— Во всяком случае, я могу смотреть на тебя, — сказала Аури, когда к ней вернулась рассудительность. — Еще будет время после того, как ты освободишь Авильдаро.
Локридж помрачнел.
— Деревня, которую ты знаешь, не вернется, — сказал он. — Вспомни, кого не стало.
— Я знаю, — ответила она с грустью. — Эхегона, который всегда был таким добрым, и Вуровы Веселого, и еще стольких других.
Однако все, что произошло с тех пор, приглушило ее боль. Кроме того, люди Тенил Оругарэй не переживали потери так тяжело, как те, кто пришел после них. Они прекрасно научились принимать все таким, как оно есть.
— К тому же нельзя забывать о ютоазах, — продолжал Локридж. — Мы можем прогнать их племя в этот раз. Но есть ведь и другие могущественные племена, которым не хватает земли. Они вернутся.
— Зачем ты все время мучаешь себя, Рысь? — Она склонила голову набок. — Ведь у нас есть сегодняшний день, и… О-о! Рыба!
Он жалел, что может лишь притвориться веселым, но не радоваться жизни по-настоящему, как она. Его мертвые были с ним неотлучно: народы, короли и не оставившие по себе памяти простые люди во всех эпохах, где шла война во времени, — да, даже тот парень, которого он убил у себя на родине через четыре века. Он видел теперь, что его ханжеская уверенность в своей правоте лишь прикрывала ощущение виновности в убийстве. «О, конечно, я этого не хотел, — устало говорил он себе, — но факт остается фактом… это произойдет… и будет в моей власти, я вывернул бы само время наизнанку, лишь бы этого не было».
Они завтракали своим уловом, в стиле «сашими», когда протрубил рог. Локридж вздрогнул: так быстро? Не теряя времени, он стал грести к дому.
Действительно, Марет уже был там — с шестью другими Хранителями. Они сменили свои наряды священника, рыцаря, купца, йомена, нищего на плотно облегавшую форму, похожую на ту, что он видел на Патрульных, но цвета зеленой листвы; радужно-переливающиеся плащи ниспадали с их плеч. Из-под бронзовых шлемов они отчужденно глядели на своих помощников темными продолговатыми глазами. Их лица так напоминали лицо Сторм, что становилось не по себе.
— У нас есть еще один агент на Британских островах, — сказал Марет. — Он приведет войско после' наступления темноты. А пока нужно заняться приготовлениями.
Локриджу, Аури и Фледелиусу пришлось выполнять поручения, смысла которых они не понимали. Поскольку этот коридор оставался тайной для врага и его ворота открывались на жизненно важный период, аванзал был забит военными машинами, и входы были достаточно широки, чтобы их пропустить. Американец мог в общих чертах распознать некоторые из них — средства передвижения, стрелковые орудия; но что представлял собой кристаллический шар, в котором клубилась тьма, усыпанная, словно звездами, мерцающими точками? Что это за спираль из желтого огня, холодного на ощупь? Его вопросы пренебрежительно игнорировались.
Даже Фледелиус разозлился.
— Я им не крепостной, — ворчал он.
Локридж старался подавить раздражение.
— Ты же знаешь, как прислужники любят распоряжаться другими. С королевой все будет иначе, когда мы с ней встретимся.
— Да, ты прав. Ради нее я готов проглотить свою гордость… Любят распоряжаться. Охо-хо! Да ты остроумный парень! — Фледелиус захохотал и так хлопнул Локриджа по спине, что тот пошатнулся.
Наступили сумерки, опустилась темнота. С неба вихрем спустились люди из Англии короля Генриха.
Это была компания неотесанных и необузданных ребят — всего человек сто: отставные солдаты, моряки, более похожие на пиратов, охотящиеся за состоянием младшие сыновья, разбойники, бродячие ремесленники, валлийские повстанцы, парни из низин, занимающиеся кражей скота, — они собрались отовсюду — от Дувра до Лендс-Энда, от Шевиот-Хиллз до лондонских улиц. Локридж мог только гадать, как был каждый из них завербован. Кто-то по религиозным побуждениям, кто-то за деньги, кто-то, чтобы избежать виселицы; одного за другим Хранители разыскали их и втянули в тайный союз — и вот теперь пришло время воспользоваться их услугами.
