ли возникнут какие-либо затруднения.

— А я и не собираюсь их специально искать, док, — заметил Саундерс. — Ева все никак не может поверить, что нас не сожрут там пучеглазые чудовища с длинными клыками, и мне приходится повторять, что мы отправляемся лишь проверить ваши автоматические машины, если сможем их отыскать, выполним кое-какие астрономические наблюдения и вернемся.

— В будущем есть и люди, — напомнила Ева.

— Что ж, если они пригласят нас пропустить по стаканчику, мы не станем отказываться, — пожал плечами Халл. — Кстати… — Он выудил из объемистого кармана куртки бутылку. — Не пора ли произнести на дорожку тост, как считаете?

Саундерс немного нахмурился. Ему не хотелось усугублять возникшее у Евы впечатление об их полете как о путешествии в неизвестность. Бедняжка и так достаточно переволновалась.

— Мы возвращались в 1953 год и убедились, что дом стоит. Отправлялись в 1993-й, и дом тоже все еще стоял. В обоих случаях в доме никого не было. Эти прыжки настолько скучны, что не стоят даже тоста.

— Ничего, — отозвался Халл. — Еще скучнее будет отказаться от тоста, когда все уже готово. — Он налил всем, и они чокнулись. Странная это была церемония для прозаичной обстановки лаборатории. — Приятного путешествия!

— Приятного путешествия! — Ева попыталась улыбнуться, но рука, подносившая стакан к губам, слегка дрожала.

— Ну, давайте, — сказал Халл. — Поехали, Март. Чем быстрее отправимся, тем быстрее вернемся.

— Конечно. — Саундерс решительно поставил стакан и направился к машине. — До свидания, Ева. Увидимся через пару часов — и лет через сто.

— Пока… Мартин.

Она произнесла его имя с нежностью. Макферсон добродушно улыбнулся.

Саундерс втиснулся в передний отсек вслед за Халлом. Это был крупный мужчина с длинными руками и ногами, широкоплечий, с грубоватыми невзрачными чертами лица под шапкой каштановых волос и широко поставленными серыми глазами с веером морщинок в уголках, потому что ему часто приходилось прищуриваться на солнце. На нем были лишь рубашка и рабочий комбинезон, местами испачканный пятнышками от смазки и кислоты.

Отсек оказался столь мал, что едва вмещал их обоих, вдобавок был забит инструментами. К тому же, исключительно ради спокойствия Евы, они прихватили винтовку и пистолет. Саундерс выругался, зацепившись за винтовку, и закрыл дверь. Щелчок замка словно отключил все посторонние мысли.

— Отправляемся, — произнес Халл, хотя в этом замечании не было особой необходимости.

Саундерс кивнул и включил проектор на прогрев. Его мощное гудение заполнило кабину и мелкой дрожью отдалось во всем теле. По шкалам приборов поползли стрелки, выходя на стабильные значения.

Сквозь единственный иллюминатор он увидел машущую рукой Еву. Он помахал ей в ответ, а затем резко и сердито опустил вниз главный тумблер.

Машина замерцала, расплылась и исчезла. Ева резко вдохнула и повернулась к Макферсону.

За иллюминатором заклубилась безликая серость. Гудение проектора мощной песней заполняло кабину. Саундерс взглянул на приборы и немного повернул регулятор скорости перемещения во времени. Они перенеслись на сто лет вперед — а ведь не прошло еще и ста дней с тех пор, как был запущен первый автомат. Главное, чтобы никакой болван в будущем на него не наткнулся и не уволок с собой.

Он резко щелкнул тумблером. Шум и вибрация тут же прекратились.

В иллюминатор ворвался солнечный свет.

— Дома уже нет? — спросил Халл.

— Столетие — немалый срок, — ответил Саундерс. — Давай лучше выйдем и оглядимся.

Они протиснулись через дверь наружу и выпрямились. Машина лежала на дне полузасыпанной ямы, по краям которой волновалась под ветром трава. Из земли торчало несколько каменных обломков. По голубому небу ползли пухлые белые облака.

— А автоматов-то здесь нет, — оглядевшись, заметил Халл.

— Странно. Наверное, они были настроены так, чтобы появиться на уровне поверхности. Так что давай посмотрим наверху.