— Настал наш час!

Тахвир Темный, Рука ваха Датир, выдержал паузу в тридцать ударов пульса, дабы слова его врезались в умы слушателей. Это были члены Великого Совета, на заседании которого он председательствовал — подвластные ройдхуну правители Мерсейи и ее доминионов.

Их лица заполнили многочисленные экраны коммуникатора, перенесенного на крышу башни замка. В эту великую минуту он желал, чтобы перед ним открывались все земли его ваха и чтобы древние боевые знамена плескались над его головой. Солнце Корих заливало сиянием лесистые склоны гор, широкие поля и редкие поселения долины, дальние снежные пики. В бескрайней высоте парил в охотничьем полете клыкастый гриф. Под ним на террасе стояли по стойке «смирно» его сыновья в древних доспехах, отдавая честь предкам и потомкам — целостности Расы.

— То, что готовилось в глубокой тайне, свершается ныне в кличе фанфар! — говорил Тахвир. — Ныне мы пожинаем плоды нашего терпения. Сегодня мне доложили, что Магнуссон восстал. Его корабли уже летят в битву.

Общее радостное шипение. Взгляды наполнились обожанием, граничащим с обожествлением. Он, Тахвир Темный, командор космических эскадр, унаследовавший титул Руки ваха Датир и получивший звание пэра Мерсейи — он, худощавый стареющий воин в простом черном мундире, привел их к этому триумфу.

Эту мысль он понимал и потому поднял предостерегающе руку.

— Но рано еще ликовать, — произнес он. — Мы только начали. И победа может ускользнуть от нас, как ускользала от поколений и поколений наших предков. Великий Брехдан Железный Рок создал план, который должен был окончательно погубить терран, и план этот рассыпался в руках его. Во имя Брехдана — после имени ройдхуна — должны мы преуспеть.

— Каковы в точности известия? — спросил Одхар Немногословный.

— Немногим подробнее, чем я уже сказал, — ответил Тахвир. — Сообщение попадет в ваши личные базы данных, на досуге изучите его, но не ждите особенных подробностей через океан глубиной во много парсеков.

Ему вдруг остро захотелось, чтобы был какой-то межзвездный эквивалент радиосвязи — мгновенный — вместо курьерских судов и посыльных торпед, которые в лучшем случае покрывали половину светового года в час. Вот если бы можно было модулировать пульсацию искаженного пространства, которая позволяла обнаруживать их на расстоянии вдвое большем… Да ее и можно было модулировать, но лишь в диапазоне обнаружения. Та же квантовая неопределенность, которая позволяла обходить релятивистские ограничения в скорости, не давала построить релейные станции. Но как бы там ни было, а технические ограничения были общими для всех. И многое в плане Тахвира зависело от того, удастся ли их использовать во вред противнику.

— Отправили инструкции в наше посольство на Терру? — спросил Алвис Длиннохвостый.

— Пока нет. Сначала я хочу, чтобы здесь присутствующие рассмотрели мой проект этого письма. Хочу слышать ваши предложения, и вы в любом случае должны быть знакомы с его содержанием.

— Есть ли какие-то причины, по которым это важно?

— Нет, в этом отношении ничего не изменилось. Мы должны доверять Хвиоху в его действиях в любой могущей возникнуть ситуации.

Для такой веры были основания. Пусть Хвиох и носил в молодости кличку «Щеголь», но и тогда он уже был судьей Дхангодхана, а теперь ему больше подошла бы кличка «Проницательный» — хотя он предпочитал, чтобы терране его недооценивали. Он найдет — нет, создаст предлог для срыва переговоров по договору о ненападении, которые до сих пор так искусно затягивал. Это вызовет волну недовольства среди дворянства, богатых простолюдинов и интеллектуалов по всей Империи, а тогда начнут кричать о необходимости «новой политики», ведущей в более благоприятном направлении.

