На площадке тихо, безветренно. Анкры лежат под скалой неподвижными тушами. Может, спят?

К моему удивлению, небо уже потемнело и покрылось россыпью звезд. А ведь мы прибыли сюда примерно в полдень…

Обхватив себя за плечи, смотрю вдаль. Краем глаза замечаю движение в тени скалы и блеск чьих-то глаз.

Напряженно застываю.

Где мой чертов охранник? Разве он не должен спешить мне на помощь?

Но тут же чувствую волну облегчения: из тени выступает Хатш.

Дроу бесшумно скользит по площадке и останавливается рядом со мной. Я жду, что он заговорит первым, но Хатш просто стоит, смотрит на звезды и молчит.

Ждет, что я заведу разговор? А о чем мне с ним говорить?

– Привет, – бросаю пробный камешек. – У тебя интересное имя. Что оно означает?

Эльф продолжает молчать. Я чувствую исходящее от него напряжение, но, если честно, мне своих тайн хватает, на чужие уже сил не осталось.

– Ну, не хочешь, не говори, – пожимаю плечами и разворачиваюсь с намерением вернуться в пещеру.

– Смерть, – раздается за спиной тихий гортанный голос.

Так близко, что от дыхания дроу у меня на затылке шевелятся волосы.

Вздрагиваю всем телом.

– Мое имя – Смерть.

Он проходит мимо. Бесшумно как тень.

Меня охватывает злость.

Да сколько можно! Все только и делают, что пугают меня. Надоело!

– Тебе идет! – мстительно выдаю в спину дроу. – Такой же страшный!

Он на миг задерживает шаг, а потом ловко вспрыгивает на уступ и начинает карабкаться вверх по почти отвесной стене!

Смотрю, открыв рот. Человек-паук по сравнению с ним просто жалкий любитель…

Дроу исчезает в темноте. Ко мне приближается дарг-охранник.

– Вы не должны бояться его, светлейшая льера, – говорит, предварительно поклонившись. – Хатш не причинит вам вреда. Он кровник нашего лаэрда.

– Ну и имечко! Оно правда означает смерть?

Я рада, что хоть кто-то заговорил со мной по-человечески, без запугиваний, угроз и намеков.

Дарг кивает:

– Это прозвище. Дроу скрывают свои имена.

– А что значит «кровник»?

– Наш лаэрд спас его, рискуя собой. Теперь по законам темных эльфов жизнь Хатша принадлежит лаэрду, пока он не выкупит ее ценой собственной крови.

– Это как?

И тут кровь! Да что они все помешались на ней?

– Ну, пока не спасет нашего лаэрда от смертельной опасности. Тогда они будут квиты.

Догадливо хмыкаю:

– Так он поэтому отправился с Дарионом в Дардаас?

– Это вам лучше у него спросить, светлейшая льера.

– Нет уж, разговаривать с тобой куда приятнее. Кстати, как к тебе обращаться?

Он улыбается, и я понимаю, что передо мной стоит мальчишка. Правда, очень рослый и сильный, но все же мальчишка. На человеческий возраст лет шестнадцать-восемнадцать.

– Моран Леттертон, светлейшая льера. Лаэрд назначил меня вашим ньордом.

Его улыбка светлая, располагающая. И я невольно отвечаю на нее такой же улыбкой:

– Ну что, Моран, будем знакомы.

Протягиваю руку. Но вместо того, чтобы пожать ее, Моран застывает и смотрит куда-то поверх моего плеча.

Шумно выдохнув, оборачиваюсь. Впрочем, несложно догадаться, что я там увижу. Точнее, кого.

У выхода из пещеры стоит мрачный Дарион.

Этот парень вообще умеет улыбаться?

– Моим подчиненным запрещено к тебе прикасаться, – выдает он чужим скрипучим голосом.

Разворачивается и уходит.

Подняв брови, удивленно смотрю ему вслед. Что это было? Приступ ревности? Мой дарг истерит?

– Светлейшая льера, – Моран виновато топчется рядом со мной, – кажется, ужин готов…

После ужина, состоящего из мясной наваристой похлебки и эльфийского мельха, ссылаюсь на усталость. Дарион отводит меня в маленькую пещерку с очагом, помогает расстегнуть платье, а потом уходит к своим товарищам.

Я этому даже рада. Мне нужно побыть одной и уложить в голове все, что узнала.

Единственная мебель здесь – ложе из шкур. Такое большое, что там с легкостью разместятся пять взрослых мужчин.

