Бледный утренний свет неохотно втекал сквозь прямоугольное отверстие в крыше шатра, чтоб рухнуть прямо в разожженный очаг, скользнув по бокам горячего котла. Чуть в стороне, на подушках сидел не молодой уже, сухощавый мужчина, почти старик. Впрочем, не было в нем старческой хилости, только в карих глазах, порой вспыхивающих золотом, дремала мудрость подаренная прожитыми годами. Тонкие каштановые волосы выбивались из-под остроконечной бежевой шапки, отороченной рыжим мехом. Не плотно запахнутый халат оставлял открытой заросшую волосом грудь. На низеньком столе перед ним лежали свитки бумаг, полоски кожи, странно блестящие камни… или кости? А, быть может, и вовсе, кусочки дерева? Впрочем, лишь один из свитков: с яркими, едва успевшими подсохнуть, чернилами, занимал внимание старика. Но не настолько, чтоб он отставил в сторону чашу с горячим травяным чаем, щедро приправленным жирным молоком.

— Хао, саэ Лаэран, — раздался с улицы тихий, но уверенный голос.

— Хао, Эдаран, — откликнулся хозяин, откладывая заинтересовавший его свиток.

В шатер вошел молодой мужчина, почти юноша. Крепкие сапоги из кожи степного быка прошли по цветастому ковру и застыли в нескольких шагах перед столом. Блеклый свет сквозь окошко дотронулся до рыжих прядей: шапку — почти такую же, как и у хозяина, но с серой оторочкой, юноша, показывая уважение, держал в руке, прижимая к украшенному золотым шитьем шерстяному халату. В отличие от Лаэрана, на нем полы было плотно запахнуты, но, все же, у самой шеи виднелись кольца легкой кольчуги. А на поясе висели парные сабли…. Дерзко, очень дерзко: их следовало оставить на попечение охранявшего шатер воина, но…. Быть может, он хотел показать, что готов говорить и сталью, если его голос не будет услышан?

— Как ты себя чувствуешь, мальчик мой? Как твой нога? — голос старика был переполнен заботой, вот только юноша не верил в неё. Быть может, по тому, что и сам прекрасно умел притворяться?

— Благодарю Вас за заботу, саэ. Пусть годы ваши будут долги, а дела — успешны. Я здоров, — Эдар склонился в глубоком поклоне.

— Спасибо, мальчик, спасибо, — Лаэран хитро усмехнулся, — Но годы мои и так долги. Да и дела не плохи. Что привело тебя ко мне, Эдаран?

— Я хотел бы говорить о минувшем задании, — вновь согнувшись в благодарном поклоне, произнес юноша.

— Вот как? Что ж…, - старик задумчиво прикрыл глаза, — Есть и за что поругать тебя, мальчик, и на что посетовать, и за что похвалить, — отхлебнув чая, Лаэран продолжил, — Так глупо потерять краша! Редкой силы создание! За такое и головы лишиться можно, — осуждающе покачал головой.

— Краш уничтожен? — Эдар удивленно вскинул брови. Похоже, этой вести он не ожидал.

— Полностью, мальчик мой, ни косточки не осталось, — тихо вздохнул старик, — А ведь вампир с ним раненый сражался. Представляешь, какая же у него на самом деле сила?

— Боюсь мой слабый разум неспособен представить подобного, — с поклоном откликнулся юноша, — Я даже не знал, что он ранен.

— Эльфийская стрела, Эдаран…. Ты ведь сам удивлялся, почему он не ушел, когда увидел стражу. И это тоже твоя ошибка, мальчик мой: ты должен был удержать его разум от подобной внимательности. Однако, хорошо, что ты успел нанести удар, прежде чем он атаковал. Без этого мы бы многих там потеряли…. И, возможно, без какой-либо выгоды для себя, — должно быть, старик решил перейти от ошибок воина к похвалам, — А так у нас знатная добыча. Пусть и не та, для которой мы здесь поставлены. Повелители душ сейчас пеленают его волю. Скоро тебе будет нужно присоединиться к ним. Ведь этот рожденный твоя добыча.

— Вы безмерно возносите меня, саэ. Неужели того, что мой удар оказался первым, довольно? Ведь не усиль его следующие заклятия моих собратьев, он вырвался бы, — воин застыл со склоненной головой.

— Ну-ну, мальчик мой, будет. Неплохо, но тебе не хватает искренности, — старческий смех заметался по шатру, — Ты привел его, Эдаран, а, значит, это — твоя добыча. Теперь ты будешь направляющим в черной сотне.

