Хм, целиться с любой позиции я, надо полагать, тоже научусь, если буду хорошо тренироваться, а пока — только жесткое постоянство всех движений.

— Ладно, можешь попробовать выстрелить, — наконец сжалился сержант и вручил мне стрелу. Против ожидания — вполне ровную, с целым оперением. А я ожидала чего-нибудь столь же обшарпанного, как лук.

Первая стрела, разумеется, даже не долетела до манекена, пронзив песок в десятке шагов от меня. Похоже, стрелять нужно выше. Да и стою я как-то неудобно. Выхватив стрелу из рук уже собиравшегося меня успокаивать Альгельна, немного изменяю стойку и легко вбиваю её прямо в голову манекена. Здорово! И совсем не сложно. Просто нужно правильно двигаться.

— У тебя, случайно эльфов в роду не было? — удивленно спрашивает сержант.

— Вроде нет, — пожимаю плечами, довольно глядя на ещё трепещущее оперение стрелы, — А что?

— Не возможно со второго выстрела научиться стрелять, — неуверенно утверждает воин. Задумчиво смотрю на него и растерянно предполагаю:

— Может, меня в детстве учили, когда я совсем маленькая была? Вот и забылось.

— Может быть, — радостно кивает Альгельн. Доволен придуманным объяснением? Да их ещё кучу можно подобрать. Да и выстрел не так уж хорош: ни точности (целилась я вообще-то в «грудь»), ни силы. Хотя, конечно, бездоспешному и такой хватит.

Подхватываю ещё пару стрел и одну за другой посылаю в мишень. Первая послушно застывает в «груди» манекена, вторая, едва царапая бок, падает в паре шагов позади.

— Неплохо, — кивает воин, протягивая следующую стрелу, но я качаю головой:

— Не стоит. Думаю, у нас не так много времени. Хотелось бы все же увидеть, как здесь живут.

— Хорошо, — сержант забирает лук и, сняв тетиву, несет обратно к стойкам, — Хотя Вы вполне могли бы отложить это на завтра.

— Сомневаюсь, — отвечаю, следуя за воином. Положив оружие, он идет вдоль стены, на этот раз — западной.

— Почему? — показав направление, Альгель замедляется, пропуская меня вперед и предлагая самой выбирать дорогу. Точнее — дорожку, которая здесь все равно одна. Хотя, желающие могут прогуляться и по низко скошенной траве, а не по тихо поскрипывающему под ногами речному песку.

— К сожаленью, нам не стоит задерживаться в Ассиде дольше необходимого. Хотя бунтовщиков было не так уж много, отвечать за них придется всем магам.

Сержант растеряно кивнул:

— Странно тогда что вы вообще решили здесь задержаться.

— Если честно, эти вопросы решает Нэрит. Хотя, думаю, сейчас дело в возможности получить путевые бумаги.

Впереди показались небольшие кирпичные домики с уютными палисадниками, отгороженные от башни западным корпусом. Кстати, перед ними дорога была как раз мощеная, а посыпанная песком тропка, по которой мы шли, скользила вдоль стены, в нескольких шагах от фруктовых деревьев и живых изгородей. В некоторых двориках играли дети, чаще — фехтуя деревянными мечами или пытаясь стрелять из самодельных луков. Хотя некоторые и просто бегали или прыгали. Их было не много: десятка два. И половина собралась в центре улицы «сражаясь» под флегматичным взглядом паренька постарше. Коротко остриженные черные волосы…. Кстати, и что здесь за мода на короткие стрижки? Или в имперской армии так полагается? Я-то ожидала, что у всех будут оркские пучки.

Черноволосый паренек присматривал за младшими ребятами. Не смотря на устало-безразличное лицо, изумрудные глаза внимательно перебегают с одной пары на другую. Должно быть, чтоб успеть вмешаться, если что-то случиться.

— Кийр, назад! — вдруг разноситься звонкий голос. Тревожно оглядев ребятишек, вижу: закутанный в серую рубаху мальчишка слишком сильно размахнулся и не удержал рукояти. Его напарник успел проскользнуть под тяжелой деревяшкой, и та теперь летела в живот их соседа, как раз собравшегося атаковать. Тэ! Раньше, чем успеваю что-то подумать, силовым жгутом отбрасываю меч прочь от играющих.

Лэ. Конечно, удар не смертельный — любой целитель за несколько дней вылечит. А если Эль нет? Тэ!