С облегчением вытягиваюсь на нем. Пушистый мех мягко щекочет кожу.

Закрываю глаза.

Старик прав: утро вечера мудренее. Только сон ко мне не идет. Я не могу перестать думать о том, что узнала. Мы с Лоханом договорились, что я продолжу вести себя как обычно. Анабель и те, кто ей помогают, ничего не должны заподозрить. Пусть думают, что все идет по плану.

А магический договор… Что ж, хоть в этом она сказала правду: его нужно исполнить.

Она со своей стороны тоже должна выполнить обещанное, иначе не сможет вернуться в свой мир, и никакой ритуал не поможет.

Машинально поглаживаю изумрудные бусы. Они настолько невесомые, что я почти не чувствую их. Вот Луннар – другое дело. Стоит Дариону прикоснуться ко мне – и камень отзывается теплом. А про бусы я порой забываю. Но Дар сказал, что это связующий амулет. Связующий с замком…

Будет лучше, если Анабель и ее дружки не увидят ни одного из моих украшений…

***

Утром меня будит Дар. Пока протираю глаза, он поправляет перевязь и проверяет меч.

Не могу вспомнить, когда он пришел, да и приходил ли вообще. Что-то в его осунувшемся лице подсказывает: он ночевал не здесь.

– Завтрак готов. Вылетаем через полчаса, – сухо бросает мне и уходит.

Пожимаю плечами.

Нет у меня ни сил, ни желания бороться с мужским ПМС. У меня свой скоро начнется. Кстати, я ведь так и не пила тот отвар как положено.

Напрягаю память.

Кажется, четыре стакана все-таки выпила…

Завтрак проходит в общей пещере. Дарги едят быстро и молча, Хатш в углу точит изогнутый клинок.

Меня подзывает Лохан.

– Вот что, девочка, как прибудете в расположение части, обязательно свяжись с Анабель. Не заставляй ее ждать, чтобы она не наделала глупостей. И веди себя естественно, как обычно, но не забудь поставить второе зеркало так, чтобы она его не видела. Я поприсутствую незримо и, если понадобится, помогу тебе советом. Все поняла?

Киваю.

– А что с моим сыном? Вы найдете способ вернуть его? И у меня там еще мама… то есть не мама, но… и сестра…

Обрываю себя на полуслове. Мне пока тяжело думать об этом. Тяжело принять, что эти люди мне неродные.

– Я тебя понял. Подумаю, что можно сделать. К сожалению, ни я сам, ни кто-либо другой из даргов не сможем попасть в твой мир, разве что в виде трупа.

– Потому что там нет магии.

– Вот именно. Она нужна нам как воздух. Ищи добровольца среди людей.

– И где же его искать? – В отчаянии всплескиваю руками. – Где я найду добровольца, если никого здесь не знаю?!

Старческий палец указывает на мою шею.

– Лемминкейр признал тебя хозяйкой. Там много людей.

– Но я не знаю, когда мы вернемся в замок!

– Через две недели, – раздается за моей спиной.

Оборачиваюсь. Дарион смотрит на меня без улыбки. Его лицо действительно осунулось, видимо, он не спал всю ночь. А чем занимался?

Впрочем, не хочу этого знать.

– Пора, – произносит он в своей излюбленной бесстрастной манере.

Не мужчина, а глыба льда.

Может, это и действует на местных девиц, но меня не проймешь. Нарочито любезно улыбаюсь ему, отчего на щеке дарга дергается жила. Потом тепло прощаюсь с магом. Под прожигающим взглядом Дариона обнимаю старика:

– Очень рада была познакомиться с вами!

– И я с тобой, девочка. Да хранят тебя Драконьи боги.

Он наклоняется к моему уху и добавляет очень тихо, так, чтобы не слышал Дар:

– Ты уж не серчай на него. Он хороший мальчик, хоть и не шибко догадливый.

***

Полет занимает весь день. Пригретая в руках Дариона, я начинаю дремать у него на плече. Не отталкивает – и хорошо, а то, что молчит…

Ну и пусть молчит. Мне, собственно, тоже не о чем с ним разговаривать. Я перебираю в памяти всех, с кем успела познакомиться в Лемминкейре. Думаю, кто из них согласится отправиться в мой мир и забрать сюда Темку. Если, конечно, Лохан найдет способ, как перенести моего сына между мирами и при этом никого не убить.