– Очнулась? – звучит надо мной чей-то голос. Незнакомый. Мужской. С удовлетворенными нотками. – Отлично. Саломея постаралась на совесть.

Владелец голоса загораживает свет. Его темная фигура отбивается у меня на сетчатке через закрытые веки. Его пальцы впиваются мне в волосы на затылке. Медленно, но настойчиво тянут, заставляя запрокинуть лицо.

– А вы и правда одно лицо, – хмыкает он. – Я бы тоже спутал.

– Магистр, а что делать с Саломеей? – раздается смиренный вопрос. – Дарги бросили ее в тюрьму.

Напрягаюсь. Значит, тот, кто меня сейчас держит, это и есть тот таинственный магистр? А рядом… его приспешники?

Осторожно приоткрываю глаза.

Надо мной склонился черный капюшон, в глубине которого угадывается бледное костистое лицо с пронзительным взглядом. Этот взгляд ползет по моей коже, изучая каждую черточку. И ощущения такие, будто по мне ползет отвратительная ледяная змея.

– Мир праху ее, – бормочет магистр, хороня еще живую ведьму. – Она сделала свое дело.

За его спиной виднеется свод пещеры и рассыпанные по нему желтые огоньки.

– Но…

– Мы не будем ее спасать. У нас уже есть то, что нужно.

Он не повысил голоса, даже тон не изменился, но собеседник послушно замолкает, а у меня сердце падает в пятки. Особенно после того, как «капюшон» ухмыльнулся.

Узкие сухие губы магистра расходятся в пугающей усмешке, во всей красе демонстрируя остро заточенные зубы. Я такие видела только у каннибалов из Южной Африки, да и то на картинках в книжках!

– Боишься меня, девочка? – спрашивает «капюшон», наклоняясь ближе.

Я пытаюсь вжаться в доски, на которых лежу. Просочиться сквозь них и исчезнуть.

Жаль, что я не умею, как Шир, становиться невидимой…

Шир!

Сердце пропускает удар.

Дарион!

– Не-е-ет, – удовлетворенно тянет мой похититель, – твой дарг тебя не найдет, можешь и не надеяться. К тому же он нам больше не нужен.

Все еще ухмыляясь, «капюшон» кладет руку мне на живот.

Скосив взгляд, вижу узкую ладонь с длинными пальцами. Пальцы скрюченные, с толстыми артритными суставами.

– Это «подарочек» от Темной богини, – замечает магистр. – Она дает много власти, но и плата за это огромная. 

– Зачем я вам? – наконец-то хриплю.

Каждое слово с усилием проталкивается по горлу и колючим комком падает с губ.

– Не ты. Ты всего лишь сосуд. Мне нужно то, что ты носишь.

Рука на моем животе приходит в движение. Колдун мягко поглаживает, будто ласкает, а у меня от ужасной догадки поднимаются дыбом все волосы.

Неужели?.. Не может быть!

– Может.

Кажется, я выдохнула это вслух. Потому что магистр продолжает:

– Разве Анабель не сказала, что мы придем за тобой, когда ты забеременеешь?

Говорила… Говорила, что меня будут ждать в Лемминкейре…

Но Лохан, Дарион и даже я были уверены, что колдунам нужна моя сила. Никто из нас и допустить не мог, что дело вовсе не во мне!

Мысль обрывается, вспугнутая смешком магистра:

– Ты же знаешь, что у даргов рождаются только сыновья? А в твоем роду только девочки? Причем исключительно близнецы. Я все думал, что будет, если ведьма из твоего рода понесет от дарга? Кто родится? Но проблема в том, что ни один дарг даже под страхом смерти не ляжет с такой, как ты. С ведьмой. Если только она не его шиами.

Я пытаюсь справиться с нахлынувшей паникой. Разум бьется в истерике, тело делает непроизвольные попытки отползти, но я из последних сил вслушиваюсь в слова похитителя, ловлю в них крупицы информации, которая поможет мне вырваться.

– Когда твоя мать принесла тебя ко мне, она была уже почти мертва. Кто-то из карателей ранил ее. Она держалась лишь благодаря своей ведьмовской силе. Но эта сила не безгранична, как ты понимаешь. Я был единственный, кто мог ей помочь. Единственный, кто мог спрятать тебя. Она взяла с меня клятву, что ты выживешь. Как видишь, я не солгал. Ты выжила.

Он наклоняется так близко, что я слышу его дыхание. Оно изморозью проходит по моей коже.

