Заунывное пение тянулось в темноте шатра, тяжелыми нитями Ша опутывая раненого вампира. Увы, слишком крепко, чтоб думать сейчас об освобождении…. Но и даже привычно осуждать свои ошибки не получалось: единственно таковой казалось само решение следовать через мертвый перевал. И его невнимательность, заведшая Ян под лавину.

«Но что можно было сделать потом? Допросит и убить предателя на глазах у Ян? Невозможно. Убедить её в опасности случайного попутчика…. Льяло-ке» р рий-торин! Почему она порой так упряма?! Остается лишь надеяться, что с этой глупой девчонкой сейчас все хорошо!

Но, если не убивать? Что тогда? Разойтись? Ещё большая глупость: врага нужно видеть! А, впрочем, стоит признать, что меня просто переиграли: не дали время решить…. Право же, как вовремя появился этот краш, как верно отрезал дорогу. Нет, он не мог появиться случайно. Я просто с разбега влетел в выставленный для меня силок! Вот только где в это время был этот древнейший? Или… надеюсь у Ян не хватило глупости запретить ему убивать?! А, быть может, он и вовсе не способен ничего сделать без приказа?

Хватит! Я бы пошел здесь не зависимо от сильфа…. А, значит, это моя ошибка. Вот только… какая именно? Нужно было не уходить по подготовленной человеком дороге от краша? Принять бой, приказав Ян принять истинный облик? Может быть….»

— Все, — прозвучал усталый голос одного из магов.

— Как он? — резанул мир знакомый… слишком знакомый. Предатель.

— Ещё без сознания, — откликнулся тот же…. Что ж, правильно. До этой глубины мыслей вы не способны донырнуть, телепаты Торгета! Вам может быть подвластен словесный язык Эр-таан, но вот в хитросплетениях магических «звуков» вы никогда не разберетесь…. Даже обращенные не могут полностью освоить эту часть языка: она лишь для рожденных.

— Ты ещё заплатишь за это, Эдар, — тихо произнес вампир, открывая глаза.

Пробуждение было странным, словно качаешься на волнах солнечного океана…. Или, словно паришь в рассветных лучах…. Наверное, для человека это было бы не слишком приятно, но меня завораживало это движение. Однако, попытка открыть глаза обрушила нестерпимый рой ярких красок, заставляя вновь спрятаться в темноту век. Губы были неприятно сухими…. А на попытку что-то вспомнить, в сознании всплывали лишь различные травы, способные дать подобный эффект. С предварительной потерей сознания. Так, а если добавить неприятно-кислый привкус во рту…. То, похоже, через пару хои я окончательно приду в себя. Если, конечно, это «ляг, поспи» готовилось по классическим рецептам.

Вторая попытка оглядеться оказалась более успешной. Золотистый ковер, покрытый пестрыми узорами с ворсом, наверное, с мою ладонь длинной, обшитые разноцветным шелком подушки, легкое шелковое же одеяло, в которое я собственно завернута. Здорово. А если подальше посмотреть? Низенький столик с какими-то мисками, в окружении ещё десятка подушек, странный, в половину моего роста и шириной в локоть помост, идущий по периметру, заставленный и заложенный какими-то вещами: посуда, одежда, оружие, какой-то инструмент. А выше поднималась теплая ткань, лишь в самом верху, квадратное «окошко», рассеченное пополам веревкой, привязанной к поддерживающему «крышу» столбу. Шатер?

Осторожно сев, ещё раз задумчиво осматриваюсь. Четырехугольное, сделанное из ткани жилище. Пусть будет шатер. Хм, надо полагать, в Торгет мы, все-таки добрались. В центре — очаг, с догорающими углями и массивным котлом. У противоположного конца — узкая святящаяся щель, надо полагать, «закрытый» выход. Рядом — сидящий на пятках человек, со склоненной головой. Смуглый, волосы черные, короткие. Одежды — не видно, но, наверное, хоть набедренная повязка есть. Раб?

Недалеко, в паре метров от меня — отведенная в сторону легкая, покрытая геометрическим узором занавесь. Похоже, та часть, где я нахожусь — отдельная «комната».

Что здесь ещё? Рядом лежит какой-то темный халат, довольно теплый, светлые брюки из полупрозрачного шелка слоев в пять…. Или это лучше назвать шароварами? Бежевая туника…. Та самая, которую носил Эдар, только ворот аккуратно заштопан.

