Пепельноволосый воин безмолвно шел в тени холмов. Впрочем, шел столь беззвучно, что заметить его было нельзя. Шел на юг, понимая неотвратимость развязки. «Хозяин будет в ярости, — как-то безразлично думал он, — И заставит меня заплатить за каждый день задержки». Но все же стопы частично освободившегося эльфа направлялись не к хозяину, а лишь прочь от его союзников. Тех, кому было приказано помогать. Как, например, Сьюзи.

Воину было немного жаль эту наивную девчонку. Но он был, пожалуй, рад такому концу…. По тому, что убивать она умела не хуже его, хоть и не могла сравниться в бою. А, значит, её жизнь должна была означать смерть Айаны: слишком у них разные взгляды на жизнь. А этого он не хотел. И не только, по тому, что эта добрая девочка понравилась ему, но и…. Впрочем, додумать это «и» он себе не позволил. Слишком относительна его теперешняя свобода. Слишком недолго он хозяин своего разума. А выдать ту, что была для него самой надеждой, это было бы слишком. По тому, что он не мог не узнать… многое. И такую знакомую воду в утренней ванной, и её кинжал, и амулеты…. Да, в конце концов, саму силу. Это по отдельности все могло случайно попасться. И убедить самого себя в очередной «случайности» у воина могло и не получиться. А тогда бы уходить пришлось бы не из опасений признаться самому себе, с кем свела его судьба, а из-за приказа: «Не приближаться к драконам». Впрочем, и в этом приказе случались исключения. Например, если дракона следовало убить. Или живым привести к хозяину.

Рист растаял в вечернем сумраке, гадая, сколько ещё дней «свободы» он может выиграть у судьбы.

— Все хорошо, — задумчиво повторил Кенрин за своей леди и повернулся к ректору, — Что она говорила?

— Перечисляла имена предателей, — задумчиво откликнулся Элдиве, — Не ожидал от неё такой помощи.

— И откуда она их узнала? — безразлично произнес дракон, глядя на тающий силуэт кувшинки над столом.

— От своей спутницы. Похоже, её пытались завербовать. Не удачно. Она испугалась Вас и оборвала связь, — задумчиво констатировал маг. Дракон молча кивнул, и Эль продолжил, — Чем Вы собираетесь заняться?

Кенрин вновь молча пожал плечами. Чем заняться? Поисками своей леди, разумеется.

— Может быть, поможете нам разобраться с бунтовщиками? — предложил целитель, — Возможно, кто-то из них знал, куда направляется их агент. Или даже поддерживал постоянную связь?

— Хорошо, Элдиве. Я помогу тебе, — кивнул дракон, — Не в надежде что-то узнать…, а по тому, что моя леди поддерживает тебя.

Две кутающиеся в серые лохмотья тени осторожно вошли в безмолвную деревню. Лишь в небольшой таверне в её центре горел огонь. Впрочем, за распахнутыми дверьми оказался пустой зал с грязными столами.

— Чего вам? — недобро спросил выскользнувший из подсобки хозяин.

— Еду, — произнес один из гостей, тот, что повыше, и вложил в грязную мозолистую лапу серебряную монету, — И беседу.

Хозяин кивнул на один из столов и ушел. Чтоб, через хои, появиться с двумя мисками сомнительной похлебки. Бухнув её на стол перед гостями, он сел напротив и спросил:

— О чем вы хотите беседовать?

— Почему, в твоей таверне нет людей, и улицы деревни пусты?

Мужчина бросил на бродяг сочувственный взгляд:

— Война, маги решили «отблагодарить» императора за доброту. Шли бы вы домой, ребята. Если повезет, может ещё кого из своих спасти успеете. А на юг сейчас лучше не соваться. Если повезет — обратно завернут, а нет…, - хозяин выразительно чиркнул ладонью по шее, — Лазутчиков бояться. Так что нам теперь только по домам сидеть да молиться.

— Спасибо, хозяин, — тихо произнес гость, — И за еду, и за рассказ. А в дорогу снеди не найдется?

— Нет, парень, — покачал головой тот, — Разве что, золотом заплатите. Еда, что лежать может, теперь дорога.

Бродяга лишь виновато пожал плечами. Ну, действительно, откуда у него взяться золоту?