А тем временем Хвиох при каждом найденном или созданном им удобном случае будет объяснять, что в отсутствие подобного договора неизбежны инциденты, ведущие к вооруженным стычкам. Если один линейный корабль может нести оружие, достаточное для уничтожения целой планеты, и если Империя не может поддерживать порядок в собственном доме, Мерсейя обязана принять меры к защите спорных районов. Иногда это требует преследования по горячим следам и вторжения в пространство, объявленное Империей своим. Ройдхунат сожалеет о каждом таком случае и сохраняет готовность возобновить усилия по установлению прочного мира, как только терранское правительство готово будет к этим усилиям присоединиться.

К сожалению, терранское правительство будет в ближайшие годы слишком для этого занято собственными делами…

— Когда приведем Флот в полную боевую готовность? — спросил Гвинафон из Сверкающих Вод.

— Может быть, и никогда, — ответил Тахвир. — Если да, то не скоро, с учетом всех непредвиденных обстоятельств. В конце концов, терранское посольство будет докладывать обо всем, что узнает. Командиры выделенных частей уже готовы к делу. Но с этим тоже не надо торопиться. Пусть какое-то время все идет своим чередом.

Вопрос был просто смешной — стратегия обсуждалась на совете неоднократно и подробно. Но Гвинафон был в Совете новичком, да к тому же не слишком умным, а еще — племянником ройдхуна. Приходится работать с тем материалом, что дает тебе Бог.

Тахвира кольнула внутренняя боль. Был бы жив Айхарайх исходный план принадлежал ему, и на всех этапах разработки он тоже участвовал. Но Айхарайх погиб при бомбардировке его планеты денницианами. Во всяком случае, он тогда пропал без вести с херейонитами никогда ничего нельзя точно сказать. И после него вся машина мерсейской разведки забуксовала. Ройдхунат наполовину ослеп, оказался до ужаса уязвимым, неспособным ни к какой инициативе, и так было десятилетие, пока не удалось создать новые структуры. Да, если бы Терра ударила в тот момент…

Но это не было в природе Империи — старой, сытой, коррумпированной. Вместо того терранские политики недоумевали, почему бы это им с Ройдхунатом не прийти к мирному соглашению. Неужто они не могут поделить целую Галактику?

Как будто хоть сколько-нибудь разумный мерсейский лидер мог думать о чем-то другом, когда за спиной у него затаилась такая сила! Когда-то, давным-давно, у человечества были такие же вселенские амбиции, какие были ныне у его Расы. И никто не сказал, что они не могут возродиться снова — пусть не на Терре, так в ее дочерних мирах. Или у других, но союзных им рас, у цинтиан, например, или у шотлан. Даже в упадке своем Империя была смертельной угрозой. И чтобы Раса могла пойти навстречу своей судьбе по дороге, уготованной ей Богом, Империя должна быть уничтожена.

Мы сделаем это, о тень Айхарайха, сделаем. За эти годы нашего унижения плоды твоего плана созрели. Сегодня — день начала победы.

Когда военные корабли ушли с орбиты, направляясь к звездам, фактическим правителем Дедала стал генерал-лейтенант Чезаре Гатто из Императорской Космической пехоты. Гражданский губернатор и чиновники продолжали свою рутинную работу, но они мало что значили. Поскольку Дедал стал штаб-квартирой сектора, почти все функции управления взял на себя Флот — от обязанностей планетарной полиции до посредничества между общинами. Гатто действовал как заместитель Магнуссона, почти вице-король.

И было несколько удивительно, что человек, столь перегруженный работой, велел привести задержанную Диану Кроуфезер к себе в кабинет. А может быть, и не было. Чезаре Гатто, муж и отец, никогда не терял чувствительности к женскому обаянию. А кроме того, здесь был случай необычный, который он не хотел перепоручать своим подчиненным.

— Прошу вас присесть, — сказал он, когда за Дианой закрылась дверь. Она села в кресло и поглядела на него через стол. Перед ней был невысокий, отлично сложенный мужчина с высоким лбом, крючконосым заросшим бородой лицом и бледно-голубыми глазами. Воротник его был расстегнут, на мундире не было ни одной из заработанных им наград. Между пальцами дымилась сигарета.