Факел высвечивал лица в бурлящей и ворчащей толпе, собравшейся на острове. Рядом с Локриджем стоял коренастый моряк с косичкой, в драных штанах и рубашке, босой, с серьгами в ушах и изрезанным старыми шрамами лицом.
— Ты откуда, друг? — спросил его Локридж.
— Из Девона я, — ответил тот. Локридж понимал его с большим трудом: даже лондонцы все еще произносили гласные на голландский манер, а у этого парня вдобавок имелся еще и сильный диалект. — Я был в борделе матушки Колли, когда меня вызвали. Была там, знаешь, на редкость шустрая бабенка! Будь у меня еще часок, она б не скоро забыла Неда Брауна. Но когда медальон заговорил… Клянусь Богом, я был под французским огнем и накалывал на пику караибов, а они орали и лезли по бортам галеона… но никогда не посмел бы я ослушаться этого вызова.
— Медальон?
Браун постучал по диску с изображением Девы Марии, который висел у него на шее. Локридж заметил такие же диски на волосатых торсах еще нескольких человек.
— А тебе что, не дали такого? Ну^ он шепотом сообщает, когда ты им нужен, да так, что никто, кроме тебя, не слышит, и говорит, куда надо двигать. Он меня там встретил и перенес в какое-то дикое место, а потом сюда… Я не знал, что у него на службе такая уйма народу.
Перед входом в хижину выросла фигура Марета. Он возвысил голос — не слишком сильно, — но волнение улеглось.
— Люди, — сказал он, — долгое время большинство из вас состоят в товариществе, и многие могут вспомнить, как оно спасло их от тюрьмы или смерти. Вы знаете, что служите делу добрых магов, которые своим искусством помогают святой католической вере в борьбе с язычниками и еретиками. Сегодня вы призваны, дабы исполнить свою клятву. В далекий и необычный путь отправитесь вы, чтобы сражаться с дикими людьми, в то время как мы, ваши господа, займемся колдунами, которым они служат. Идите же смело вперед, во имя Господа, и те, кто останется в живых, будут богато награждены, а павшие получат еще более высокую награду на небесах. Теперь преклоните колени и получите отпущение грехов.
У Локриджа этот ритуал оставил неприятный привкус. Была ли необходимость в таком цинизме?
Ладно — во имя спасения Сторм Дарроуэй. «Я увижу ее снова», — подумал он, и сердце забилось в его груди.
Притихшие и серьезные — Локридж и не предполагал, что они могут быть такими, — англичане гуськом вошли в дверь хижины и спустились вниз. В аванзале, перед радужным занавесом, им раздали оружие: меч, пику, топор, самострел. Порох был бесполезен против Патруля, для сражения с ютоазами в нем не было необходимости. Марет подозвал Локриджа:
— Ты лучше оставайся со мной как проводник. — Он вложил в ладонь американца энергопистолет. — Держи. Ты прибыл из эпохи, технически достаточно развитой, чтобы пользоваться им. Это несложно.
— Я знаю, как им пользоваться, — огрызнулся Локридж.
Марет оставил свой высокомерный тон.
— Да, она ведь остановила на тебе свой выбор, — пробормотал он. — Ты далеко не обыкновенный человек.
Сквозь толпу протиснулась Аури.
— Рысь! — взмолилась она: ее начинал мутить возвратившийся страх. — Будь рядом со мной.
— Пусть она останется здесь, — приказал Марет.
— Нет, — возразил Локридж. — Она отправится с нами, если захочет.
Марет пожал плечами:
— Тогда пусть держится в стороне.
— Я должен быть в первых рядах, — объяснил ей Локридж.
Ладонями он ощущал ее дрожь. Поцеловать ее… или не стоит?
— Пойдем, крошка. — Йеспер Фледелиус положил на плечо Аури свою огромную, как у гориллы, руку. — Держись рядом со мной. Мы, датчане, должны держаться вместе среди этих английских невежд. — Они скрылись в толпе.
В течение дня Локридж помог протащить через ворота несколько летательных аппаратов — флаеров. Они были яйцеобразной формы, сверкающие и прозрачные, и основу их составляло не вещество, а энергия непонятной ему природы. В каждом из аппаратов могло поместиться двадцать человек. Он забрался в первый из них вместе с Маретом. Люди, которые уже были в нем, тяжело дышали, шептали молитвы или бормотали ругательства и затравленно озирались, словно попавшие в западню животные.