Едва деревня скрылась за поворотом, к кутающимся в лохмотья теням присоединилась ещё одна: синеглазый волк. Конечно, у телепата было с собой золото, но тратить его пока не стоило. Тем более, что в лесу полно дичи, а волк — прекрасный охотник. Так что голод им не грозил. В отличии от войск бунтовщиков. Если, конечно, кого-то заинтересуют двое нищих бродяг.

Изящный иссиня-черный дракон стрелой упал на крохотный козырек в тени скалы, уже в конце полета превращаясь в человека. Не слишком высокого…, впрочем, все же повыше ожидающего его хрупкого темноволосого воина.

— Лер Элирен, — склонился он, приветствуя, как он надеялся, своего будущего императора.

— Лер Сэлинэ, — чуть кивнул в ответ золотистый, — Я не ожидал Вас так рано.

— Как Вы и приказывали, я вернулся по просьбе рыжеволосой девушки с вашим кольцом, — пожал плечами Сэлинэ и, вдруг, довольно сверкнул глазами, — Настоящая красавица! Вы выбрали её….

— Не твое дело, — зло одернул его Элирен, — Она… ничего не заподозрила?

— О нет, ей даже в голову не пришло, что кто-то может скрыть свой возраст, обернувшись сильфом, — Сэлинэ мотнул головой, заставив серебристо-синие пряди взвиться в воздух.

— Значит, все прошло, как я и ожидал? — уточнил золотистый.

— Не совсем, — чуть повел плечами его собеседник, — Она попросила передать Ашайнам кристалл памяти. Запечатан по всем правилам, — он протянул собеседнику маленький алый камень.

— Не стоит, — качнул головой Элирен, — Отдашь, кому просила… попозже. Нужно дать ей время покинуть Сайтерн. Я скажу, когда…. Но если вдруг я пропаду… или погибну — немедленно передай кристалл.

— Да, лер Элирен, — склонился синеволосый и прыгнул вниз, уже в воздухе оборачиваясь драконом.

«Надеюсь, у тебя все хорошо, Ян, — подумал Кор, глядя в след иссиня-черному дракону, — Вот только, если бы все было хорошо, ты сидела бы в Лиарне…. Остается надеяться, что, хотя бы, все не слишком плохо».

Белая монетка луны плыла по небу, задумчиво высматривая что-то на земле. Может быть, одетого в грязные серые лохмотья юношу, сломанной куклой лежащего под стеной двухэтажного дома? Прямо на мостовой, усыпанной пылью. Хорошо хоть луж в сезон суши не бывает. Серебристые, одного цвета с одеждой, волосы сбились в колтуны и засалились. А из-под них выглядывали изящные остроконечные ушки. Острые уши? Но, тогда хрупкая фигура при высоком росте ещё не говорит о юности. Зато в сочетании с цветом волос четко указывают на расу: эльф.

Поглядывая на луну, в проулок зашел стражник. В таких приличных районах редко что-то случается… но, все же случается. Так что патрулирование не отменили совсем, но отправляли одиночек. В отличие от северной окраины, куда меньше чем десятком стражники не ходили.

Заметив подозрительную фигуру в тени стен, стражник боязливо пихнул её пяткой копья. В темноте алым вспыхнули глаза, и он попятился… а потом вовсе кинулся бежать.

Но это не помогло. Жуткая тварь одним гигантским прыжком догнала свою жертву и впилась клыками в хрупкую шею. Где, под тонкой кожей струилась сладчайшая на свете жидкость. Та, что давала недолгое облегчение боли. И возвращала разум. Хотя, лучше бы она не делала этого.

Среброволосый отпрянул от мертвеца и в отчаянии посмотрел на окровавленные руки. Посмотрел на луну и, взвыв, бросился бежать. Прочь, скорее. От того, во что он до сих пор так и не смог поверить.

Он — вампир.

Но ведь внешность, каждая черточка лица говорит об эльфийской крови.

Впрочем, вампиром может стать любой. Одни считают, что довольно укуса. Другие утверждают, что это сложный магический ритуал. Но, вампиром может стать любой.

Любой? Любой человек — да, без сомнения. Достаточно пробудить ту толику мертвой крови, что спит в нем. Представителей основных рас, теоретически, тоже можно обратить. Кроме двух. Тех, кого защищает врожденная сила, враждебная Смерти: эльфов и сирен.