— Это великая честь, саэ, — воин торжественно расправил плечи.

— Конечно, мой мальчик, конечно, — старик задумчиво прикрыл глаза, — Жаль, что сумел уйти мальчишка. Право же, если он сможет донести весть о том, что закрывает хребет…. Это будет очень печально. Вся сотня обыскивает перевал, но, увы, никаких следов. Куда он мог деться? Что ты об этом думаешь, Эдаран?

— Девушка в мыслях часто называла его сильфом, но едва ли это могло относиться к чему-то кроме внешности. Он действительно очарователен, — воин чуть дернул уголками губ, обозначая улыбку.

— Ну-ну, мальчик мой, не будь столь поспешен! Если в Ассиде появились демоны, то, что мешает объявиться здесь и хранителям границ? Не будь столь легкомыслен: возможно все гораздо серьезнее. Тем более что разум этого мальчишки оказался закрыт от тебя незнакомым языком. И, подумай, быть может, ты ещё что-то посчитал не заслуживающей упоминания чепухой? Быть может, какие-то имена, отрывки воспоминаний об Ассиде? — старик внимательно заглянул в глаза юноше.

— Имена? Она иногда вспоминала имя «Асиль», но это больше было похоже на обращение к небесному покровителю… бесплотному дух, следящему за ней, — задумчиво откликнулся Эдар.

— Бесплотный? Что могут бесплотные духи? Это и впрямь не стоит упоминания, — кивнул старик, — Что ещё?

— Ещё вспоминала некого Элиси — своего учителя-лекаря и какого-то телепата умудрившегося всучить ей камень-обманку, — растерянно откликнулся Эдар.

— Учитель? Если учесть, что она лечила тебя — такие воспоминания неизбежны. Ну а камень-обманка…. Что ж, тогда ясно, откуда взялась та змея, отравившая Сиарана: возле теплого озера они никогда не водились. Право же, и тебе не стоило так рисковать: что, если бы змея была ещё там? Следовало застрелить девчонку. К чему подобные сложности?

— Она — лекарь и воин, саэ. Она может быть полезна, — твердо откликнулся Эдар.

— Лекарь? Право же, с эльфийской аптечкой и совершенно далекий от лечения человек может умирающего за ночь к жизни вернуть! Девчонка — воин? Жаль, ты не смог хорошо изучить её оружие и одежду: наверняка зачарованны этим Эр-таан. Не стоит путать вещи и людей, Эдаран, — старик сурово поджал губы.

— Возможно, дело действительно в артефактах, но все же и сама девушка заслуживает внимания, — юноша склонил голову, но в этом движении не было и грана покорности. Особенно, если учесть ладонь, легшую на рукоять сабли, — Она хорошо знает травы, и, возможно, владеет магией. К тому же, она знает необычайно много из истории легендарных….

— Ну-ну, может быть, скажешь, что и сама она — легендарная, — звонко рассмеялся старик, — Полно, мальчик мой. Я все понимаю: молодость берет своё, Эдаран. Никто не попрекнет тебя новой наложницей. Я распоряжусь: её приведут в твой шатер.

— Вы безмерно добры ко мне, саэ Лаэран, — юноша склонился в глубоком поклоне и одарил старика лучезарной улыбкой, ни мыслью, ни даже тенью мысли не выказывая недовольства этим решением.

— Эх, молодость, — насмешливо откликнулся старик, — Что ж, не буду тебя боле задерживать: иди. Только не слишком увлекайся: через два этина тебе следует быть на церемонии, а с закатом ты отправляешься в Тарсарен: у нас здесь нет мастеров, способных извлечь эльфийскую стрелу.

— Конечно, саэ Лаэран. Пусть следующая наша встреча будет мирной, — произнес воин и, дождавшись ответного:

— Пусть будет, — покинул шатер.

Старик задумчиво посмотрел ему вслед. Эта история тревожила его. И он был лишь рад отправить подальше всех, отмеченных недавней лавиной. Лишь невозможность присоединить к ним сбежавшего мальчишку тревожила его. И он вовсе не сетовал, что пришлось, следуя закону, отдать знатную добычу — рожденного вампира — молодому подчиненному. В конце концов, не велик труд и обойти закон…. Но жизнь давно научила его держаться подальше от таких подарков судьбы: ибо на одной из чаш, против влияния и власти очень часть лежит жизнь.