Ребятишки, удивленно посмотрев на отброшенный меч и обнаружив меня, рванули в рассыпную. А зеленоглазый, наоборот, шагнул вперед, сверля меня яростным взглядом.

— Значит, это правда, что лорд Райрес впустил в Вирн магов, — зло прошипел он, — Ты теперь, надо думать, новая хозяйка крепости? И какую же плату ты пообещала ему за это предательство?

Я слушала его, не зная, что делать. В голосе ребенка было столько злости и обиды, что хотелось обнять его, угостить чем-нибудь сладким и пообещать что все будет хорошо…. Вот только сейчас «не хорошо» было мое присутствие. Или существование?

— Меня, наверное, теперь положено казнить, да? — все так же яростно усмехнулся мальчишка. А я испугалась… испугалась, что Асиль может оказаться где-то неподалеку и… даже представить не могу, что он тогда сделает.

— И… как? Сама это сделаешь? Или, быть может, поручишь предателям? — глаза из зеленых становились черными. А я все не могла решиться и слушала слова переполненные… ненавистью?

— Что, порождение Бездны? А, должно быть, полагаешь, что слов не достаточно? Так я помогу! — подхватив с земли едва не ставшую причиной трагедии деревяшку, мальчишка бросается на меня. Яростно и бесхитростно. Руки сами выкручивают меч из слабых ладоней и отталкивают глупого кутенка на песок.

Растерянно смотрю то на оставшуюся у меня грубо обрезанную деревяшку, то на сидящего на дорожке ребенка. Тэ! Что это? Он… плачет? Бедный ребенок. Пытаюсь шагнуть к нему, но на плече ложится рука.

— Не надо, леди Айана, — голос Альгельна напряжен…. Он, что, боится? Меня? — Понимаю, ребенок заслужил наказания, но будьте снисходительны к его возрасту. Я прослежу, чтоб его хорошенько проучили ремнем….

Слова, наконец, прорвали недоумение холодной злостью:

— Хорошего наказания заслуживают его родители, лорд Альгельн! За то, что довели ребенка до такого состояния!

— Я не лорд…, - как-то растерянно возразил сержант.

— Да плевать я хотела кто Вы и кто его родители! Да хоть сам император. Нельзя учить детей ненавидеть! — мир начинает застилать бледно-алая дымка ярости, а кровь беснуется, переполненная силой. Тэ! Только не колдовать, а то от Вирна ни камня не останется.

Словно, чтоб окончательно меня разозлить из-за стволов выбегает пышная женщина с испачканными мукой руками и передником и падает на колени, загораживая от меня ребенка.

— Пощадите дитя неразумное! — слезный вой бьет по ушам, и сила начинает бушевать, обращая несчастную деревяшку гостью пепла. Ттан-хе! Плохо! Отвратительно! Не могу успокоиться! Скопившаяся «в ладонях» сила отправляется в стену, заставляя пылать камни, а ярость уже подпитывает новую вспышку….

— АЙАНА! УСПОКОЙСЯ! — окатывает меня словно льдом. Можно ли кричать шепотом? Абсолютно безразличным вампирьим шепотом?

Прижимающие плечи к телу ладони обжигают холодом. А ярость… ярость смывается потоком слез. Бессильно падаю к ногам Нэри, прижимаясь щекой к его коленям.

— Тихо, девочка, тихо, — шепчет Эр, скользя кончиками пальцев по моим волосам, — Все хорошо.

Бессильно вздохнув, поднимаюсь и рассеянным взглядом окидываю останки стены. Впрочем, называть это «останками» рано. Только аккуратно проплавленное отверстие на высоте человеческого роста и следы магии смерти.

— Спасибо, Нэри. Ты прав: мне следовало бы всерьез заняться магией, пока не разнесла весь Велир неуправляемыми потоками, — виновато улыбаюсь, поднимая глаза на вампира…. Лед. Черно-алый лед глаз. Что это? Страх? Мраморно-белая кожа. Тонкие губы чуть подрагивают, открывая клыки.

— Тебе следовало бы не рождаться, — едва слышный шепот громом разносится по крепости. Кожу шей чуть покалывают когти вампира. Краем глаза ловлю возникшую за спиной тень. Асиль?

Нэрит вдруг отступает на шаг, вскидывая руки. Его губы не шевелятся, но я слышу:

— Успокойся, древний. Я не причиню ей вреда. Я… завидую тебе, древний. Смирить свою гордыню её силе — достойно.