Эдар? Озеро…. Воины…. Отравленная стрелка в шее…. Лэ…. Похоже, я действительно в Торгете, вот только далеко не сама сюда добралась! И что дальше? Где Нэри? Ачи? Эдар?

Стоп. А что здесь вообще эта туника делает? Как-то сомнительно отдавать одежду одного пленника — другом. Или… не пленника? Это ведь его страна…. Но, если я сейчас у Эдара, то почему на нас напали? Недоразумение? Или…? Ттан-хе….Ладно, время покажет.

Так, а где Лиля? Поблизости змейки видно не было. На руках тоже, но зато кольца на месте: и подарок Кора — маскирующее, и даже давно забытый ключ от моей комнаты в Академии. Амулет, улучшающий память, тоже оказался на мне, вот только…. Украшений мне решили прибавить: шею плотно обнимала кожаная на ощупь, расшитая полоска. Это что? Символ рабства? Или? Смотрю магическим зрением: точно, подчиняющий ошейник. Кстати у человека возле двери — тоже есть, хотя и совсем слабенький. Впрочем, и мой порвать особым трудом не будет. Вот только… если я, все же, у Эдара, то зачем он нужен? Неужели…. Ттан-хе! Он же сам признал, что связан с контрабандой… а от неё и до работорговли не далеко. Тем более, что в Торгете, вроде, рабство гораздо более распространено, чем в той же Ассиде…. Но, если это так…. В глазах вспыхивает знакомая алая пелена, почти сразу же подавляемая разумом. И что с того, если и так…. Вырваться, я всегда успею… и объяснить Эдару, как он не прав. Но можно, по крайней мере, оценить, на сколько далеко он готов зайти? Да и где мои спутники тоже нужно выяснить. Ладно, а где, все-таки, Лиля?

Змейка обнаружилась в волосах, рядом с зачарованной заколкой, не дающей прядям запутываться. Лэ! И как бы её накормить? Оружие мне почему-то не подкинули, так что кожу проколоть не получиться…. Или позаимствовать из лежащих на барьере?

По телу прокатилась неприятная волна…. Лэ! Так, похоже, этот ошейник действует. Человек от такого, наверное, и вовсе сознание потерял, а вот на легендарных он рассчитан не был. Значит, оружие мне трогать нельзя…. Интересно, а что можно?

Ну, про одежду проверять скучно — и так ясно, что для меня оставлена. Ну а… выйти из шатра? Хм, нельзя. Ну а… опрокинуть котел, разбить всю посуду, поджечь углями шатер, убить раба…. Все… можно? Тэ!

Растерянно встряхиваю головой. Значит… мне позволено творить в шатре все, что угодно…. Не слишком-то похоже на обычное рабство… может… может, я просто чего-то не учитываю? Что я вообще об обычаях Торгета знаю?

Интересно, а попить здесь что-нибудь можно? А то я в местных напитках могу и не разобраться. Может, лучше спросить? Тем более, что, похоже, раба тоже оставили для меня.

Тэ! И зачем люди так стремятся поработить себе подобных? Ну да ладно, наверное, подобная просьба не будет для него слишком сложной.

Но попытка говорить заканчивается непонятным хрипом и кашлем. Что, впрочем, оказывается не менее действенно: человек, не поднимая головы, встает, подходит ко мне и опускается на колени:

— Что угодно сиятельной лои? — произносит, мешая языки Ассиды и Торгета. Голос тихий, чуть грубый от природы. Лои? Как же это правильно перевести? Больше, чем рабыня, но меньше, чем жена. Что ж, занятно.

Устало смотрю на раба. Юноша, почти мальчишка, а тело усыпано старыми и свежими шрамами. Ттан-хе!

— Пить, — в этот раз хрип получается достаточно вразумительным, и почти мгновенно у моих губ оказывается чаша. Легкий, кисло-соленый напиток приятно омывает горло. Явно что-то молочное.

— Спасибо, малыш, — улыбаюсь, отстраняясь от чаши. И с удивлением замечаю, как вспыхивает на смуглых щеках едва заметный румянец. Что такое? — И, можешь говорить на своем языке — я понимаю.

— Вы очень добры ко мне, лои, — чуть дрожащим голосом откликнулся мальчишка.

— Как тебя зовут, малыш? — спрашиваю, с интересом вглядываясь в лицо, почти скрытое глубоким поклоном и волосами, но удивительно живое.