– Подойди ко мне, девочка, – произносит старик.

У него неожиданно ровный голос, без старческой скрипучести.

Я бросаю на Дариона растерянный взгляд. Лучше бы он сжал меня еще сильнее и не отпускал, но он убирает руки и делает шаг назад. На его лице застывает непроницаемое выражение.

– Подойди, – повторяет старик, – и не бойся. Здесь тебя никто не обидит.

Ага, как же.

Но выбора нет, так что мне приходится подчиниться, правда, с видимой неохотой. Останавливаюсь в шаге от старика. Пусть видит, что я ему не доверяю. Что я никому здесь не доверяю.

– Меня зовут Лохан, – сообщает он, внимательно наблюдая за мной. – Лохан Тиралион. Но мои ученики обращаются ко мне просто – энейре. На языке драконьих богов это значит «учитель».

Пожимаю плечами:

– Очень приятно. Аня.

А смысл скрывать свое имя?

И по привычке протягиваю руку.

Рука повисает в воздухе. Лохан будто не замечает ее.

– А-аннья… – тянет, пробуя звуки на вкус. – Что означает твое имя?

– Эм-м-м… – удивленно моргаю, – кажется, «милость божья»… Простите, а какое это имеет значение?

– Да, – старик принюхивается, – боги были к тебе очень милостивы. Иди за мной.

Он идет вглубь пещеры. У меня нет ни малейшего желания следовать за ним, и вообще вся эта ситуация нервирует и напрягает своей непонятностью, недосказанностью и тревожностью. Но на выходе из пещеры стоит угрюмый Дарион, за его спиной, где-то там в коридоре, еще несколько даргов. Да и вообще, вокруг одни скалы, так что при любом раскладе бежать мне некуда.

Мысленно чертыхаясь, ковыляю за стариком. То есть Лоханом. Вот же с имечком повезло! Заодно пытаюсь незаметно себя обнюхать. Да нет, вроде ничем не воняю…

Мы подходим к одному из сундуков.

– Здесь лежит кое-что, что станет твоим, если ты его выберешь, – Лохан кладет ладонь на выпуклую крышку. – И определит твою дальнейшую участь.

Я слегка подвисаю, разглядывая старческую руку с прозрачными слюдяными чешуйками и острыми блестящими ногтями, будто выпиленными из стекла. А потому не сразу реагирую на вторую часть фразы:

– Но выбирать тебе придется с закрытыми глазами.

– Что? – с опозданием вскидываю голову.

– Не ошибись. Выбирай сердцем, а не умом.

Перед глазами повисает кромешная мгла. Так резко, будто кто-то выключил свет.

Я замираю, инстинктивно вытягиваю руки, чтобы ощупать пространство вокруг себя. Но чьи-то ладони ложатся мне на плечи и заставляют опуститься на колени.

– Сундук, – говорит темнота голосом Лохана. – Будь внимательна и слушай свое сердце.

А как его слушать, если оно молчит? И вообще, это что, проверка на профпригодность? Куда этот Дарион меня притащил?!

Я не боюсь темноты. Не то чтобы люблю, просто мне в ней комфортно. Особенно в такой, как эта – густой, почти осязаемой. В ней есть своя прелесть, потому что именно в темноте у меня почему-то обостряются все чувства: слух, обоняние, осязание. Вот и сейчас я начинаю слышать звуки, на которые до этого не обращала внимание. Как скрипит песок под ногами, как журчит вода в глубине скал, как падают капли на источенный за тысячелетия камень…

И даже как светящиеся слизни ползут по стенам пещеры, поедая пыль и оставляя за собой влажный стеклянный след…

А еще слышу тяжелое дыхание Дариона и тревожный стук его сердца. Он беспокоится? Неужели за меня?..

Эта мысль вызывает улыбку.

Я вспоминаю, как он прижимал меня к себе во время полета. Как редкую драгоценность. Но ведь мы знакомы с ним всего несколько дней. Вряд ли за такой короткий срок Дар мог проникнуться ко мне чувствами. К тому же он должен быть зол на меня за обман…

Из темноты приходит странное чувство. Легкая вибрация касается кончиков моих пальцев и тянет, словно магнитом. Я поддаюсь ей, провожу руками перед собой, пытаясь уловить источник этой вибрации. Она неравномерная. То мягко пульсирует в такт с моим сердцем, но начинает колоть иголками, то накатывает теплом, но пронизывает холодом.