– С годами я забыл про этот маленький инцидент. Но потом меня нашла Ханна. Попросила помочь. Мне достаточно было увидеть твою сестру, чтобы понять: она не суженая дракона. А кто суженая? Та будущая ведьмочка, которую я отправил в другой мир. Ведьма и дракон! Наверное, боги долго смеялись, когда придумали это.

Он слегка отстраняется, и я с содроганием спрашиваю:

– Что… что вы со мной собираетесь сделать?

Колдун не торопится отвечать. Я почти не дышу в ожидании ответа. Тишина давит, выматывает, отдается в висках колокольным звоном.

Наконец, ее нарушают слова:

– В древних свитках утверждается, что ребенок от дарга и ведьмы будет особенным. Его кровь станет сладким ядом для первых и лекарством, дающим могущество, для вторых. Сказать по правде, я уже не надеялся, что это случится. Твоя сила проснулась вопреки всему, к тому же ты так активно и бездумно ею пользовалась, что забеременеть в твоем случае было просто чудом. И вот, это чудо свершилось. Теперь я сделаю все, чтобы твой дарг тебя не нашел.

– А… п-потом?

Он усмехается так, что у меня леденеет кровь. Слишком острые зубы. Слишком белые. Такими только рвать сырое мясо или… живую плоть.

Удовлетворенный эффектом, колдун отпускает меня. Щелкает пальцами:

– Подготовьте все для ритуала.

– К-какого ритуала? – перепуганная, я пытаюсь подняться.

Но тело отказывается подчиняться, и я падаю навзничь.

Костлявая рука придерживает мой затылок.

– Не нервничай, в твоем положении это вредно. Мы всего лишь вернем тебя домой, в твой мир. Там дарги тебя не достанут.

***

Меня оставляют одну. Слышу звук удаляющихся шагов, жду еще пару минут, а потом осторожно поднимаюсь. Оглядываюсь.

Я в пещере, из которой ведет несколько ходов, а в них царит темнота. Судя по стенам, эти пустоты в земле появились не природным путем. Слишком уж явно видны следы кирки на белом, словно асбест, камне.

Похоже на катакомбы. Дарион говорил, что логово колдунов было на старом капище. Может и это что-то подобное?

На мне все еще та одежда, в которой меня похитили. Даже плащ при мне, что очень радует. В пещере довольно тепло, пол усыпан сухим песком, огоньки на сводах и стенах дают достаточно света.

А еще здесь грубая мебель, сколоченная из гладко обструганных досок: стол, кресло во главе и две лавки по бокам, пыльный стеллаж. На столе стоит деревянный ковшик. В нем вода. Хватаю его обеими руками и пью, захлебываясь от восторга. Кажется, ничего вкуснее в жизни не пила!

Только когда в ковше не остается ни капли, я медленно опускаюсь на лавку. Руки дрожат. Меня охватывает запоздалая паника: а что, если в этой воде была отрава?..

Нет, они не стали бы убивать меня таким глупым способом. Я нужна им живой.

Касаюсь рукой Луннара. И застываю.

Камня на шее нет!

По телу прокатывается новая волна паники. Я вскакиваю, роняя ковш. Шарю по груди, трясу платье – вдруг веревочка порвалась, и камень упал за корсаж? Но его нет!

На глаза набегают слезы. Кажется, что вместе камнем я потеряла что-то важное… Едва ли не самое важное в жизни…

Приложив ладонь к горлу, падаю на лавку. Слезы душат,  сердце сжимается так, что больно дышать…

И не сразу ощущаю, как под пальцами проступают граненые бусины.

Связующий амулет! Дарион же сказал, что его невозможно снять! Только как им воспользоваться? Как послать весточку моему даргу?

Начинаю лихорадочно вспоминать все, что знаю об амулете. Он связывает истинную хозяйку Лемминкейра и замок. Значит ли это, что я могу каким-то образом обозначить свое положение? И кто-то в замке услышит меня?

Но кто? И главное, как это сделать?!

Вскочив, я несколько минут мечусь по пещере. Думай, Аня, думай! У ведьм вся магия завязана на крови… а у даргов?

Перед глазами всплывает картина: Лохан и Дарион за столом. Маг сверлит в изумруде крошечную дырочку, потом протягивает лаэрду: «Дарион, твоя шиами, твой камень – тебе его и освящать». И мой дарг отдает изумруду каплю своей серебристой крови…