– Ты чувствуешь их? – Лохан стоит у меня за спиной, его рука по-прежнему давит мне на плечо. – Выбирай.

Да, я что-то чувствую… Но не могу понять что.

Опускаю руки ниже. Внутри все сжимается, когда пальцы касаются россыпи гладких предметов. Начинаю осторожно скользить по ним, ощупывая поверхность. Предметы небольшие, размером с крышку от кока-колы, но разных форм. Есть пирамидки, кубики, шары и вытянутые эллипсоиды. У одних – прохладные гладкие грани, у других – грани острые, и касаться их неприятно, они будто бьются током.

В конце концов я нахожу то, что мне хочется немедленно схватить и сжать в руке. Что я тут же и делаю. Кажется, это кристалл. Гладкий кристалл с тремя закругленными углами. Он пульсирует, словно сердце, и источает живое тепло.

Сжимаю его в кулаке и чувствую, как это тепло охватывает мою руку, ползет вверх быстрыми струйками. Испуганно вскрикиваю и тут же понимаю, что темноты больше нет.

Я стою на коленях возле открытого сундука, в котором искрится и переливается в свете сталактитов россыпь драгоценных камней.

– Покажи, что ты выбрала, – раздается ровный голос Лохана.

Я сглатываю комок и раскрываю сведенные судорогой пальцы.

На моей ладони лежит изумруд, ограненный в форме «триллиона».

– Что ты чувствуешь? – снова спрашивает старик.

Пожимаю плечами:

– Тепло.

– А еще?

– Ну… он будто живой. Пульсирует в такт с моим сердцем.

Сухие губы Лохана, все это время напряженно поджатые, расслабляются в полуулыбке.

– Я был уверен, что в этот раз ты сделаешь правильный выбор.

Но эти слова обращены не ко мне, а к Дариону. Тот делает шаг в нашу сторону и застывает. На его лице отражается целая смесь эмоций: недоверие, сомнение, облегчение, робкая радость и даже страх, хотя это уж совсем смешно. Чего ему бояться? Меня, что ли?

–  Она прошла проверку? – выдает он сиплым голосом.

– Проверку? – откликаюсь напряженным эхом. – Простите, а что именно мы тут проверяли?

Поднимаюсь с колен и бросаю на Дариона выжидательный взгляд.

– Мальчик мой, не заставляй меня озвучивать очевидные факты, – Лохан качает головой. – Судя по украшению на ее шее, ты и сам уже понял, что она твоя…

– Шиами? – выдыхает мой дарг одними губами.

– Да.

– Ошибки быть не может? Это точно она?

– Я никогда не ошибаюсь, рийке.

Пока соображаю, что вообще происходит, Дарион оказывается возле меня и заключает в объятия. Я пытаюсь выпутаться из его рук, но он как ребенок, который не хочет выпускать любимую игрушку, жадно прижимает меня к себе. И, кажется, даже тихонько рычит.

– Моя! – слышится мне в этом рыке.

Зрачки Дариона на миг расширяются, в зелени глаз вспыхивают золотистые искры. И пока я, зачарованная этим невиданным зрелищем, тону в глазах дарга, он наклоняется и целует меня. Шепчет мне в губы:

– Теперь ты от меня не сбежишь!..

Эм… а я собиралась?

Мысленно выдыхаю: теперь можно не переживать, что он вышвырнет самозванку из дома или, что еще хуже, решит казнить лже-жену.

– Идемте к столу, – предлагает Лохан. – Дарион, твоей шиами не помешает подкрепиться, к тому же нам предстоит тяжелый разговор.

Сердце сжимается. Сейчас начнется допрос…

Мне дают время поесть, я ведь и в самом деле проголодалась. Только от волнения кусок в горло не лезет. Почти не ощущаю вкуса пищи, словно бумагу жую.

Дарион и Лохан переговариваются вполголоса. Обсуждают какие-то политические дела, упоминают имена, которые мне ни о чем не говорят. Я же крошу хлеб на тарелке и с каждой минутой нервничаю все больше.

Странно, что остальных даргов и даже императорского поверенного не пригласили к столу. Они вообще куда-то исчезли. Может, улетели на своих анкрах?

– Анья, – мое исковерканное имя звучит как выстрел из пушки.

Я вздрагиваю и ловлю на себе внимательный взгляд двух пар глаз: зеленых и голубых.